Собственно, тот дохлый куриц, которым тряс профессор Кеттлберн, — последний.
Хагрид решил, что просто лисы стали хитрее и научились как-то пролезать, но Кеттлберн с горящими глазами продолжал выискивать и вынюхивать. История-то не вчера началась, а тянется еще с ноября или конца октября. В общем, с какого-то перепугу Кеттлберн решил, что в Запретном Лесу завелся Куроед. Типа, приманивает своей магией куриц, а потом поедает. Егерь оглядывается и, понизив голос, сообщает, что никаких Куроедов в природе не существует, но Кеттлберну не докажешь. Твердит, что преподавателю УЗМС виднее, и с ноября бегает в Запретный Лес и все ловит, ловит, ловит, и никак поймать не может.
— Хагрид, а ты говорил директору Дамблдору?! — опережает мой вопрос Гарри.
— Нет, но он ведь и сам знает. Альбус Дамблдор — великий волшебник, всегда все знает.
Да, тяжело в деревне без нагана. Но в целом, если подумать, мертвые курицы и петухи, хм-м-м… Злодей перебил петухов, чтобы те не пугали василиска! Вот он, след! Поэтому никаких следов и не осталось! И если найти того, кто это сделал… хотя нет, облом-с. Ведь все куриные уже того, отбросили копытца, и злодей больше сюда не вернется.
— Теперь придется ждать весны, — вздыхает Хагрид. — Того-этого, завести новых да Клыка натаскать, чтобы лис душил, понимаешь.
— Но ведь лисы оставляют следы, — вмешивается Джинни. — У нас тоже дома лисы таскали кур, так пришлось специальное заклинание ставить, отпугивающее!
— Да, со следами непонятно. Может, это был Бука-кровопийца, но он обычно горло перегрызает, а тут, видишь, того-этого, просто пропадают.
— Тогда откуда взялся петух, которого держал профессор Кеттлберн? — не унимается младшая Уизли.
— Так это, нашли в Запретном Лесу, понимаешь. Клык сугроб разрыл, а они там, понимаешь, того-этого. Лежат. Ни крови, ни повреждений. Просто дохлые. Я Кеттлберну говорю, смотри, мол, лисы их потаскали и склад на зиму сделали, а он уперся и давай опять про Куроеда, того-этого.
Хагрид машет рукой — мол, устал он уже преподавателю УЗМС доказывать очевидное, и какое-то время мы молча пьем чай. Мысли крутятся вокруг ситуации с курицами и петухами. Ведь бред же? На кой хрен таскать куриных по одному, когда можно было бы скопом отравить? Или всей толпой убить и удалиться, не оставив следов? Злодей решил нагнать мистики и запутать следы? На кой хрен вообще этих представителей птичьего царства убивать, если все равно никто с петухом под мышкой по Хогвартсу разгуливать не будет?
Опять же, можно просто заказать свежих взрослых петухов, но! Но для этого надо точно знать, что в школе василиск. А раз этого никто не знает, то и птичек Хагрида убивать нет смысла. Только лишние подозрения возбуждать. Хотя насчет не знает — тут еще непонятно. Директор Дамблдор, наверное, знает, особенно после истории с Почти Безголовым Ником. Почему тогда не усилены меры безопасности в школе? Или просто этого не вижу?
Опять вопросы, одни вопросы без ответов. Головная боль, да и только.
Вдох и выдох. Вернемся к изначальной теме, ради которой сюда и пришел.
Честно, так и не придумал, как бы деликатно подвести тему к волшебной палочке, и поэтому решил попробовать зайти с другого конца. То есть просто в лоб спросить и посмотреть на реакцию.
— Хагрид, думаю, будь у тебя волшебная палочка, ты бы успел спасти птиц. Поставил бы защитное заклинание, например. Гарри рассказал мне о том, что твою палочку сломали, но я могу сделать тебе новую! Или давай закажем у Олливандера!
Договариваю — и понимаю, что ляпнул глупость.
Ведь Хагрид сколько раз бывал в Косом переулке, мог бы спокойно сто раз заказать новую палочку.
— Э-э-э, понимаешь, Гермиона, — мнется егерь, — тут дело такое. Понимаешь. Дело такое. Нельзя мне колдовать. Запретили навсегда и сказали, что если нарушу — меня немедленно в тюрьму посадят. В Азкабан, понимаешь. Да. Навсегда.
