– Должен тебе сказать, – прохрипел он мне в лицо, – что если я иду на риск, он всегда оправдывается. Независимо от того, сколько придется заплатить.
– Даже если цена – человеческая жизнь? Двух жизней?
– Двух, трех, четырех. Ты хоть представляешь, сколько я вбухал в «Мушетт»? А сколько народу работает в компании по всему миру, чья жизнь – их и их семей – зависит от состояния дел в компании? Вряд ли. Так вот, иной раз приходится ради всего идти вперед и не оглядываться. Но тебе меня не понять, зря я мечу бисер перед свиньями.
– И что прикажешь делать? Лететь в джунгли и покорно подставить горло под нож? – Я нарочно громко кричал, чтобы Карлин слышала каждое слово.
Никогда я не испытывал такого страха, как в тот момент. Барни продолжал наступать на меня, и я знал, что он шутить не будет. Теперь у него выбора не было.
В Бразилии «Гольфстрим» приземлится на каком-нибудь крошечном аэродроме, и Барни позаботится о том, чтобы ликвидировать все следы случившегося на борту. Наши тела сунут в мешки и сбросят с самолета вместе с мусором. Не сомневаюсь в навыках Барни по части мокрых дел. Если он сумел так убедительно обставить обстоятельства гибели Питера, что никто ничего не заподозрил, то уж наше исчезновение он обставит в лучшем виде.
Барни совсем обезумел. Он размахивал разбитым стаканом с устрашающими острыми краями, лицо его заливал пот. Я отступал, пока была возможность, но в конце концов он прижал меня к деревянной переборке.
Сузи из последних сил пыталась высвободиться, а у меня оставался, пожалуй, единственный шанс.
– Карлин! – крикнул я. – Ты понимаешь, во что ввязываешься? Этот человек – убийца. Бога ради, отпусти Сузи. Он уже убил двоих, он сам сейчас признался. Он сумашедший. Он пытался убить мою пятилетнюю дочь!
– Послушайте Кита, Карлин, – взмолилась Сузи. – Неужели вы не понимаете, если он убьет нас, вы будете следующей. Он не оставит в живых свидетеля.
Карлин с сомнением смотрела в спину Барни, но он будто забыл о ней. Он сосредоточился на мне и примеривался, как бы половчее ударить стаканом в лицо. В этот момент я мог бы перехватить его руку, но долго продержаться против Барни в этом закутке мне бы все равно не удалось.
– Я тебя предупреждал, – хрипел Барни. – Предупреждал, чтобы ты не лез в это дело. Эту Анну Грант и ее братца я предупреждать не стал – они встали на моем пути и ничего не хотели слушать.
Он притиснул меня к переборке. Острый край стакана почти касался моего горла. В любой момент он мог сделать легкое движение – и все. Я вытянулся на цыпочках, вжимаясь в стену. Барни занес руку, и я инстинктивно загородился локтем. Я почувствовал, как стекло вошло в тыльную часть моей левой ладони, и рукав обагрился кровью.
– Идиот долбаный, – орал Барни. – Такие кретины, как ты, всю жизнь портят!
– Пустите же меня! – кричала Сузи Карлин. – Он сейчас всех нас перережет!
Краем глаза я увидел, что Карлин ослабила хватку, Сузи вывернулась из ее цепких рук и бросилась по проходу к нам. В руках ее блестел тяжелый поднос, который она схватила со столика и подняла над головой.
Со всей силой она обрушила его на голову Барни.
Он пошатнулся, выронил стакан. Потом восстановил равновесие, схватился за меня и упал, увлекая за собой на пол. Осколки стекла, рассыпавшиеся по ковру, впились мне в шею и в голову. Барни занес надо мной кулак, целясь в лицо. Я сжался, готовясь к удару.
И тогда я увидел за плечом Барни Сузи.
Она еще раз подняла поднос и со всей силой обрушила его на голову Барни.
Барни крякнул и обмяк. Он был без сознания.
Раздался треск, входная дверца распахнулась, и четверо полицейских вбежали в салон. Двое из них сразу схватили под мышки Барни. Третий взял под локоть Сузи и проводил ее к пропускному рукаву аэродрома.
Старший инспектор Баррет тронул меня за плечо.
– Вам придется многое мне объяснить, – угрюмо сказал он.
26
Последние полтора года были совершенно безумными. У меня не было даже времени остановиться и понять, что происходит. Мы с Сузи уже четыре месяца как переехали в Гонконг, но до сих пор даже не разобрали вещи. Вид из нашего окна на полуостров просто волшебный, а живем мы в буквальном смысле слова на чемоданах.
Я подсчитал, что в последний год мы более ста ночей провели в отелях. Тайпей, Сеул, Вашингтон, Сиэтл, Сингапур, Гамбург – мы объехали не менее дюжины городов. Теоретически, поскольку журнал уже стал на ноги, сеть зарубежных агентств заработала эффективно, все устаканилось, то можно было расслабиться, но меня все же гложет какой-то червь беспокойства.
Учреждение журнала «Бешеные деньги» прошло с успехом. Эллен Дурлахер, которая организовала нам мировую раскрутку, обеспечила нам рекламу на первых страницах самых престижных изданий трех континентов и на телевидении. Объективно глядя, наше транстихоокеанское издание – лучшее в своем роде и дает очень приличную прибыль. Европейский вариант подтянется и на будущий год достигнет такого же уровня. В Соединенных Штатах придется повозиться подольше, но я предупреждал об этом Эрскина с самого начала.
Мои дни проходят по одному и тому же графику. До завтрака я провожу телефонное совещание с американским офисом, вечером – с отделениями в Лондоне и Гамбурге. Работа в трех временных зонах одновременно предполагает круглосуточное включение. Эрскин уговорил меня стать шеф-редактором и одновременно издателем, так что не остается ни минуты свободного времени.
Я тщательно взвесил все «за» и «против» сотрудничества с Эрскином Гриром и пришел к выводу, что надо соглашаться. Он цивилизованный хозяин. Иллюзий я не питаю: если я провалю дела, меня немедленно выкинут вон. Но зато он не давит на меня, прислушивается к моему мнению и верит в необходимость создания издательской империи. Я опасался, что прочие сферы деятельности отвлекут его внимание от журнального бизнеса, но опасения не оправдались. Когда Си Си Ванг пригрозил выбросить бутики Анналины Лау из торговых центров Эрскина в Гуанчжоу, потому что мы там что-то такое написали, он даже бровью не повел. Точно так же он никак не реагирует, если в наших публикациях попадается критическое замечание о политике управления «Федерейтед Авиэйшн».
Примерно раз в месяц нас с Сузи приглашают на обед или ужин. Я хорошо знаю, что Эрскин очень любит Сузи и ему приятно называться ее крестным отцом. Сузи с удовольствием ему подыгрывает.
Мистер и миссис Пол Лей живут на другой стороне острова в современном доме по Шусон-хилл, так что каждый уик-энд мы ездим повидаться с Кэзи. Ножки у нее благополучно зажили. Когда я увидел, как она завоевывает первое место по плаванию на пятьдесят метров свободным стилем на школьных соревнованиях, я понял, что все страшное позади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});