Последний кадр встал на место, выстроив предыдущие фрагменты в четкую, хорошо понятную линию. Нить событий восстановилась, только в отличие от нити, что дала Тесею Ариадна, она не показывала выход из лабиринта. Она вела в самое его сердце, прямо к притаившемуся там Минотавру.
И тогда Лохлан закричал.
Эпилог
Сутки спустя
– Для чего? – больше никаких вопросов у Лохлана не было.
– Для чего – что? – уточнил прелат. Хотя он явно и так понял, что имел в виду Флетт.
– Для чего нужно было делать все это? Что это за контейнеры, подписанные отрывками Постулатов, почему я не помню ничего, происходившего в Эдинбурге?
Прелат улыбнулся, а цвет его глаз перешел от непроницаемо черного, как обложка Свода Постулатов, к темно-коричневому.
– В Эдинбурге произошло то, что и должно было произойти. Лично у меня есть другой вопрос – насколько вы помогли произойти этому? Я надеялся, вы сможете на него ответить.
– Расскажите все, с самого начала, досточтимый прелат. Я помню, как все происходило, но не помню – отчего.
– Меня зовут Ролинус Станг, – представился храмовник и ответил на заданный Флеттом вопрос: – Вы этого не знаете – вас не посвящали в детали операции.
– Могу я узнать их сейчас? Я могу знать, ради чего вы сотворили это моими руками?
– Можете. Вы имеете право знать все, профессор, поскольку вы – такой же, как я.
– Я храмовник?
– Вы пришли в Мутабор по доброй воле. И по доброй воле согласились принять участие в эксперименте.
– Я помню насчет доброй воли, – пробормотал Флетт. Он действительно помнил, однако радости это не добавляло, поэтому голос звучал все так же сурово. – Что было в контейнерах?
– Это можно назвать биологическим оружием. И это будет правдой. Но это не вся правда.
– Что же?
Лохлана начинала раздражать манера прелата говорить загадками и тянуть время. Для чего он это делает? Или он просто привык так разговаривать?
– Там находились вирусные векторы, которые были созданы в лабораториях корпорации Мутабор. Их сотворили, основываясь на разработках молодого ученого по имени Майкл Перов. Помните такого? Это была ваша находка.
Флетт кивнул. Он помнил Перова, но совершенно не помнил сути его изобретения.
– Вам достался самый простой вектор – ретро-мем-вирус, уничтожающий память. Вирус забвения. Не изменяющий память, а просто не позволяющий воспоминаниям выходить в… назовем это оперативной памятью.
– Гиппокамп, – вспомнил Флетт услышанное когда-то слово.
– Да, вы правильно назвали часть мозга. Именно поэтому вы ничего не помните.
– Но для чего это сотворили со мной?! – закричал Лохлан. Очень хотелось схватить прелата за свободно свисающие фалды черной хламиды и вытрясти из храмовника душу, но он сдержался.
– Вы дали согласие на участие в операции, – холодно констатировал Станг. Его глаза, однако, приобрели отчетливый синий оттенок. Синий – цвет радости, вспомнил Лохлан. – Тайну, которую знает хотя бы один, могут узнать все.
– Пословица звучит иначе!
– Это не пословица, это факт! Проблема вышла в другом – на самом деле мы уже возвращали вам память. Вчера. Так же, как сегодня, вам вводили ревертазу для этого ретро-мем-вируса. Это особое вещество, противоядие своего рода. Но действие ее оказалось нестойким – спустя несколько часов вы снова все забудете. Что-то пошло не так, как должно было. Воспоминания на самом деле неполные, и ваша память, так или иначе, не обретает заново способность сохранять информацию. Пока мы не знаем, почему так происходит, в эксперименте все получалось.
– Но… – Лохлан был возмущен, он был просто взбешен: кто дал им право проводить эксперименты на людях?! Но он знал ответ – он сам и дал, он согласился участвовать в операции, как чуть раньше заметил прелат.
– Вирус забвения сыграл свою роль – вы ничего не рассказали тем безам, что допрашивали вас. Ваша «стойкость» ни при чем – допрос вели с использованием «сыворотки правды», и сила воли не имеет в подобных случаях никакого значения. Вы просто не знали того, о чем вас спрашивали, вся информация о проведенной операции была надежно заблокирована вирусом.
– Но Свод Постулатов я продал неграм по той же причине. Потому что ничего не помнил о нем.
– Теперь-то вы вспомнили?
– Разумеется. И то, как он попал в этот сейф, и то, почему я смог открыть кодовый замок.
– Да, профессор, память о Своде – единственное, что не должен был блокировать вирус. Но ретро-мем-вирус в вашем мозгу оказал еще одно очень интересное действие. Оно требует обязательного и всестороннего изучения. Несколько месяцев назад вы стояли на второй ступени развития, но потом, просто пролистав Свод, запомнили и постигли все постулаты. Вы почти достигли уровня, позволяющего сделать шаг на последнюю ступень – Перерождение. Сила вашей веры и знание Постулатов спасло вас – власть Милостивого Владыки Грядущего не знает границ. Главной проблемой оказалось то, что прочитанный вами Свод не запустил программу возвращения. Вы так ничего и не вспомнили. А с представителями Конфедерации проблем не возникло бы. Или вы полагаете, что у нас нет методов воздействия на них?
Сейчас Лохлан помнил, что для прелатов храма Истинной Эволюции в мире людей не существовало почти никаких преград. И к тому же теперь у Мутабор был этот самый мем-вирус. Да, он полагал, что меры воздействия нашлись бы.
– Как действуют Постулаты?
– Постулаты – это не свод законов или притч, подобный Библии или Корану. Это информация в чистом виде. В таком, какой ее воспринимает наш мозг. Когда человек запоминает и постигает Постулат, он инициирует этим ряд процессов в своей голове – для запоминания нужно, чтобы нейроны прогнали по кругу сигналы много раз, а для того, чтобы постигнуть, – нужно просто верить. Постулаты – это программа действий для нейронов, программа изменения, схема Истинной Эволюции разума.
– Так значит, ваши генетические эксперименты…
– Не имеют к Истинной Эволюции никакого отношения. Это лишь побочный продукт. Истинная Эволюция в нас, – прелат показал на себя, и Лохлан, вспомнив, как храмовник произносил слово «человек», понял, что он не имел в виду людей. – Человек волей богов стал разумным, вышел из животного мира, чтобы сотворить следующую ступень. Прогресс не только в технологиях, в развитии сети. Прогресс заложен в живом, и разум унаследовал это свойство в полной мере.
– Следующая ступень – это вы? – Лохлан старался придать лицу нейтральное выражение, но сдержать отвращение ему не удалось.
Как ни странно, но это лишь развеселило Станга – его глаза сделались пронзительно ультрамариновыми.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});