на взлет. К этому времени подоспела вторая пара наших «вертушек», которые также нанесли РБУ по бандитам, после чего один из них также приземлился возле догоравшего «борта». Еще раз убедившись, что все находившиеся в нем погибли, летчики вылетели обратно. Описание этой трагедии и подвига наших летчиков мне известны из рассказов самих участников. По прибытии на базу экипаж Владимира Попкова насчитал 21 пробоину в своей машине. За этот подвиг капитану Попкову Владимиру Филипповичу указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1989 года было присвоено звание Героя Советского Союза.
Все в отряде были подавлены разыгравшейся трагедией, ведь многие из погибших, провоевав в Афганистане многие годы, не дожили до конца войны меньше месяца. Это были последние потери наших товарищей и от этого на душе было еще горше — мы боясь даже представить, какая трагедия разыгралась в семьях погибших. У всех были дети, а у Исмагила Залетдинова осталось семеро сирот. Что на это сказать? Меня же «дама с косой» снова на свидание не позвала — видимо, ей не понравился мой амбре. Так «вовремя» выпитый алкоголь спас мне жизнь, хотя в действительности меня в очередной раз надежно прикрыл своими крыльями мой ангел-хранитель.
На этом данная трагическая история не закончилась. Поскольку моя фамилия значилась в «Полетном листе», а тела погибших находились у бандитов Амира Чугаи, то меня тоже посчитали погибшим. Поэтому в 22 часа траурная процессия в составе начальника погранотряда подполковника И. А. Харьковчука и начальника разведотдела майора Н. И. Сел-ва и кого-то из руководства политотдела позвонила в дверь моей квартиры. Жена потом рассказала мне, что когда прозвучал дверной звонок и она увидела на пороге высокое начальство с молчаливыми и суровыми лицами — у нее все внутри оборвалось. Зависла пауза: она вопросительно смотрела на них и боялась спросить, а они не знали с чего начать разговор. Именно в этот момент раздался звонок телефона, стоявшего рядом на тумбочке в коридоре. Подняв трубку, жена услышала голос Сергея Неб-на, который весело спросил, не заходил ли кто-либо к нам домой. На утвердительный ответ жены Сергей попросил передать телефонную трубку начальнику отряда. Выслушав его доклад и поблагодарив его, Игорь Афанасьевич положил трубку и, повеселев, произнес: «Мы делаем обход — смотрим, как живут наши офицеры». После чего, задав несколько формальных вопросов, они все ушли. Конечно, жена почувствовала, что неспроста они приходили, но на сердце у нее было спокойно. Я же потом горячо благодарил Сергея за то, что он додумался позвонить мне на «точку» и вовремя предупредить Харьковчука И. А., благодаря чему жена не успела получить ложное трагическое известие. Ведь не известно, как бы она его перенесла и чего бы ей это стоило.
Считается, что пока не похоронены все погибшие воины — война не окончена. Поэтому нужно было «вытаскивать» тела наших погибших товарищей, что было святым долгом каждого из нас. Дело в том, что до тех пор, пока тела погибших ребят не будут возвращены в СССР, не опознаны установленным порядком и не погребены — все они будут числится пропавшими без вести. А это значит, что их близким не будут выплачиваться военные пенсии по случаю их гибели и другие полагающиеся в таком случае выплаты, не будут предоставлены соответствующие льготы. В данных условиях эту задачу могли решить только спецслужбы, которые тут же включились в дело: разведподразделения ГРУ ГШ ВС СССР, Особые отделы КГБ СССР и, конечно же, пограничная разведка и органы ХАД. Многое зависело от степени влияния на Амира Чугаи, наших негласных помощников. Руководство ГУПВ КГБ СССР и КСАПО, не считаясь с затратами сил и средств, делало все, чтобы вытащить тела наших погибших. Соответствующие задачи были поставлены всем разведчикам на загранобъектах в зоне ответственности нашего погранотряда.
Тут-то и произошел курьезный и вместе с тем очень поучительный для любого оперативника, случай. Его главными действующими лицами были мой товарищ Артур Гиб-н, который вел в это время разведработу с позиции загранобъекта «Нанабад», и сотрудник Особого отдела КГБ по имени Алексей (фамилию по этическим соображениям называть не буду), оперативно обслуживавший этот объект. Оба они получили от своего руководства задачи по маршрутированию в район Ханабада негласных помощников и доверенных людей для возврата тел наших погибших товарищей. В ходе этой работы на «точку» к Артуру прибыл командир небольшой бандгруппы, которого условно назовем Азиз, с предложением своей помощи. А так как взаимодействие с «особистом» у него было на таком же уровне, как и у меня на «Артходже», то встреча проводилась в «Комнате дружбы» в его присутствии.
Позднее Артур с большим юмором и артистизмом рассказал об этой встрече. Этот пуштунский «бандюган» был известен как «приспособленец» и активных боевых действий против нас не вел, но и от контактов с нами уклонялся. А тут появился как черт из табакерки и с фальшивым «скорбным» выражением лица, выразив нашим офицерам такое же фальшивое соболезнование по поводу гибели товарищей, «затянул песню» о том, с каким уважением он относится к «шурави», что бандглаварь Амир Чугаи чуть ли не его личный друг и он готов поехать к нему, забрать и привезти тела погибших. Артур, естественно, одобрил его «чистые помыслы», заверив, что когда он привезет тела погибших, то «будет ему счастье»: огромное денежное вознаграждение, и оружие, и боеприпасы, и «шуба с царского плеча». Тут-то и «вылез дьявол», скрывавшийся в его «благородной» душе (чего Артур интуитивно ожидал): Азиз, посетовав на то, что ему не на чем ехать в такой далекий путь, обратился с наглой просьбой дать ему автомашину ГАЗ-66 для доставки тел. При этом он «мамой клялся» и «зуб давал», что вернет машину в целости и сохранности. А поскольку Артур в той академии, где этого «бандюка» учили обманывать, был профессором, то это «не прокатило» и начался обычный торг: разведчик предлагал ему деньги на аренду машины для этой поездки, а тот отказывался от денег и просил дать ему ГАЗ-66. Достичь консенсуса никак не удавалось. Сотруднику ВКР это «перетягивание каната» надоело и он вышел из комнаты. Ну а дуэль Артура с главарем продолжалась — кто кого «охмурит».
Спустя минут сорок в комнату вернулся Алексей и на ходу решительным командным голосом произнес: «Машину я тебе дам!» Эта волшебная фраза изменила все: Азиз мгновенно на девяносто градусов повернулся к военному контрразведчику и стал «поедать» его преданными глазами «кабыздоха», абсолютно утратив интерес к Артуру. На все сказанное Алексеем афганец как солдат на плацу перед командиром полка четким голосом отвечал: «Сейс, сей, сейс!» (есть, есть, есть!). Артур опешил