При других обстоятельствах я бы отказался вести переговоры с теми, кто приставляет мне пистолет к виску, — а ведь совершенно очевидно, что ученые Альфы угрожают всем политическим лидерам. Но в руках у членов Альфы не пистолет. Их оружие выковано из великодушия, доброты и глубочайшего здравого смысла самых мудрых людей Земли.
А теперь несколько слов о нашей американской политике. Вы люди опытные и хорошо знаете, что американский президент, несмотря на все свои полномочия, далеко не всесилен. У каждого президента в запасе определенный политический капитал, который он должен тратить с большой осмотрительностью. Президент не может одновременно усовершенствовать железные дороги страны, покончить с катастрофами на автострадах, поднять уровень жизни на всех континентах, отменить таможенные сборы, очистить воды и атмосферу, искоренить нищету и послать космонавта на Юпитер. Президент, старающийся сделать все, подобен человеку, который идет на приступ Гибралтара с пугачом. Нет, президент обязан строго учитывать свой капитал, взвешивать свои силы и направлять их на достижения немногих, но реальных целей. В данном случае, пробуду ли я у власти еще несколько месяцев или останусь на новый срок — тогда это будет четыре года и несколько месяцев, — я намерен добиваться одной главной цели — осуществления Тристанского пакта.
Это возвращает нас к нынешней предвыборной кампании. Политика, как и природа, не терпит пустоты — это аксиома. Поскольку я ратую за Тристанское соглашение, следовало ожидать, что губернатор Стэнли Уолкотт выступит против него. Я предвидел такую ситуацию и считал ее нормальной. В таком случае развернулась бы весьма полезная, широкая и оживленная дискуссия по одной из самых существенных проблем, стоящих перед свободным обществом.
Но я опасался, что столкновение двух основных кандидатов по данному вопросу — особенно при накале последних недель предвыборной борьбы за пост президента — может расколоть страну и похоронить надежду, которую несет нам всем Тристанское соглашение.
Поэтому прошлой ночью я позвонил в Спрингфилд губернатору Уолкотту и в общих чертах рассказал обо всем, что вы здесь узнали сегодня. Разумеется, у меня еще не было текста соглашения, но я знал его суть. Губернатор подробно расспросил меня, и мне кажется, я отвечал ему достаточно искренне и убедительно. После более чем часовой беседы губернатор сказал, что хочет все как следует обдумать. Сегодня утром в семь пятнадцать моя секретарша Грейс Лаллей продиктовала текст соглашения секретарю губернатора. Затем к телефону подошел сам губернатор и пообещал в течение ближайших часов сообщить о своем решении.
Он позвонил мне в одиннадцать двадцать. Губернатор сказал, что, хотя и не может ручаться за других лидеров своей партии, лично он будет поддерживать если не букву, то дух Тристанского соглашения. Подробное заявление об этом он сделает в Спрингфилде сегодня.
Я приветствую губернатора Уолкотта, как великого американца и мудрого гражданина мира. Его позиция означает, что независимо от дальнейшей судьбы Тристанского соглашения оно не станет яблоком раздора между двумя главными кандидатами на пост президента… У нас с губернатором достаточно расхождений по другим важным вопросам… Его позиция означает также, что, кто бы ни победил на выборах второго ноября, президент Соединенных Штатов приложит все усилия, чтобы воплотить идеи Альфы в жизнь.
Такова, друзья мои, история операции Альфа, мужественного начинания, порожденного блестящим умом нобелевского лауреата по физике, такова сага, которая, всем сердцем надеюсь, завершится только тогда, когда последняя атомная бомба исчезнет с лица Земли.
Я хотел бы, чтобы все, кто слышит и видит нас сегодня, в какой бы стране они ни находились, прислушались к своему разуму, заглянули в глубину своей души и присоединились к самому благодарному из крестовых походов, цель которого — сохранение рода человеческого.
Альфа — наше начало!
Эпилог
Был ясный, свежий июньский день, похожий на только что умывшуюся с утра школьницу. Ветерок шелестел в листве, кардиналы распевали на ветках, еще не просохших после свежего ночного дождя, и легкий ветерок холодил кожу.
Мы с Ларри Стормом, Дэйвом Поликом и Мигелем Лумисом ждали завтрака, сидя в баре «Неопалимой купины», откуда открывался вид на поле для гольфа, с которого Стивен Грир начал свое необычайное путешествие десять месяцев тому назад. Мы сидели у открытого окна и наслаждались сияющим днем.
Настроение у всех было приподнятое. Конечно, мы уже выпили, но у нас было что отпраздновать. Мы только что обыграли команду, состоявшую из президента, Стивена Грира, Барни Лумиса и Джерома Фрейтага. Мы опередили стариков на восемь очков, и проигравшие перед отъездом в Белый дом, где собирались позавтракать, подписали чек на все, что мы за них выпьем.
Пол Роудбуш организовал этот субботний матч по тройному поводу: в честь Тристанского соглашения, а также в честь Джерри Фрейтага и Ларри Сторма.
В начале недели Объединенные Нации обеспечили проведение в жизнь Тристанского соглашения, утвердив его подавляющим большинством голосов. Были приняты меры по внесению в устав ООН соответствующих изменений и избран комитет для выработки правил и предписаний по уничтожению всех запасов ядерного оружия к пятому октября, к первой годовщине со дня подписания Тристанского пакта.
За неделю до этого Джерри Фрейтаг поразил конгресс и всю страну, потребовав закрытия своего собственного ведомства. (Фрейтаг стал директором ЦРУ в конце ноября, после того как Артур Ингрем ушел в отставку.) В специальном послании конгрессу президент Роудбуш просил утвердить закон о роспуске Центрального разведывательного управления.
Призывая распустить ЦРУ, Роудбуш предложил передать его военный отдел армейской разведке, дипломатический отдел — государственному департаменту, стратегический отдел — министерству обороны, а отдел тайной пропаганды — официальному информационному агентству правительства США. К посланию было приложено письмо Фрейтага, где он перечислял причины, по которым ЦРУ должно быть закрыто. Президент принял доводы Фрейтага за основу своего решения: «Колоссальное секретное агентство, наглухо отгороженное от народа и неконтролируемое народом, несовместимо с организациями, традициями, целями и чаяниями свободного общества».
Что касается Ларри Сторма, то он был назначен одним из помощников директора ФБР и фактически стал третьим по значению человеком в Бюро.
У меня была чисто личная причина радоваться этому дню, хотя президент и не включил ее в число достойных чествования событий. Джилл исполнилось в этот день двадцать пять лет, и мы с ней пригласили к себе Сторма, Полика и Мигеля. Мигель собирался прийти с Гретхен Грир, которая приехала из Нью-Йорка на уик-энд. Все приглашенные присутствовали третьего ноября, сразу после выборов, на нашей с Джилл свадьбе, и Мигель был моим шафером.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});