— Но «дверь»? — напомнил Второй.
— Что «дверь»? Она «заработала» только после того как отец отключил «машину», — ответил Тордион. — До этого отец дважды разбивался о камни под Караз-Оррудом. И свое любимое кольцо он потерял именно во время этих безнадежных экспериментов. Могу спорить, что кольцо вы достали у лесных эльфов. Внизу проходит их дорога.
— Ну, в общем, близко к этому, — признался Сергей. — Мне его подарил Фунибар, а ему лесные эльфы. Они думали, что перстень Корина наделяет своего хозяина даром предвидения.
— Ерунда! — махнул рукой профессор. — Это кольцо обладает гораздо более серьезным достоинством.
— Каким? — заинтересовался Второй.
— Оно просто есть. Вещь в себе.
— Разве кольцо не открывает дверь? Вы ведь кинули кольцо в пропасть?!
— С таким же успехом я мог кинуть камень, — сообщил Тордион. — Признаться, я кинул кольцо из сентиментальных соображений. Этакий «цветок Колриджа».
Вдали послышался шум приближающейся электрички.
— Одного не пойму, — разглядывая свое самоценное кольцо, поделился Сергей. — Ваш отец, Великий Магнификус Первый, создает Белый Портал, через который эльфы, гномы и другие обитатели Нибиру
запросто переходят в Небытие, а с дверью у него ничего не получается? Странно как-то.
— Ничего странного, — ответил профессор. — Белый Портал он создает из Небытия, вместе с остальным миром, а дверь он создает уже будучи на Нибиру. Программа не может породить полноценную программу сама по себе, ей нужен сигнал извне. Гаким сигналом стало отключение компьютера. Автосохранение или что-то подобное.
Электричка почти поравнялась с перроном.
— Простите за настырность, — опять подал голос Второй. — Еще одна вещь непонятна — почему вы не провели остальных Древних этой дверью? Они ведь собираются себя на сто лет в бетон закатать на дне океана.
Тордион как-то странно покосился на него и после секундной паузы сказал:
— Я думал, что вы и об этом догадались.
— О чем? — уже входя в тамбур, уточнил Сергей.
— Слаанеш не только моего отца убил, — произнес ему в спину профессор.
Эта информация, вкупе с разноцветной рябыо перед глазами и диким давлением на виски при переходе, практически лишила молодого человека сил. Выйдя из двери на каменистую поверхность горного плато, он рухнул на колени. Тордиону пришлось помочь ему встать на ноги.
Дверь в воздухе медленно растворилась. На Нибиру уже наступила ночь.
— Они погибли? — задыхаясь, переспросил Магнификус.
— В Небытии — да, — кивнул его спутник. — На Нибиру — нет. В отличие от моего отца в момент физической гибели они спали.
— Но они об этом не знают! — воскликнул Второй. — Ни Теклис, ни Торгрим, никто им не сказал!
— Не сказал, — подтвердил Тордион. — Я запретил об этом говорить. Это лишнее. И вам не советую распространяться.
— Обалдеть! — только и смог произнести Магнификус, переваривая услышанное.
Профессор вернулся к своему любимому месту на краю плато и сел. Вскоре к нему присоединился и Второй. Спутники долго сидели, молча разглядывая яркие, переливающиеся разными цветами звезды на небосклоне.
— Валайа рассказала мне, что три тысячи лет назад послала два разумных луча в поисках предела вашей Вселенной. Они еще не вернулись, — почему-то вспомнил Магнификус, доставая из кармана свою трубку.
— Они и не вернутся, — сказал Тордион. — У этой Вселенной, как и у всех других Вселенных, нет предела. Они беспредельны, и в их глубине существует все. Где-то существует мир, точно такой же, как этот. И там так же сидим мы, только ваша трубка у меня в руках. А есть мир, где мы еще не вышли из вагона.
— Обалдеть! — повторил Второй, раскуривая зажженной спичкой трубку.
— Перестаньте повторять одно и то же слово, — упрекнул его профессор и предложил: — Чередуйте «обалдеть» с «непостижимо». Интеллигентнее звучит. Удивительно, почему такому важному понятию, как «непостижимое», не придумали свой символ? У «бесконечности» есть, а у «непостижимости» — нет. Придумайте что-нибудь. В историю войдете.
— Я «обалдеть» говорю не потому что вы, профессор, мне глаза открыли. Тем более что по теории Эверетта о «множественности Вселенной» я в институте курсовую писал, — пояснил Магнификус. — Я поражаюсь другому. Откуда такая уверенность?
— Много путешествовал, — ответил Тордион и тут же добавил: — Мысленно, конечно. И смею уверить вас, мой образованный друг, что все наши представления о разновидностях разумной жизни до неприличного ограниченны. Я видел такое, что даже не смогу описать. Однако увидеться с этим нам удастся не раньше, чем через несколько миллионов лет. Далеко это все.
— Шредингеровская «Пси» в круге, — предложил Второй,
— Что такое «Пси» в круге? — не понял Тордион.
— Пси. Символ непостижимости, — объяснил ему Магнификус.
— Плохо, — покачал головой тот. — На торговую марку бытовой техники похоже.
— Тогда любимое здесь число — четырнадцать в круге.
— Отчего четырнадцать?
— Полное соответствие понятию «непостижимости» — значит много и ничего конкретно, но без него — никуда.
— Оригинально, надо подумать.
Второй хихикнул.
— Вы чего? — удивился профессор.
— В голову пришло, — сообщил Магнификус. — Страшный сон каждого земного эволюциониста — от «человека думающего», продукта страха смерти, через «человека мечтающего», обязанного своим появлением безделью, к «человеку творящему», собственно, уже и не обязательно человеку. Никакой локальной связи.
— Бредите, любезный?! — тоже усмехнулся Тордион и спросил: — Напомните, чему вас нужно обучить?
— Сафери, — напомнил Второй и добавил: — Хотя основы теории я усвоил. Теперь мне хотелось бы практических упражнений. Ну, предположим, как мне ритуал разрушения Черного Портала совершить ?Не мечом же в воздухе махать?
— Проще простого, — объяснил профессор. — Предположим, вы решили написать некий увлекательный роман, в котором ваш главный герой должен совершить некий могущественный ритуал, итогом которого будет разрушение некого Черного Портала. Придумайте этот ритуал, уберите слово «некий» и добавьте туда добытой по ходу сюжета атрибутики. Я имею в виду принципы. Заклинания должны звучать торжественно, обстановка должна быть таинственная, герой должен быть убедительным. И все.
— Попахивает дешевкой, — заметил Магнификус.
— Хотите, я вам в двух словах «Илиаду» перескажу? — в ответ предложил Тордион и поправил свой шутовской колпак.
— Не хочу, — отказался Второй. — Я понял вас, профессор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});