Читать интересную книгу Повести - Петр Замойский

 — Я крикнул, меня ударили, я упал, зарылся в солому. Брата связали, били, потом увели.

За полверсты от имения остановились. Едва занималась заря. Григорий оставил кое–кого караулить лошадей, а мы, пригнувшись, пошли за ним цепочкой. Сзади, за Ефимом Копытом, шла вторая цепь. Онз должна подойти к имению слева, перехватить дорогу на наше село.

Спустившись в глубокий лог, Григорий послал разведку. Неизвестно, сколько в имении солдат, где они. Может быть, тут где‑нибудь в овраге залегли и, выследив нас, поджидают за какой‑нибудь межой.

Шли яровым полем, кое–где виднелись брошенные мужиками телеги. Некоторые, не убежавшие в деревню, примкнули к нам, вооружившись кто чем мог. Скоро из разведки вернулся шустрый Костя Жила, побывав не только возле риг, но и в самом имении. Он узнал: в одной риге лежит несколько избитых мужиков, вторая рига, где находились женщины, открыта. Солдаты находятся в имении. Там же подводы, на них лежат связанные.

Из тумана выступает богатое имение, стоящая на отвесном берегу реки. От реки поднимается ч–едой пар.

Подходим все ближе и ближе, иногда, пригнувшись, перебегаем через межи. Вот видны обе риги, салотопни с трубами, а сквозь деревья — очертания приземистого дома.

Мы пересекли дорогу, ведущую в город, часть отряда спустилась к реке. Отряд Ефима обошел имение с другой стороны. Теперь оно в кольце.

 — Бегом! — раздалось по цепи, и Григорий с матросами устремились к ригам.

Гумна, ометы прошлогодней и свежей соломы, машины, паровая молотилка… Вдруг из крайней риги выбежал солдат, глянул в нашу сторону и метнулся.

 — Сто–ой! — крикнул Григорий.

На бегу вскинул винтовку, щелкнул затвором. Солдат обернулся и, увидев, что наперерез ему бежало еще несколько человек, взмахнул руками и упал возле риги.

 — Встать! — толкнул его Григорий. — Ты кто?

 — Ча–асово–ой, — еле выговорил он, вставая.

 — Плохой ты часовой. Где отряд?

 — Та–ам! — указал он на имение.

 — Сколько всех?

 — Убивать… не будете?

 — На черта ты нужен. Говори!

Некоторые уже вошли в ригу и вывели пять человек, избитых и связанных. Вдруг с той стороны, где был Ефим Копыто, послышались выстрелы.

 — Туда! — указал Григорий матросам, и они побежали в имение.

Солдат, видя, что его убивать не собираются, торопливо рассказал, что в имении осталось человек восемь, остальные — человек двадцать пять — ускакали с Климовым в наше село.

 — Зачем? — спросил Григорий.

 — Оружию от вас отнимать.

 — Мы сами его принесли, — показал Григорий винтовку. — Есть убитые?

 — Нет убитых. Избитые вон. Коих арестовали, в имении под охраной. В город везти хотят.

 — За мной! — скомандовал Григорий.

В имении крик, лай собак, перестрелка. Стреляли из каменной салотопни. Между ней и отрядом Ефима — четыре подводы. Лошади привязаны к пряслам. На подводах связанными лежали арестованные. Они были между двух огней. Лошади метались, храпели.

 — Заходи оттуда! — крикнул Ефим Григорию.

Мы окружили салотопню, залегли за дровами. Теперь стреляют и в нашу сторону.

 — Сдава–айсь! — крикнул Григорий. — Бросай стреля–ать!

Едва он успед сказать это, как в окне мелькнуло бородатое лицо и оттуда грянул выстрел.

 — Вот стерва, — испугался Григорий, прижавшись к дровам, — он так и смазать может. Взво–о-од… пли!

Камень, пыль, клочья соломы взлетели вверх. В салотопне послышался крик, ругань, потом выстрел. Тишина, и снова крик. Скоро настежь распахнулись ворота, и оттуда начали выбрасывать винтовки. В окне показалось лицо молодого солдата.

 — Сдаемся!

 — Выходи по одному.

 — Фельдфебеля примайте.

Из ворот салотопни под руки ведут бородатого. Он еле идет, лицо в крови.

Едва его вывели, как один из солдат ударил его поленом по голове. Бородатый упал.

 — Стойте! — подбежал Григорий. — Убить успеете.

 — Он заставлял стрелять. Своего убил. Он старый прижимщик.

Брат Фили, увидев бородатого, крикнул:

 — Этот самый Филю избивал.

Филя, бледный, без повязки на глазу, стоял тут же, еле держась на ногах. Из салотопни вынесли тело убитого.

 — За что он его? — спросил Гришка.

 — Отговаривал нас, за это пристрелил. И нам грозил.

На выстрелы прибежали солдаты из деревни Бодровки с вилами, кольями. Первый же, подбежав, узнал в убитом солдате батрака Климова.

