15–17 апреля. Провели торжественный Пленум ЦК КПУ, посвященный 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. С докладом выступал я. Много пришлось поработать, немало было волнений, но все прошло хорошо.
Первый секретарь Крымского обкома КПУ Кириченко сообщил, что в Севастополе создана группа молодежи в 18–20 человек, все они дети крупных морских офицеров, закончили десятилетки. Руководитель группы Вергинская, дочь адмирала. Эта группа изготовляла и распространяла листовки, в которых высказывается несогласие с политической линией нынешнего руководства, открыто высказывают мнение о необходимости замены нынешних политических деятелей. Ставится вопрос, что Брежнев должен быть убран, устранен от руководства партией, говорится о его несостоятельности как политика и случайного человека в руководстве.
Крымские татары написали письмо на 68 страницах, где они выставляют свои требования об их возврате в Крым. Клеймят позором родину за такое к ним отношение.
Дал задание Шевелю и Никитченко написать книгу, в которой бы разоблачались все «концепции», высказанные в письме, подготовить мероприятия и проинформировать по этому вопросу ЦК КПСС.
Председатель КГБ Никитченко доложил мне некоторые специальные вопросы: о посылке «своих людей» в представительство ЮНЕСКО. Просил правильно пользоваться материалами, которые поступают в ЦК КПУ от органов КГБ. Говорил о неправильном поведении Пересаденко, который пользуется тем, что он, работник ЦК КПУ, вызывает работников КГБ по несущественным и непрямым вопросам, относящимся к деятельности КГБ.
Никитченко, как член коллегии КГБ СССР, высказывал свою озабоченность, что вопросы контрразведки в комитете запущены. Руководитель управления контрразведки Федорчук балагур и мало в чем разбирается. Защиты производства и науки от проникновения туда иностранной разведки, по существу, нет, все «оголено».
18–19 апреля. Овчаренко, секретарь ЦК, ведающий вопросами пропаганды и идеологии, доложил об установлении в Париже памятника Т. Г. Шевченко и о наших мероприятиях в связи с этим событием. Говорили о мероприятиях по коренному улучшению работы Киностудии имени Довженко; о работе издательства «Молодь» и установлении должного контроля за его деятельностью; о декаде грузинской культуры и искусства на Украине; о мероприятиях в связи с поездкой в Италию ансамбля Вирского.
В Чехословакии происходят некоторые перемены. Дубчек отозван с поста первого секретаря ЦК КПЧ — это первая стадия решения чехословацкого вопроса. Первым секретарем ЦК КПЧ избран Г. Гусак, в этом может быть новый этап в борьбе за процесс к лучшему. Гусак мало известен, и опыта у него мало. В Президиуме ЦК КПЧ еще много правых, нельзя доверяться первым положительным сдвигам в Чехословакии.
Позвонил мне Н. В. Подгорный. Говорили о состоянии дел в республике, о состоянии полевых работ и посевов. Подгорный рассказал мне о предстоящих обменах с Кореей, Монголией и Болгарией. Он просил меня передать нашу дачу № 16 в Алуште 4-му Главному управлению Минздрава СССР под детское учреждение. Я согласился.
Но я чувствовал, что все эти разговоры не главные. Главный вопрос — это кандидатура на пост председателя Президиума Верховного Совета УССР.
Подгорный спросил меня: «С тобой разговаривал Брежнев по поводу кандидатуры на пост председателя Президиума Верховного Совета УССР?» Я ответил, что разговор был в общем плане, а не конкретно о ком-либо. Брежнев говорил, что спешить с решением этого вопроса не стоит. На это Подгорный мне сказал: «Имей в виду, что Брежнев может с тобой повести разговор о кандидатуре Ватченко. Я возражаю против этой кандидатуры». Я ответил, что я тоже буду возражать, да и наши товарищи не поддержат. Ватченко груб в обращении с людьми и высокомерен с товарищами. Интеллигенция республики его просто ненавидит. Ни содержанием, ни внешностью Ватченко на эту должность не подходит. Подгорный согласился целиком и полностью с моим мнением. Я ему назвал возможные кандидатуры на пост председателя Президиума Верховного Совета УССР: Н. Т. Кальченко, А. Ляшко, Г. И. Ващенко.
Переговорил с Кириленко о представлении Лутака к награждению орденом Ленина в связи с 50-летием. Кириленко передал мне, что обсуждается вопрос о моей поездке в Болгарию во главе парламентской делегации Верховного Совета СССР.
