предательства Гина. Усугубляет ещё и то, что она как бы и не признаёт свои чувства к нему и в то же время понимает их. Плюс предательство Гина… В общем — всё сложно. И если я хочу цветок её силы расцвести, а она в перспективе Капитан уровня Бьякуи, то есть уверенный середнячок, я должен постараться… А может нафиг всё это и не заморачиваться? В любом случае — что мне надлежит делать и, что самое главное, стоит ли делать — я узнаю очень скоро, когда мы столкнёмся с ватагой предателей Айзена…
Дальнейшая беседа была довольно весёлой. Девушки поддевали Хицугаю, мальчик дулся и вызывал приступ умиления. Вместе мы вспоминали и весёлые случаи на службе, дамы даже соизволили перемыть все косточки всем самым завидным холостяком Готея. При этом делая это, как бы намёком, узнавая у меня ситуацию вокруг — «самого красивого и завидного жениха» Бьякуи Кучики… Ночь опустилась на Сейретей. Облака затягивали небо, скрывая звёзды.
Полная Луна освещала улицы своим ярким сиянием… Очередной раз на сердце неспокойно. Я уже наловчился чувствовать проблемы и они явно близко. Вопрос только в чём заключаются сии проблемы…
— И, — я лёжа на крыше казарм и рассматривал Луну… Достав Иназуму из ножен я взглянул на лезвие. — Как назло в последнее время от тебя ни слуху, ни духу… Что же случилось… Дитё неразумное?
Адская Бабочка медленно и вальяжно села мне на руку, что держала меч… «Всем Капитанам и Лейтенантам прибыть на Холм Сокьёку!» — Возвестил голос Лейтенанта Первого Отряда Сасакибе… Что-то случилось?
***
Холм Сокьёку… Моё любимое место для расслабления и отдыха. Даже несмотря на жестокое орудие казни, которое до сих пор не восстановилось после того погрома. Холм возвышался над Сейретеем и был соединён с резиденцией Генерал-Капитана Общества Душ — Шигекуни Ямамото Генрюсая. Мне нравится Холм за свою тишину и покой, то что нужно моей израненной, больше в моральном качестве, душе… Учитывая сколько я убивал, можно было бы уже давно заполнить целое море. И чтобы не сойти с ума такому монстру, как я, нужно место для уединения и покоя, а также — крепкие связи с некоторыми людьми. Я видел бесчисленное количество раз, когда монстры, убийцы, вроде бы сражающиеся за правое дело, становились безумными маньяками, что убивали всех, а всё из-за того, что им, по большей части, некому было рассказать о своей участи и своём сражении… По сути говоря — родственные, дружеские, товарищеские связи — это то, что не даёт солдату скатиться до уровня маньяка. Человек видит своих любимых, друзей и понимает, что он не просто убийца, что он всё это делает не зря…
Посему, поначалу неосознанно, а уж после осознанно — я намеренно создавал для себя якоря, друзей, с которыми мог бы обсудить интересующие меня вопросы. Семьи, с которой мог бы поделиться своими тайнами…
Мои коллеги уже все были на местах, когда я вышел из Сору.
— Добрый вечер, — поздоровался я со всеми присутствующими.
Со стороны присутствующих донеслись приветствия. Правда приветствие Маюри напоминало пожелание сдохнуть где-нибудь. Зараки вообще не было, наверное потерялся опять, хотя как можно не знать где находится Холм Сокьёку? Бьякуя, Рецу и Укитаке стояли отстранённо, ни с кем не общаясь. Рядом, Кьёраку что-то шептал на ухо Нанао и, судя по всему, кто-то получит по почкам и не один раз. Коммамура говорил со своим Лейтенантом, а Хицугая почему-то краснел, рядом с такой же краснеющей Хинамори, за спиной которой стояла Рангику, губы которой изогнулись в издевательской усмешке. Сой-чан — демонстрировала презрение к стоящему за её же спиной толстяку Маричиё Омаеде. Да, Маричиё, увы, не его брат. Тот хоть трудился и просто изображал из себя толстого слабака… Маричиё пытался скопировать это же отношение, вот только получалось у него лишь показывать толстого слабака. Взглянув на Сой-чан, я вдруг понял, что хотел бы это ночь провести в… «Более конструктивном и полезном смысле» … Но не задалось, увы… Впрочем — ночь большая, мы всё успеем. На мой многообещающий взгляд, направленный в сторону Сой-чан — означенная особо покраснела, впрочем быстро постаравшись принять серьёзный вид.
— Кхм, — начал я, осмотрев всех Капитанов ещё раз. — Из-за чего сбор? Главнокомандующий скоро будет?
— Ха, — донеслось сзади, я обернулся, рассматривая Лейтенанта Первого отряда — Чоуджиро Сасакибе… Шаг, второй шаг и Сасакибе пал на землю.
— Лейтенант Сасакибе! — нему моментально бросилось несколько человек, среди которых была Унохана и Исане Котецу. — Ему нужна срочная реанимация, — подвела итог Унохана, пощупав Лейтенанта.
Вот только: почему? На нём нет видимых повреждений…
— Что? Как? Где Генрюсай-доно? — спросил Коммамура.
— Ваш Капитан к вам не придёт, — произнёс голос со стороны обрыва.
Все поголовно обернулись в сторону говорившего.
— КТО ТЫ? — задали самый важный, пожалуй, вопрос.
Перед нами предстал высокий худой мужчина с бледной кожей и лохматыми тёмно-каштановыми волосами, две пряди которых пересекаются на переносице. У него бирюзовые глаза, что были обведены фиолетовым цветом. Имеет длинные ногти. На мужчине длинный белый плащ, воротник которого покрыт густой шерстью, открывающей вид на пластрон, украшенный рубиновой брошью, а на талии расположен широкий пояс с фиолетовой полосой. Он носит ботинки с заостренными концами, а также фиолетовые кандалы на запястьях.
— Интересно, — пригляделся я мужчине, сканируя его ауру.
Лейтенанты появились перед ним, но нападать не спешили. Оно и ясно, ведь на него, судя по всему, сейчас нападёт совсем иная личность. Под руку к которой лучше не лезть…
— Что ты сделал с Генрюсаем-доно? — злобно прорычал Коммамура, нависнув над нашим гостем, аки гопник над задротом. — ОТВЕЧАЙ!
Ого, а он немного понимает в Иайдо (прим. Автора — по сути своей мгновенный удар сразу после обнажения меча. В серии аниме Коммамура мгновенно, для его габаритов, атакует Мурамасу). Достал катану и моментально атаковал нашего гостя Коммамура, впрочем — мужчина уклонился, совершив сальто назад, да ещё и в такой издевательской манере…
— Банкай! — я всё понимаю, Генрюсай его благодетель, но применять в битве сразу Банкай. Впрочем, чья-бы корова мычала. — Кокуджоу Тенгенмё!
Огромный гигант возник прямо за спиной Капитана Седьмого отряда и… Вопреки ожиданиям присутствующих, в тонкий блин нашего гостя не размазал. К облегчению