Впереди показалась громада грандиозного здания, построенного на холме, оно возносилось над городом во всём своём величии. Амиалис поразилась, что не заметила дворца раньше. В целом, местная архитектура походила на руалскую своей основательностью, но в отличие от неё изобиловала всевозможными деталями, в большинстве своём носящими устрашающий смысл. Оскаленные пасти, когтистые лапы, хмурые лица статуй — всё это создавало нужную атмосферу для подавления воли.
Вскоре Амиалис уже стояла у подножия длинной лестницы, ведущей к закрытым вратам. Они прорезали массивную золотисто-желтую стену и были заключены между двумя подавляюще-высокими башнями из чёрного камня, покрытого рядами рисунков с надписями белой, красной и золотой красками. С вершин их смотрели, оскалив клыки и свесив вниз передние лапы, словно готовые спрыгнуть вниз, грозные кошки.
— На каждой ступени должен был бы стоять воин личной стражи наместника, госпожа, — смущённо сказал один из телохранителей.
Но лестница была пуста. Лишь только устремленные вниз взгляды каменных пантер да равнодушный взор страшного зверя — не то кота, не то дракона, изваянного на площадке перед вратами, — скользили по поднимающейся к входу во дворец процессии.
Остановившись у ворот, телохранители обменялись короткими взглядами, и один из них громко прокричал что-то на неизвестном Амиалис языке. В ответ на его приказ створки ворот распахнулись, и наместница со свитой вошли в шестиугольный двор, зажатый между уходящими ввысь тускло-янтарными стенами здания с узкими окнами, похожими на бойницы. Он был вымощен жёлтым камнем и окружён толстыми белыми колоннами, стоящими на почти сходящихся друг с другом чёрных прямоугольных плитах.
Высокие створки ворот со злорадным лязгом захлопнулись за спиной наместницы. Без магии тут не обошлось. Один из телохранителей, идущий немного впереди Амиалис, чуть заметно кивнул ей, давая знать, что он почувствовал опасность. Наместница же отдала своей свите мысленный приказ: ничего не предпринимать без её повеления. Простое заклятие — колонны стали прозрачными для её взора, и Амиалис открылось то, что творилось за ними. Засада?! Неужели наместник решился на такое? Ну что ж… не медку, не медку придётся хлебнуть тем алаям, кто дерзнул напасть на руалскую царицу в этом похожем на ячейку сот дворе! И их главарю-наместнику тоже придётся не сладко!
Но приглядевшись повнимательнее, Амиалис изменила своё мнение — она заметила, что среди притаившихся за основаниями колонн существ не было ни единого алая: оружие, доспехи и другие вещи на них были алайскими, но — ни ушей, ни хвостов… Тут Амиалис всё стало ясно — камень с души свалился, конечно, это бывшие рабы, неизвестно как расправившиеся со своими хозяевами, попрятали их тела, а своих погибших, видимо, от какой-то не оставляющей следов магии товарищей, переодев их в алайскую одежду, оставили на виду, чтобы отвлечь внимание и перестрелять прибывшее подкрепление.
— Восстание?! — со смесью отвращения и любопытства воскликнула наместница. О том, что рабы могут восстать против своих хозяев, на родине алайки забыли и думать, но, видимо, здесь дело обстояло иначе. Что ж, чем-менее талантливым был предшественник, тем в более выигрышном свете будет смотреться она, Амиалис, которая знает, как управлять народом. На лице женщины заиграла хищная, самодовольная усмешка. О, да! Она покажет, как мудро умеет распоряжаться властью и что ещё большей власти достойна! Волна возбуждения, вызванная этими мыслями, приятным холодком пробежала по спине.
У бывших рабов были отличные командиры — они не дали разъярённой толпе сразу же наброситься на новую наместницу, решив атаковать её и её охранников на расстоянии. Засвистели стрелы. За некоторыми из них в воздухе оставались видимые в магическом, а иногда и в обыкновенном спектре следы. Такие стрелы несли на себе разрушительные заклятья. Один из первых таких снарядов угодил в телохранителя Амиалис, и он, не успев произнести контрзаклинание, вспыхнул ярким синим пламенем и с тихим, отвратительным шелестом повалился на землю у ног своей властительницы.
Амиалис лишь презрительно посмотрела на его обугленный труп, рассвирепев ещё больше при мысли, что ей дали в телохранители такую жалкую тварь. И тут же забыла о нём. Товарищи убитого тоже не выказали никаких чувств по поводу его смерти. Они были истинными алаями, достойными своих предков, захвативших этот мир.
Наместница и её охрана окружили себя защитными полями. Теперь им не нужно было отбивать стрелы клинками или уворачиваться от них. Ещё некоторое время стрелы продолжали лететь, но потом, осознав тщетность своих атак, рабы остановились. Амиалис видела, как мечутся их силуэты — видимо, они обдумывали, что делать дальше.
Что-то слишком быстро приняли они решение! Или, быть может, никакого приказа тем, кто с воплями вылетел из укрытия и помчался к наместнице, отдано и не было? Рабы обступили царицу и её ошалевших телохранителей плотным кольцом. По тому, как они держали оружие, можно было судить, что не только работой по дому занимались они всю свою жизнь. Некоторые из них, несомненно, были сведущи в магии, а это, вместе со снятыми с убитых алаев амулетами и оружием, превращало их в более или менее опасных врагов… Ха! — Амиалис резко выставила перед собой руки — рабов разметало в стороны. Сила удара была таковой, что некоторые из колонн пошатнулись, а одна и вовсе рухнула на головы нашедших за ней убежище восставших.
Глядя на искалеченные тела, Амиалис злорадно расхохоталась и, расслабленно откинув голову назад, продемонстрировала разъярённой толпе незащищённое горло. Она запустила пальцы в волосы и провела ими по голове — там, где прежде были алайские ушки. Жестом, таким похожим на дурную привычку собственного сына. Сегодня она могла позволить себе немного лишнего. Амиалис не знала, что подмога не придёт, что некому противостоять толпе и защищать её, кроме трёх телохранителей. Но их лица были отчаянно-сосредоточенными — они уже почувствовали, что остались одни посреди врагов…
* * *
Никто не заметил, чья рука отвела в сторону одну из занавесей в окне, прорубленном в толстой стене второго этажа.
— А она всё ещё хороша! — усмехнулся рослый алай-руа-лец, наблюдающий за сражением, насмешливо прищурив ярко-зелёные, как у Амиалис, глаза. Стоящая рядом с ним молодая женщина никак не отреагировала на реплику Когтестраха, а остальные алаи, находящиеся в комнате, и вовсе не расслышали её. Только патриарх Селорн поднялся с сундука, на котором восседал, и подошёл к окну взглянуть на битву.
— Да, силы ей не занимать, — согласился Селорн, — но против целого мира ей не выстоять… хотя… — он замолчал, видя, как волна пламени, пущенная царицей, хлынула к поваленной колонне, за которой спрятались восставшие, перетекла через неё и испепелила их, прежде чем бывшие рабы успели хоть что-то сообразить, — может быть, мы… — с затаённой надеждой в голосе обратился он к алайке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});