30 апреля во второй половине дня позвонил мне Брежнев, поздравил с наступающим праздником Первого мая, передал поздравления семье и товарищам по работе. Разговор был ровный, но чувствуется его неискренность и какая-то игра. Надо чего-то ждать, что-то его тревожит.
Вот и Первое мая. Мое краткое выступление перед трудящимися, затем демонстрация. Все прошло хорошо. По республике особых эксцессов тоже не было. Все праздничные дни в поле работали хорошо, организованно, ведь разгар полевых работ.
Продолжаю готовить лекцию для слушателей Высшей партийной школы по теме: «О стиле партийной работы». Получилось сто страниц. Просят моего разрешения издать материал отдельной брошюрой — дал согласие.
Сегодня 9 мая — День Победы, из Москвы возвратился в Киев. В этот день особенно вспоминаешь о жертвах, утратах, трагедиях. Надо не терять чувства меры, всегда быть наготове — укреплять обороноспособность страны, наращивать ее экономическую и оборонную мощь.
Принимал академика Пасичника, он твердо и откровенно говорит о деспотизме в Академии наук Патона. Указывает на гонение на Глушко, и это в действительности имеет место. Пасичник поднимает вопрос о создании на Украине атомного центра со строительством ускорителя. Надо поддержать эту разумную мысль.
Переговорил с А. Н. Косыгиным по формированию пятилетнего плана развития народного хозяйства республики на 1971–1975 годы. В особенности тревожат вопросы энергетических ресурсов, увеличение и наращивание мощностей по углю, газу. Что из этого разговора получится, трудно сейчас что-то сказать. Но пусть знают, что для республики и страны в целом эти вопросы очень важны.
Принял Келдыша М.[127], президента Академии наук СССР. Состоялся очень интересный и полезный разговор. Обсуждали вопросы: о выборах в АН СССР, я высказал свое мнение, что неправильно, когда от Украины в Академию наук СССР избирают в пять раз меньше, чем от Ленинграда, и в три раза меньше, чем от Новосибирска. Не является ли это некоторой дискриминацией ученых такой крупной республики, как Украина? Обсудили вопросы о создании двух институтов: ядерных исследований и изучения проблем загрязнения атмосферы, водоемов и грунтов. О создании завода по производству уникальной аппаратуры для научных целей и специальных работ. О создании и финансировании научных центров на Украине. Келдыш со всеми выдвинутыми вопросами согласился, обещал нам помогать. Но все это зависит не только от него, и далеко не от него.
21–28 мая. В Болгарии во главе парламентской делегации. Визиту парламентской делегации болгары придали большую политическую весомость. Во многих мероприятиях по работе с парламентской делегацией принимали участие Т. Живков и многие члены политбюро ЦК БКП. Везде, по всей стране, где приходилось бывать, был оказан радушный прием, особенно в городе Русе, где мне был вручен золотой герб города. В Болгарии проводится много интересного и заслуживающего внимания. В особенности мероприятия по сельскому хозяйству — орошению, строительству тепличных комбинатов, а также по строительству кооперативного жилья, курортов и благоустройству городов. Неплохо было бы, если бы мы кое-что позаимствовали.
За поездку в Болгарию отчитался на политбюро ЦК КПСС.
30 мая был в Москве, где окончательно решил главные кадровые вопросы. А. П. Ляшко рекомендуется председателем Президиума Верховного Совета УССР. Вторым секретарем ЦК КПУ рекомендуется И. К. Лутак, не допускаю ли я здесь ошибки?
Июнь 1969 года. По возвращении в Киев проинформировал членов политбюро ЦК КПУ о предстоящих кадровых изменениях, которые надо будет провести через решения политбюро ЦК КПУ и Пленум ЦК КПУ. Проинформировал членов политбюро ЦК КПУ о поездке в Болгарию. Высказал свое хорошее впечатление по сельскому хозяйству и промышленности. В Болгарии существует несколько натянутая политическая обстановка. Сообщил, что имеется решение политбюро ЦК КПСС о награждении Лутака И. К. орденом Ленина в связи с его 50-летием.
2–6 июня. Позвонил Брежнев и спросил, нет ли у меня замечаний по его выступлению на предстоящем в Москве Международном совещании коммунистических и рабочих партий. Я на это ответил, что свои замечания отослал его помощникам и просил их доложить об этом. Далее Брежнев спросил, как воспринимаются кадровые перемещения по республике. Ответил, что в целом неплохо, но по Лутаку, очевидно, будет много разного рода суждений среди партийного актива республики. Затем Брежнев пригласил меня на открытие Международного совещания коммунистических и рабочих партий[128]. Надо ехать.