Читать интересную книгу Распутин: жизнь и смерть - Эдвард Радзинский

И расстреляли «Рокамболя» на самой границе…

Погибнут и великий князь Николай Михайлович, и великий князь Павел Александрович. И они сами, и их родственники внесли немалый вклад в распутинскую историю. Рядом с могилами их предков, великих российских царей, примут они смерть от большевистской пули… Ольга, жена Павла, напишет в своих воспоминаниях: «В ночь на 16 января… вдруг проснулась и явственно услышала голос мужа: „Я убит“…

Не минует пуля и Джунковского. Он сумеет пережить революционные времена, но придет пора нового террора… Бывший глава жандармов, генерал с воинственными усами, будет жить (точнее — существовать) в то время тихо и бедно — церковным старостой. Но метла террора его не пропустит: в 1938 году распутинского врага повезут на Лубянку — к расстрельной стенке.

ВЫЖИВШИЕ

Благополучно покинул Россию и вывез семью пройдоха Симанович — «тяжелая рука» Распутина не стала ему помехой. А может быть, его защитила благодарность десятков несчастных евреев, которых он спас при помощи «Нашего Друга» от расправы или фронта, и сотен тех, кому он через него добыл разрешение жить нормальной жизнью в Петрограде? За деньги (как утверждала полиция) или бескорыстно (как он сам утверждал), но Симанович помог этим бесправным…

Остался в живых Илиодор. Впрочем, неизвестно, что лучше — пуля или мучения, которые выпали на его долю. Он эмигрировал в Америку, где пережил биржевую катастрофу 1929 года, ужасное разорение, съевшее все деньги за книгу о Распутине, смерть сына, развод с женой… Он постригся в монахи в Мелвиллском православном монастыре, потом его видели в Нью-Йорке. Совершенно одинокий, нищий, он умер в 1952 году…

Сосланный в Тверь бывший обер-прокурор Синода Саблер пережил красный террор. Хотя ненадолго. Он жил подаянием и умер от голода…

В Петрограде тихо жили Головины. После гибели «отца Григория» они, как и царица, ждали «всеобщего наказания» и не удивились, когда к власти пришли большевики. «Такою же тихой, ласковой, с обычным мигающим взглядом и даже в неизменной вязаной кофточке… я застала Муню, когда я пришла к ней на Мойку, случайно очутившись в Петрограде сейчас же после Октябрьской революции, — вспоминала Жуковская. — Еще ничто не изменилось в доме, даже казачок, дремавший в передней, и злой пудель Таракан были на своих местах… Меня провели к Муне в комнатку, здесь тоже было все по-старому, даже кровать Лохтиной за ширмой и ее посох с лентами, но сама она со времени смерти Распутина жила безвыездно в Верхотурье».

Здесь Жуковская ошиблась: Лохтина после Февральской революции находилась в заключении. В «Том Деле» есть документ о ее аресте: «8 марта в скиту Октай… арестована известная последовательница Распутина… Ольга Владимировна Лохтина». Генеральшу поместили в Петропавловскую крепость. Большевистский переворот освободил ее, и она вновь отправилась в Верхотурье. Но монастырь уже разгромили большевики… В 1923 году ее будто бы видели в Петрограде — старуха в оборванном и грязном балахоне, с высоким посохом грозно просила подаяние у вокзала…

Беды обрушились и на Жуковскую. И главная — смерть горячо любимого мужа. В 1924 году, еще молодой, она перебирается на жительство в село Орехово во Владимирской губернии. И там, в глуши, добровольной затворницей писательница окончит свою жизнь, будто замаливая какой-то грех…

Такой же затворницей была и Вырубова в Финляндии. Став тайной монахиней, она жила одиноко, почти не покидая свое жилище, общалась лишь с женщиной, которая ей помогала. В 1964 году в абсолютном одиночестве она умерла в Хельсинкском госпитале…

Несмотря на революцию и террор, никто из убийц Распутина не погиб от пули, не разделил судьбы столь многих своих друзей. Умер в своей постели от тифа в Гражданскую войну Пуришкевич. В Швейцарии умер великий князь Дмитрий — один из немногих уцелевших Романовых. В Париже благополучно скончались князь Юсупов и доктор Лазаверт…

Но воспоминания о мужике не покидали их до смерти.

Марина Грей рассказала мне историю о докторе Лазаверте. Он купил в Париже квартиру и мирно жил, пытаясь изгладить из памяти кошмар той ночи. Однажды он уехал отдыхать на лето, а когда вернулся, увидел, что в его доме открыли ресторан. Ресторан назывался… «Распутин»!

