Она лежала, вцепившись пальцами в его волосы, и сходила с ума от желания. Через несколько секунд наступил оргазм, и с ее губ сорвался стон. Он опустился на нее, перевернулся так, что она оказалась сверху и, перебирая пальцами ее волосы, впился в губы. Поцелуй, глубокий и страстный, длился до тех пор, пока ее вновь не охватило желание. Рианон приподнялась на руках и посмотрела ему в лицо. Хотелось улыбнуться, но она почувствовала себя в полной власти этого мужчины. Улыбка ее погасла, глаза затуманились. На смену радости пришло острое, всепоглощающее чувство любви.
– Впусти меня. Впусти меня скорее! – скомандовал он. Она покорно раздвинула ноги и приняла его. Он перевернул ее на спину и короткими, быстрыми движениями стал проникать все глубже.
– Я люблю тебя, – шептал Макс. Голос его дрожал от возбуждения. – Рианон, Боже мой, Рианон! – выдохнул он, продолжая терзать ее губы. Ритм его движений переменился, когда семя долгими струями устремилось в ее лоно. Его ладони скользнули под ее спину, и она ощутила себя его частью. Бедра его продолжали двигаться.
– Макс, – кричала она в экстазе, – Боже, Макс!
– Давай, – шептал он в ответ, – давай же!
Она обволакивала его так плотно, что ему передавалось биение ее сердца. Он снова и снова целовал ее, наконец замер, ожидая, когда Рианон откроет глаза. Тела любовников были по-прежнему единым целым, они буквально прилепились друг к другу.
Наконец ее веки поднялись, их взоры встретились. Мужчина и женщина не улыбались, не нарушали молчания. Только смотрели друг на друга, а потом Макс склонил голову и впился в ее рот губами.
Прошло много времени, прежде чем Рианон сумела спросить:
– И так будет три дня?
Теперь они лежали на полу рядом; ее голова покоилась на его плече, ноги переплелись. Свет в комнате не горел, лишь пламя камина отбрасывало теплые отблески на два обнаженных тела, казалось, защищая их от ночной стужи.
С улыбкой Макс прижал Рианон к себе.
– А ты этого хочешь? – пробормотал он. Она задумалась.
– Привлекательная мысль.
Он засмеялся, поднялся на ноги и принялся озираться в поисках одежды.
– У меня портфель в машине, – пояснил Макс, натягивая трусы. – Пойду принесу. – Он оглянулся на Рианон, лежавшую у камина, и прошептал: – Ты прекрасна.
Она улыбнулась, подняла руку. Пальцы двоих сплелись. Потом Рианон поднялась на колени, спустила трусы Макса и захватила его пенис губами. Когда она отпустила его, мужчина спросил:
– Хочешь, чтобы он продолжал стоять?
– Да, – ответила она, – тогда у меня больше шансов, что ты вернешься.
Макс взял ее под локти и поднял на ноги, обнял за талию.
– Думаешь, я могу не вернуться?
Рианон склонила голову набок и просто сказала: – Нет.
– Тогда скажи мне, что ты думаешь.
– Что буду довольна, если ты останешься здесь на три дня.
Его взгляд скользнул по ее лицу.
– Никогда не знал, что может быть так, – прошептал он чуть слышно.
Рианон улыбнулась, посмотрела на его губы и поцеловала.
– А как же Галина? – тихо спросила она. Он со вздохом опустил голову.
– Схожу за портфелем.
Часа через два Макс заговорил:
– Дела наши такие. Мы не часто занимаемся любовью, но это случается, и тогда все проходит нормально. Ничего похожего на то, что у нас с тобой, но все хорошо ровно настолько, чтобы наш брак нельзя было назвать одной видимостью. Создав семью, мы стали ближе друг другу. Конечно, трения есть, как и во всякой семье, но в общем-то живем мы терпимо.
– А насилие? – тут же спросила Рианон. – Ее мазохизм и прочее?
– До сих пор все идет неплохо, – отозвался Макс. – Был, пожалуй, только один рецидив… – Он умолк, и Рианон, встретившись с ним взглядом, увидела, насколько непросто Максу говорить о проблемах Галины. – На нее это плохо подействовало, – продолжал он. – Наверное, она испугалась при мысли о том, что, хотя и получила то, чего всегда добивалась, у нее все же остается шанс уйти с нужного пути, не излечившись.
– А что произошло? – живо спросила Рианон. – Ты в курсе дела?
Он покачал головой:
– Точно не знаю. Она очень тревожится за Марину. Возможно, все дело в этом. Если Галина чего-то не понимает или не может добиться своего, она чувствует, что должна быть наказана.
– Почему она тревожится за Марину?
Макс глубоко вздохнул. Его взгляд упал на их переплетенные руки.
– Дочка так и не оправилась до конца после смерти Каролин, – объяснил он. – Она находится под наблюдением специалистов, но лечение затягивается и вообще идет тяжело. Это очень беспокоит Галину. Она считает, что не прилагает достаточно усилий, чтобы вылечить девочку. А хуже всего то, что, чем больше она старается, тем больше отталкивает от себя Марину. Галине тяжело это сознавать, ведь она привыкла быть центром жизни Марины.
– А что ты скажешь про Мориса? – продолжала расспросы Рианон. – Тебе удалось разобраться с ним?
– Не уверен. Он по-прежнему пытается оказывать влияние на Галину, но пока что она ему противится.
– Какого черта ты не выгонишь его? – возмутилась Рианон.
– Не могу. И ты знаешь, почему, так что давай лучше о чем-нибудь другом.
Рианон откинула голову на спинку дивана и вгляделась в красивое смуглое мужское лицо. Да, это лицо сильного человека, но на нем написаны также напряжение и беспокойство.
– Куда же это все может завести? – шепотом произнесла она.
– Ты о нас с тобой? – спросил Макс.
– Да, но не только. О Морисе с Галиной тоже. Макс, такие вещи не проходят сами собой. Если он настроен против тебя и ты ничего не предпримешь, этот ужас будет продолжаться всю жизнь.
– Это я и сам понимаю, – прервал ее Макс.
– Так сделай что-нибудь.
– Я же сказал: не могу. – Увидев, что Рианон пытается возразить, Макс прижал палец к ее губам. – Оставь эту тему, – мягко попросил он. – Обещаю тебе, всю жизнь так продолжаться не будет, но сейчас не в моих силах что-либо изменить.
Рианон поцеловала его ладонь, затем подалась вперед и поцеловала Макса в губы.
– Не сердись, я суюсь в твои дела, потому что ты мне небезразличен, – сказала она.
Он улыбнулся:
– Рад слышать.
Они опять поцеловались. Когда Рианон наконец откинулась назад, то увидела в глазах Макса смешливые огоньки.
– Может быть, я небезразличен тебе настолько, что ты меня покормишь? – осведомился он.
Она рассмеялась и поднялась с дивана.
– Спагетти или китайская кухня?
– Спагетти, – ответил Макс, оглядываясь на внезапно зазвонивший телефон. – Можно я начну, пока ты будешь говорить?
Она улыбнулась:
– Конечно.
Рианон взяла трубку, а Макс тем временем запахнул черный купальный халат и прошел в кухню, шлепая босыми ногами. После того как он возвратился с портфелем, они снова занялись любовью, потом приняли душ, после чего решили, что одеваться уже – ни к чему.