Халор нахмурился.
— Однако ему придется здорово напрячься. Чтобы бороться с Пехалем, ему придется отвести часть войск из остальных траншей. Завтрашний день наверняка будет очень интересным. — Он огляделся по сторонам и позвал: — Салкан.
— Да, генерал Халор? — сонным голосом отозвался рыжеволосый юноша.
— Выбирайся из-под одеяла, мальчик. Я хочу, чтобы ты отнес в окопы мое послание.
— Слушаюсь, генерал, — зевая, сказал Салкан.
— Нам понадобится Лейта, милый, — прошептала Двейя. — Думаю, она может стать ключом к решению нашей насущной проблемы, но только если она захочет сотрудничать. Я не могу с уверенностью сказать, насколько далеко в действительности простираются ее возможности, но похоже ее “дар” не ограничивается одним только подслушиванием. Первый шаг она сделала, когда я заставила ее отделить понятие сознания от физического мозга Элиара, чтобы найти повреждения. Следующий шаг будет для нее, по-видимому, очень труден, и она может отказаться — или откажется Элиар. Думаю, тебе придется поговорить с ними, но это нужно сделать очень быстро.
— В чем именно я должен ее убедить, Эм?
— Лейта пассивна, Альтал. Она лишь слушает мысли других людей. Нам нужно немного подтолкнуть ее, чтобы заставить ее проникнуть глубже в сознание Элиара — гораздо глубже, чем когда она просто бегло просматривает чьи-то мысли и выведывает тайны. А когда она это сделает, Элиар тоже проникнет в ее сознание. И вот тут-то она может отказаться. Лейта свыклась с тем, что она может слушать мысли других людей. Она занимается этим всю свою жизнь. Идея о том, что кто-то станет слушать ее мысли, может ее напугать.
— Почему? Теперь она, наверное, уже свыклась с этой идеей.
— С идеей — да, но не с фактом. Их сознание сольется воедино, и между ними установится постоянная связь.
— Что-то вроде связи между мной и тобой?
— Вот именно, и эта связь может нарушить некоторые установившиеся отношения между мальчиками и девочками, которые ей хотелось бы оставить в том виде, в каком они есть. Будем надеяться, что до этого не дойдет, но в настоящее время самое главное — вернуть Элиару зрение, и эта цель перевешивает все остальное.
ГЛАВА 27
— Для нас есть работа, — едва войдя в палатку, серьезно сказал Альтал собравшимся. — Эмми хочет дать вам кое-какие указания, так что слушайте внимательно.
Затем Двейя отодвинула его в сторону.
— Элиар, ты можешь видеть хотя бы проблески света? — спросила она.
— Ничего, Эмми, — ответил он с безнадежностью в голосе. — По-прежнему темно, как на дне колодца. Не знаю, как удар по затылку мог лишить меня зрения, но я совсем ничего не вижу.
— На затылке находится самая древняя часть мозга, Элиар. Она отвечает за чувства — зрение, слух, обоняние и так далее. Какая-нибудь букашка думать не может, но она способна видеть. Передней частью мозга ты думаешь, а задняя часть выполняет более простые функции.
— Что мы можем сделать? — со слезами в голосе спросила Андина. — По-моему, я никогда не слышала, чтобы слепой мог вновь прозреть.
— Когда повреждены глаза, то шансов практически нет, дорогая, — объяснила Двейя. — Однако глаза Элиара в полном порядке. Когда Гелта ударила его топором, мозг получил повреждение и пошла кровь. Мы позаботились, чтобы кровотечение не нанесло вреда, просверлив отверстия в затылке. Возможно, именно ушиб, полученный вследствие удара, который чуть его не убил, нарушил зрение. Но это просто ушиб, со временем он пройдет сам собой. Как только пройдет ушиб, Элиар снова сможет видеть, а как только он сможет видеть, он опять сможет использовать двери. Однако в настоящий момент он этого делать не может, и мне нужно взять его сюда, чтобы посмотреть и определить, насколько серьезна его рана.
— Эм, ты им не все рассказываешь? — молча спросил Альтал.
— Не совсем, — призналась она. — Если нарушения в этой части мозга слишком обширны, он, возможно, навсегда останется слепым. Но держи это при себе, Альтал.
Затем она отодвинула его в сторону и снова завладела его голосом.
— Мы должны отвести Элиара в Дом, — сказала она остальным, — но он единственный, кто может использовать двери. И тут нам понадобится Лейта.
— Как я могу помочь ему увидеть дверь, ведущую в Дом? — озадаченно спросила Лейта.
— Ты одолжишь ему свои глаза, Лейта.
— Они не вынимаются, Божественная.
— Я знаю, впрочем, тогда он не сможет ими воспользоваться, так же как и своими.
— Я не совсем понимаю, Эмми, — сказал Элиар, приподнимая голову с подушки.
— Не дергайся, — приказала Андина, мягко укладывая его голову обратно на подушку. — А то у тебя снова пойдет кровь.
— Лейта, о чем именно думает сейчас Элиар? — спросила Двейя.
— Разве ты не запретила мне это делать? — удивилась Лейта.
— Сейчас экстренный случай, дорогая, так что на сей раз все нормально.
— Ну, — протянула Лейта, отрешенно глядя куда-то вдаль, — он очень удручен. Он уверен, что останется слепым на всю жизнь, и думает, что лучше бы тот удар убил его.
— Ну… — возразил Элиар, — полагаю, что-то вроде того. Если я останусь слепым, вряд ли я сгожусь для кого-нибудь, правда?
— Перестань немедленно! — вскричала Андина, обвив его руками и заливаясь слезами.
— Успокойся, Андина, — сказала Двейя маленькой эрайе. — Ты сгущаешь краски. Элиар, ты что-нибудь почувствовал, когда Лейта проникла в твое сознание?
— Ну… может быть, что-то такое было. Как будто какое-то тепло. Это что-нибудь значит?
— Тогда, вероятно, все пройдет быстрее, чем я думала. Скажи мне, Лейта, какие именно чувства ты испытываешь к Элиару?
Лейта пожала плечами.
— Я люблю его, — просто ответила она.
— Лейта! — воскликнула Андина.
— Но не так, Андина, — нежно произнесла Лейта. — Я люблю его так же, как люблю тебя или Гера. Бхейда я люблю несколько по-другому, но об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Знаете, мы все как одна семья, а люди обычно любят членов своей семьи. Я постоянно сталкиваюсь с этим, когда заглядываю в их мысли.
— Войди немного поглубже, Лейта, — посоветовала Двейя, — и пошуми, чтобы Элиар понял, что ты там.
Лицо Лейты исказил внезапный приступ отвращения.
— Ты не знаешь, о чем просишь меня, Двейя! — воскликнула она. — Я не могу этого сделать!
— В чем проблема, Лейта? — спросил Бхейд.
— Ты не знаешь, чем это чревато, Бхейд, — ответила она ему со страхом в голосе.
— Ты чего-то боишься, Лейта? — спросила Андина. — Неужели это так ужасно?
— Должен же быть какой-то другой способ сделать это, Двейя, — побледнев, сказала девушка.