Мужик продолжал мистически участвовать даже в судьбах их детей. Ксения Николаевна, внучка Феликса Юсупова, рассказала о том, как в 1946 году ее мать (та самая, которая ребенком кричала — «война… война… „) вышла замуж, сменила фамилию и приехала в Грецию. Там она познакомилась с женой голландского посла, очаровательной русской женщиной. Они стали неразлучными подругами. Когда наступило время расставаться, жена посла сказала дочери Юсупова: «Я хочу открыть вам горькую правду, которая, возможно, вам не понравится… Дело в том, что моего деда зовут Григорий Распутин“. Это была одна из дочерей Матрены и Соловьева. «Моя правда, — ответила ее подруга, — возможно, не понравится вам еще больше. Дело в том, что мой отец убил вашего деда… «

«ВЕЧНО ВМЕСТЕ И НЕРАЗЛУЧНЫ»?

И в смерти, и после смерти он оставался с Царской Семьей.

Семья примет смерть в очень похожем подвале. И точно так же их тела будут брошены в воду (в затопленную шахту), а потом, как и останки мужика, преданы земле… И так же, как и труп «Нашего Друга», после расстрела будут «странствовать» с места на место трупы Царской Семьи. И так же, во время поиска места для тайного захоронения, внезапно застрянет грузовик с трупами Семьи, и так же разложат костер, чтобы их сжечь. И цареубийца Юровский напишет в своей «Записке»: «Около 4 с половиной утра машина застряла окончательно… оставалось… хоронить или жечь… Хотели сжечь Алексея и Александру Федоровну, но по ошибке сожгли вместо последней… Демидову».

Так что тело наследника, ради которого мужика и позвали во дворец к «царям», познает и огонь, как и труп его целителя. Пули — вода — земля — огонь… И как символ присутствия «Нашего Друга» — на обнаженных телах великих княжон Юровский увидит ладанки с его лицом и его молитвой. Как удавки на девичьих шеях…

НЕВЕДОМОЕ

Кто же он — этот мужик, явившийся в огне первой революции и погибший накануне второй? Он, несомненно, искренне веровал в Бога — и при этом был великим грешником. С простодушием от века необразованного, темного русского крестьянства он попытался соединить тайные страсти с учением Христа. И закончил сектантством, хлыстовством, развратом… оставаясь при этом глубоко религиозным человеком.

Он был воплощением поразительной способности — жить внутренне праведно в оболочке непрестанного греха. Об этой способности русского человека писал великий поэт Грешить бесстыдно, непробудно, Счет потерять ночам и дням, И, с головой от хмеля трудной, Пройти сторонкой в Божий храм.

Три раза преклониться долу, Семь — осенить себя крестом, Тайком к заплеванному полу Горячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный, Три, да еще семь раз подряд Поцеловать столетний, бедный И зацелованный оклад…

(А. Блок)

Счастливое страдание от покаяния в грехе… и чем больше грех, тем больше страдание и счастье.

Христос давно покинул его, а он все молился, не понимая, что давно служит Антихристу.

Я давно закончил эту книгу. Но все дописываю, все пытаюсь понять, о чем же эта история?

О мужике, ставшем предтечей сотен тысяч таких же мужиков, которые в революцию с религиозным сознанием в душе будут разрушать свои храмы; с мечтою о царстве Любви и Справедливости будут убивать, насиловать, зальют страну кровью — и в конце концов сами себя погубят…

Об избранной Семье, жившей в грозные времена, которые предсказаны в Святой книге:

«Восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Матфей. 24, 24).

«Берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я; и это время близко: не ходите вослед их» (Лука. 21, 8)…

Или еще о чем-то… таинственном… совсем неведомом…

БИБЛИОГРАФИЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ГАРФ)

Дневники императора Николая II. 1882-1918 гг. Фонд 601, опись 1, единицы хранения 217-266.

Дневник императрицы Александры Федоровны за 1917 г. Ф. 640, оп. 1, ед. хр. 333.

Записная книжка Александры Федоровны с копиями стихотворений и выписками из книг (1905-1916 гг. ). Ф. 640, оп. 1, ед. хр. 312.

Записная книжка Александры Федоровны с высказываниями Распутина. Ф. 640, оп. 1, ед. хр. 309.

Дневник великой княжны Ольги. Ф. 683, оп. 1, ед. хр. 8.

Переписка Николая с Алисой Гессенской (будущей императрицей Александрой Федоровной) в 1894 г. Ф. 601, оп. 1, ед. хр. 1147.

Прошение членов императорской фамилии о великом князе Дмитрии Павловиче. Ф. 601, оп. 1, ед. хр. 2148.

Письмо великой княгини Елизаветы Федоровны Николаю II об убийстве Распутина. Ф. 601, оп. 1, ед. хр. 1253.