 — В салотопне работал зимой, а летом шленок пас. Никиткой зовут.

 — Меня не узнаешь: — выступил еще солдат.

 — Афонька?

 — Он самый.

 — Ты как сюда попал?

 — Климов оставил при себе. Обещал на войну не посылать. Караулить, слушаться его.

 — ,3а кого воюем, братцы? — вдруг закричал один из солдат. — У меня брат большевик, а меня усмирять гонят.

Обращаясь к Григорию, он попросил:

 — Дай винт, убью офицера.

Но Григорию не до этого.

 — Самого Климова трогать? — спросил кто‑то. — Он дома.

Гришка задумался. Что сейчас делать? Вот–вот нагрянет отряд. Вопрошающе смотрит на меня.

 — Климова, — говорю Григорию, — сейчас же в погреб. Нам идти навстречу отряду и залечь в Синявинском овраге.

Ускоренным шагом идем вдоль реки. Солнце уже всходит, туман тает. Надо поспеть залечь в Синявинском овраге. Из нашего села отряду Климова одна дорога, сюда. Тут, в неглубоком овраге, мы и встретим их. Уже подходим к оврагу, когда на пригорке показались наши разведчики. Они неслись во всю прыть. Впереди Ленька. Рябое лицо его пылает. Кричит так, что всем слышно:

 — Климов… с горы!

 — Це–епь влево! За межу, бегом! — скомандовал Григорий.

Высокая, как бруствер, межа. Мы залегли. Прижавшись к земле, явственно слышим далекий топот скачущих лошадей. Климов мчался наметом. Видимо, он был очень раздосадован тем, что никакого оружия в селе не нашел. Все оно с нами. Тишина. Лежим настороженно. Вперемежку с нами солдаты из климовского отряда. Тот, которого первым забрали, от меня по правую руку. Он совсем молодой. Веснушчатое лицо его бледно при восходе солнца. Кто он, как попал в карательный отряд? Слева — Павел. Мы в таком напряжении, что даже друг на друга смотрим злыми глазами. Что ждет нас? Кто уцелеет?

Гришка и два матроса залегли справа на фланге.

Сколько времени прошло, как мы лежим? Кажется, очень много. Что это: сердце так бьется или стук копыт? Все слышнее и слышнее. Чуть поднимаю голову. По сухой дороге клубится пыль. Отряд едет гуськом. Впереди офицер Климов.

По цепи шепотом передается:

 — Приготовьсь!

Щелкнули затворы. Сквозь полусухую траву высунулись штыки, как стебли чернобыла. Ждем команды. Напряглись так, что кашляни кто‑нибудь, и раздастся залп.

 — Выше голов… — передают по цепи.

Мы повернулись к Григорию. Ждем его взмаха.

 — По наступающему врагу, пли! — уже явственно раздалась команда.

Сразу шарахнулись в сторону лошади, некоторые взвились на дыбы. Отряд смешался, рассыпался по полю. Серая лошадь под Климовым едва не сбросила седока. Залп был для них совершенно неожиданным.

Где‑то в соседней деревне залаяли собаки, послышались крики. Недалеко на бахчах тоже выстрелили из дробовика. Вероятно, сторож с испугу.

Климов что‑то кричит, его лошадь идет боком. Он натягивает повода.

 — Взвод… выше голов, пли!

Снова раздается залп и гулко плывет по оврагу, реке, полям.

Климов, оправившись, торопливо подает какую‑то команду. Солдаты спешились, пустили лошадей. Пригнувшись, перебегают и располагаются за соседней межой. Стало быть, сейчас начнется перестрелка.

Я ползу к Григорию, говорю ему:

 — Не послать ли для переговоров? Пошлем одного из тех, которые были в его отряде.

Григорий смотрит на меня мрачно. Он готов сейчас же ринуться в бой. Выслушав меня, сквозь зубы говорит:

 — Пошли! — И вслед мне: — Климова в расход.

Цепь уже залегла. Быстро пишу записку, даю соседу слева и посылаю туда.

 — Это офицеру. Скажи ему, что у нас, кроме патронов, еще гранаты. Ползи. Вздумаешь бежать, смерть!

Он насадил бумажку на штык и пополз.

Мы все настороженно следим за ним. Следим и за Климовым, чтобы он не открыл стрельбу.

Солдат подползает все ближе. Пригибается к земле,, грудью ложится на нее. Вот подполз к гребню межи. Вот встал.

К нему направился Климов. Вырвал бумажку, быстро ее прочел, взглянул в нашу сторону, и даже не размахнувшись, коротко ударил солдата по лицу.

Но солдат лишь качнулся — крепок был. Качнувшись же, совершенно неожиданно, так же коротко бьет кулаком Климова. Климов выхватывает револьвер.

Григорий командует:

 — По корниловцу… — но не успел скомандовать, как два солдата подбежали. к Климову, схватили его и подняли.