Алексей мотнул головой, отгоняя остатки морока и, вскинув руки с мечами, стал ждать. На лбу девушки тем временем кожа лопнула и оттуда появилась пара остреньких рожек, голубые глаза наполнились клубящейся тьмой, зубы заострились, а на плечах и локтях, прорвав тонкую ткань летнего костюмчика, выросли острые шипы. Тварь зашипела и, взмахнув когтистой лапой, извлекла из воздуха тонкое копье, затем вдруг плюнула в сторону Алексея. Плевок, точно в замедленной съемке, стал растягиваться, пока не превратился в длинный шип, который ударил в вовремя подставленные парнем клинки и исчез. Падшая хрипло рассмеялась и прыгнула со стены на Алексея, целясь в него острием копья. Тот уклонился, пропуская острие над собой и сам нанес удар, который однако был легко парирован его противницей. Падшая раздраженно зашипела и обрушила на парня град ударов, заставляя того прыгать и уворачиваться от мелькавшего вокруг него копья. Неожиданно демоница остановилась и медленно попятилась назад, а затем у нее из-за спины развернулись огромные перепончатые крылья. Она взвилась в воздух, а копье в ее руках вдруг резко удлинилось, метя в грудь противнику, однако натолкнулось на радужную стену, на краткий миг вспыхнувшую перед парнем. Алексей усмехнулся и присел, посылая мысленный сигнал "биокону", а уже через мгновение взвился в воздух навстречу твари, но та резко отвернула в сторону и, мягко приземлившись наверху стены, бросила злобный взгляд на зависшего в воздухе соперника. Юноша мысленно выругался и мягко опустился обратно на землю, свернув крылья сформированные "биоконом". Скрестив клинки перед своим лицом, он принялся внимательно наблюдать за падшей. Та медленно шла вдоль стены, изредка шипя в сторону застывшего парня, и вдруг резко выбросила в его сторону руку с зажатым в ней копьем. Оружие демонессы налилось призрачным светом и принялось то удлиняться, то сокращаться, со скоростью иглы в швейной машинке, обрушивая град ударов на юношу, заставляя того метаться по двору, чтобы не подставить под удары своих вышедших из строя друзей. Демон, вися в воздухе, опять злобно захихикал, а ее длинные волосы вдруг взмыли вверх, образовав над ним некое подобие огромного нимба, и с их кончиков ударили ветвящиеся молнии. Алексей попятился назад, упал на одно колено, воздев руки над головой, и над двориком замка возник светящийся купол. Молнии с пронзительным треском разбились о купол, а он, вдруг треснув, взвился тысячами осколков в сторону твари, заставляя уже демона метаться и уворачиваться. Однако все-таки несколько осколков достали демонессу, превратив ее крылья в окровавленные лохмотья. Падшая испустила пронзительный крик полный боли, после чего буквально камнем рухнула вниз, однако тут же вскочила и, хромая, направилась к поникшей фигуре юноши. Он поднял голову и посмотрел на нее своими светящимися глазами.
- Ты силен, мальчишка, - прошипела тварь, занося копье для удара. - Ты почти достал меня, но я, все же сильнее и теперь я убью тебя, а затем твоих друзей одного за другим, или нет сперва я ахрррр.....
Она с удивлением посмотрела на свою грудь, откуда торчали лезвия клинков и, развернувшись, вонзила свое копье в грудь стоявшего позади нее ангелойда. Копье, пробив черные доспехи крылатого воина, вдруг начало корчиться словно живое, затем с явственным стоном испарилось. А он сам упал на колени, смотря, как проткнутое клинками тело твари, оплывает подобно гигантской восковой свече и, превратившись в огромную слизистую кучу, пытается уползти, затем, с легким вздохом разочарования, завалился на бок. Однако тут вмешался очнувшийся от магического плена гном, который с уханьем вогнал свою секиру, светящуюся потусторонним светом, прямо в шевелящуюся черную массу. Оружие неожиданно стало наливаться ярким светом, заставив Глорина отпустить рукоять и отпрыгнуть в сторону, а затем вспыхнуло подобно гигантскому бенгальскому огню, разбрасывая искры по всему двору.
Алексей встал и, пошатываясь от слабости, подошел к лежащему ангелойду. Кровь красной струйкой вытекала из-под доспехов, распространяя вокруг странный аромат свежести.
- Говорят, кровь моего народа целительна для людей, - слабо усмехнувшись, сказал он, едва Алексей приподнял его голову. - А ее смотри, сколько натекло.
Ангелойд закашлялся, выплевывая сгустки крови на доспехи.
- Не болтай ерунду у тебя, похоже, легкие пробиты.
- Легкие, не говори глупости, такое оружие поражает весь организм, но мой народ крепкий, однако сейчас даже это не поможет.
- Глорин, есть какое лекарство?
Гном подойдя к ангелойду и, склонившись над ним, с минуту задумчиво разглядывал доспехи, затем нажал в нескольких местах и Алексей услышал приглушенные щелчки. Гном приподнял верхнюю часть грудного доспеха и тут же защелкнул ее снова, отрицательно покачав головой. Алексей не успел ничего увидеть, но по побледневшему лицу друга понял, что дело плохо.
В это время к ним подошли Герк с майором. Семен был бледен, дышал с трудом и держался правой рукой за грудь в районе сердца. С магиком же судя по всему было все в порядке, хотя он и выглядел несколько ошарашенным.
- Почему ты нам помог? - спросил гном.
- Почему? - ангелойд обессилено закрыл глаза и чему-то улыбнулся. - Я устал. Хозяева сказали, что ошиблись в ваших намереньях и ваш поход это наше спасение...спасение всего.
Он вновь зашелся в кашле.
- Я помог, эта тварь...мы давно знакомы, но я..., - тело его выгнулось, а крылья распахнулись, забив по земле в агонии, заставляя Алексея пригибаться и уворачиваться.
Неожиданно ангелойд замер и, открыв глаза, обвел склонившихся над ним необычно ясным взглядом.
- И все же, кто твои хозяева?- вновь встрял гном.
- Кто? - ангелойд вздохнул и с легкой улыбкой посмотрел на Глорина.- Это трудно объяснить, - он на секунду умолк.- Они те, кто есть и те, кто будет. Они те, кто были и те, кто придут, это будет нескоро, а вот мне, увы, уже пора.
Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и на его чело снизошел покой, а уста тронула легкая улыбка
Сегодня они никуда не отправились, так как всем требовалось прейти в себя. А вечером посереди замка воспылал погребальный костер. Они стояли вокруг огня, думая о своем, как вдруг послышалась песня. Казалось, могучие раскаты голоса неслись отовсюду и, хотя язык был незнакомым, все поняли, о чем песня. В ней говорилось; о любви и ненависти, о предательстве и благородстве, об отваге и трусости. Волны песни набегали, унося стоящих у костра в невероятные дали, перед их глазами мелькали миры и пространства, вздымались и опадали горы, над планетами неслись века и столетия, но те ценности, что воспевала эта песня, были вечны. Песня смолкла так же неожиданно, как и началась, а на последних ее аккордах пламя костра взметнулось выше полуразрушенных стен замка и друзьям показалось, что в огне возникла крылатая фигура, которая, обведя их усталым взором, устремилась в ночное небо. И, наверное, лишь только один Алексей заметил, что пел Глорин, но когда все стали обсуждать этот момент, он промолчал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});