к инструменту. Лишь в 1963 году он решился выпустить первый альбом без Лафаро — Undercurrent: дуэт фортепиано и гитары и потрясающая обложка, фото девушки под водой авторства Тони Фризелл. Пианист перешел на лейбл Verve, а в альбоме Conversations With Myself 1963 года применил прием наложения: записанные в трех студиях пьесы он сложил воедино, за что и получил свою первую (из семи) награду «Грэмми». Успешный музыкант организовал еще несколько трио, делал записи с симфоническим оркестром, биг-бендом и певцом Тони Беннетом, но Билл Эванс великолепен сам по себе, когда перед ним только клавиши.
Он предпочитал играть очень тихо и в медленных темпах. Подобного камерного звучания в джазе еще не было, эта музыка больше похожа не на джаз, а на творения таких композиторов, как Скрябин, Равель или Дебюсси. В годы джазового авангарда Билл Эванс сочинял и исполнял интроспективную музыку, поп-хиты довоенной эры превращал в пространные медитации для погружения вглубь себя. На публику он даже не пытался работать: слушатели в зале видели только плечи и спину музыканта, склоненного за инструментом в позе знака вопроса с лицом на высоте фута от клавиатуры. Для Билла Эванса только сама музыка имела значение: никаких сценических трюков он не признавал, не интересовался роком или экзотическими инструментами.
Музыка составов, собранных Биллом Эвансом в 60-х и 70-х, считается джазовой классикой. Пианист сотрудничал с Филли Джо Джонсом, которого он называл своим «любимым барабанщиком всех времен», многие годы работал в связке с пуэрториканским контрабасистом Эдди Гомесом.
У Билла Эванса родился сын Эван — вундеркинд, который в 10 лет поступил в колледж, а потом писал музыку для кино. Трио с контрабасистом Марком Джонсоном и барабанщиком Джо Лабарберой пианист считал самым лучшим в его жизни, но, к сожалению, оно стало последним. Менеджер Хелен Кин, как могла, помогала карьере Эванса и препятствовала его тяге к саморазрушению, но многолетняя наркотическая зависимость подорвала здоровье гениального пианиста.
Друг Билла Эванса, канадский музыкальный критик Джин Лис, охарактеризовал его жизнь как «самое продолжительное и медленное самоубийство в истории». Пианист пережил два разрушенных брака, трагическую смерть друга-музыканта и самоубийство старшего брата, большую часть 60-х принимал героин, а когда избавился от зависимости, перешел на кокаин. Все это привело к тому, что в сентябре 1980 года в The New York Times появился некролог: 15 сентября 1980 года в Нью-Йорке от кровоточащей язвы, цирроза печени и бронхиальной пневмонии в 51-летнем возрасте умер пианист Билл Эванс.
Удивительная музыка этого человека по-прежнему в цене среди любителей джаза и джазовых музыкантов, которых пленяют кристальная чистота тона, лиричность и возвышенная чувственность. Его любят и классические музыканты: легендарный пианист Глен Гульд дружил с Биллом Эвансом и хранил в своей коллекции несколько его джазовых альбомов, а венгерский композитор Дьедь Лигети упомянул Эванса в качестве одного из влияний во время написания своего цикла Etudes For Solo Piano. Застенчивый, тихий и эмоционально уязвимый Билл Эванс всегда стремился к высоким музыкальным стандартам, но сам считал, что фактически лишен таланта. По словам продюсера Riverside Records Оррина Кипньюса, он страдал от «парализующей комбинации перфекционизма и неуверенности в себе».
Записи в уединенной студии Билл Эванс любил больше, чем концерты перед публикой: «Несмотря на то что я профессиональный исполнитель, по правде говоря, я всегда предпочитал играть без зрителей». Он слыл замкнутым человеком и был уверен, что джаз не предназначен для массового употребления (впрочем, порой он по-детски радовался, когда его считали звездой). В этом один из секретов его притягательности: Билл Эванс играет не для всех, а для каждого отдельно, и слушатель как будто общается с тонко чувствующим другом, который раскрывает душу, сидя за роялем.
Послушать
The Bill Evans Trio. Moon Beams (1962)
Riverside
Среднетемповый номер на этом альбоме с лицом немецкой фотомодели Нико на обложке, записанном в мае и июне 1962 года, только один — это посвящение продюсеру Riverside Records Оррину Кипньюсу Re: Person I Knew с влиянием модального джаза Майлза Дэвиса. Остальное — томные и светлые баллады, благодаря которым многие слушатели влюбляются в Билла Эванса. Сплошь стандарты, за исключением двух авторских номеров Re: Person I Knew, который остался в репертуаре пианиста до самой его смерти, и вальса Very Early. Эта первая пластинка обновленного трио после гибели Скотта Лафаро — его место в группе занял Чак Исраэлс (до этого он играл у Бада Пауэлла), а на барабанах — по-прежнему Пол Мотиан. Трагический контекст придает этим элегантным медленным номерам особую чувствительность: хрупкость игры Билла Эванса такова, что кажется, пианист не уверен, а стоит ли вообще играть. Более бодрые номера с тех же сессий звукозаписи можно найти на замечательном альбоме How My Heart Sings! (1962).
Клиффорд Браун: падающая звезда
Трубач Клиффорд Браун (для друзей — просто Брауни), погибший в автокатастрофе в 25-летнем возрасте, успел сделать колоссально много. Его история — одна из самых печальных в мире джаза. Блестящий трубач, оригинальный композитор, приятный в общении, трезвомыслящий человек, который отлично смотрелся на сцене, — у него было все. После Клиффорда Брауна осталась целая коллекция альбомов и непреходящее влияние на всех знаменитых трубачей, шедших по его стопам: Дональда Берда, Ли Моргана, Фредди Хаббарда, Уинтона Марсалиса и многих других. Многие писали музыку в честь Брауни и цитировали его мелодии: он действительно задал новое направление игры на трубе, а коллеги различных мировоззрений единодушно признают его величие.
Клиффорд Браун, родившийся 30 октября 1930 года в Уилмингтоне, штат Делавэр, в 13 лет в подарок от отца получил трубу. Во время учебы в школе Брауни играл в местном джазовом оркестре, и уже тогда пошли разговоры о «новом Диззи» из Делавэра. После поступления в университет в июне 1950 года он попал в серьезную автомобильную аварию и на год застрял в больнице с многочисленными переломами (он не мог предполагать, что еще одна авария станет для него роковой). Боль в плече и раны на губах заставили его временно отказаться от трубы, и Браун начал практиковаться на пианино (впоследствии он даже найдет временную работу пианиста). Прикованного к больничной койке трубача приходил навестить сам Диззи Гиллеспи, и вдохновленный Брауни решил не завязывать с музыкой.
После выписки за короткий срок он стал одним из самых уважаемых трубачей своего поколения: и сверстники Брауни, и его старшие коллеги были поражены самоотверженностью и талантом этого музыканта. Еще в 1948 году саксофонист из Филадельфии Джимми Хит прибыл с концертом в клуб