— Но ты ведь все равно колдуешь остатками палочки?! Гарри мне рассказал.
Хагрид кидает на Поттера обиженный и побитый взгляд.
Потом мнется, чешет бороду и, махнув рукой, начинает печальное повествование.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 5
Пятьдесят три года назад юного Рубеуса Хагрида пригласили в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. С трудом умостившись в вагон, молодой гигант поехал навстречу приключениям. Три года продлилась учеба будущего егеря, и нельзя сказать, что он был в числе отстающих. Примерно посредине, плюс-минус. Уже в те годы в нем бурлила страсть к различным животным, и однажды Хагрид принес в школу замерзающего и почти умершего маленького акромантула. Выходил, откормил и назвал его Арагогом.
Шутку мою, конечно, никто не понял бы, но картина того, как Хагрид говорит пауку «Ара, слушай!», вызывает невольную улыбку. В тот, 1942, год Хогвартс слегка лихорадило из-за открытия Тайной Комнаты. Точнее говоря, это уже потом появилась рекламка, мол, Комната открыта, всем бояться и так далее. Вначале были просто нападения — не слишком удачные, видимо, василиск просто набирался опыта. Затем погибла девочка, ныне известная нам как Плакса Миртл.
Слухи, сплетни, пересуды — и школу собрались закрывать.
Но бледный юноша, отличник и префект Слизерина, Том Реддл смело и отважно разоблачил ни в чем не повинного Хагрида. Рубеуса повязали, сломали палочку и, несмотря на отсутствие улик, навсегда запретили пользоваться магией. Арагог уже успел удрать в Запретный Лес, где его потом и нашел Хагрид. По протекции Дамблдора юного гиганта оставили жить возле Хогвартса, назначив лесничим. Разумеется, под ответственность дедушки Альбуса, который сыграл в очередную партию «разумного риска» и выиграл.
С тех пор у Дамблдора не было, нет и, наверное, не будет более верного сторонника, чем Хагрид.
Насчет магии — Министерство оказалось то ли не в силах проконтролировать запрет, то ли просто махнули рукой, но обломки палочки Хагрид засунул в зонтик и слегка магичит время от времени. Уважительно смотрю на гиганта. Успешно магичить через обломки, не спалить и не сломать ничего, и так годами — это, пардоньте, охуеть как круто. Странно, что с такими талантами Хагрид не был лучшим на потоке. Надо, надо вернуть ему палочку, пусть порадуется.
Выслушав рассказ, Гарри сжимает кулаки и готов бежать и бить Тома Реддла.
Ловко сманипулировав и сыграв на страхах, Том, не имея доказательной базы, умело подставил Хагрида, отвел от себя подозрения и проверил легенду Тайной Комнаты. Хм-м-м, и это в возрасте шестнадцати лет?! Ой-вэй. Да, теперь немного понятнее, как Темный Лорд почти нагнул магическую Британию. У парня явно талант к манипулированию информацией. Не считая, разумеется, магической силы, знания темной магии и прочих полезных в хозяйстве вещей.
В прошлом году дух Темного Лорда продемонстрировал силу своей магии.
В этом году дух Темного Лорда демонстрирует силу своего разума.
Что же будет в следующем? Сила тела? Но нет, ведь помню, что Волдеморт возродился в конце четвертого фильма, проведя какой-то там ритуал с кровью Гарри. Хм-м-м, ведь наверняка он мог бы возродиться раньше, достаточно использовать кровь не Гарри? Ой плохо, плохо. Будет ли настолько умный и хитрый Темный Лорд ждать весь четвертый год? Потом вспоминаю дух в Квиррелле и прочие признаки.
Может, и будет. Крыша у него протекла основательно, за годы духовной, хе-хе, жизни.
Но это нынешний Волдеморт. Против нас же играет его шестнадцатилетняя копия, которая находится в трезвом уме и твердой памяти. Ладно, это и так было плюс-минус известно. Уточняю про Арагога. Сбежал акромантул успешно, расплодился, и со временем его племя заняло кусок Запретного Леса. Хагрид откашливается и суровым голосом говорит, чтобы в ту часть леса вообще не ходили. Акромантулы не трогают исключительно Хагрида, из-за того, что тот спас прародителя Арагога. Остальных же ловят, убивают и маринуют на зиму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Профессор Кеттлберн, кстати, к ним совался и еле ушел живым.