Максим бросил взгляд на Толика. Тот был напряжен и смотрел в сторону леса. Кайрат дремал, чудесным образом не расцепляя рук, державшихся за скобу. Егор смотрел вперед, но взгляд его витал в других вселенных. Макар встретился взглядом с Максимом. Вместо вопроса он просто кивнул головой. Максим пожал плечами.
Они были в бою много раз, поэтому летящую в сторону БРДМ реактивную гранату почуяли нутром. Всё, что позволила им сделать реакция – это успеть отвернуться от взрыва. Правый борт озарила вспышка, раскидавшая с брони всех, кто на ней находился. Максим подлетел и тут же упал в траву. Свистящий в ушах мир на мгновение исчез в беззвучном мраке.
Очнулся он из-за сильного жара. Открыл глаза и увидел колеса, горящие оранжевым пламенем, переходящим в черный дым. Максим пошевелил руками и ногами. Все конечности работали. Тогда он попытался отползти, и тут же почувствовал, как его ухватили под руки и потащили подальше от испепеляющего жара. Максим посмотрел вверх. К сожалению, ему помогали не бойцы из его отряда. Эти люди выглядели странно, и странность заключалась не только в одежде, совсем не похожей на военную, но и в лицах. Даже сквозь контузию он понимал, что с ними что-то не так. Если у ретрансляторов лица были похожи на маски, то у этих они выглядели как восковые копии.
Максиму стало нехорошо, и он снова провалился в небытие.
- Командир живой? – услышал он взволнованный голос Толика.
- Вроде живой, дышит, – ответил Кайрат.
Максим открыл глаза.
- А вы как, мужики? – спросил он.
- Нормально, – закряхтел Толик. – Егорку тяжело ранило. Рука выше локтя на одной коже держится. Мы ему ремнем затянули, но он очень много крови потерял.
- Блин, жаль, – Максим вздохнул и закашлялся. Легкие болели. – А с нами что? Где мы и кто стрелял?
- Ты это, командир, только не пугайся, – заранее шепотом предупредил Макар. – Это страховщики. Только они капец какие странные. За все время не произнесли ни слова.
Максим попытался приподняться, чтобы оглядеться. БРДМ догорала, изредка щелкая взрывающимися патронами. От нее тянуло горелой резиной и плотью. Человек десять, если их еще можно было так называть, суетились чуть в стороне. Они были вооружены обычными автоматами, у парочки через спину висели трубы одноразовых гранатометов. На бойцах была надета одинаковая темно-синяя форма, похожая на униформу каких-нибудь строителей или дворников, словно их совсем не заботил камуфляж под природное окружение. На рукавах у тех, кто был повернут к Максиму боком, виднелись нашивки в виде перевернутого солнца. Сомнений не было – это были старые знакомые из секты наркоманов «Mir of Fear», значительно преуспевшие в адаптации к суровым условиям «черного спектра». Пожалуй, это был наихудший расклад из всех случившихся за последнее время.
- Ну, теперь мы точно попадем на собственную казнь, – горестно произнес Толик.
- Простите, мужики, – приступ раскаяния, парализующий волю, овладел Максимом.
Он закрыл глаза, выдавив веками из них две скупые слезы. Всё, на что он решился, в свете происходящего показалось таким бесполезным. Далась ему эта загадка черной зоны. Она не стоила жизни его товарищей и его собственной. В погоне за ней, как за миражом, он теперь реально оставит Машу вдовой, а Веронику сиротой. Он представил их реакцию на известие о собственной смерти, и ему стало невыносимо жаль своих девчонок.
- Ладно, командир, а ля гер, как говорится, ком а ля гер, – Толик вздохнул. – Никто не знает, что нас ждет. Пока что мы переходим из рук в руки, как переходящее красное знамя. Если это движение по кругу, то обязательно вернемся к началу.
- Очень хотелось бы в это верить, – тихо произнес Макар. – У меня мурашки от этих немтырей, я даже в их сторону смотреть боюсь. Чего они ждут?
- Эй, ребята! – неожиданно выкрикнул в сторону сектантов Толик. – Мы чего-то ждем?
Парочка страховщиков обернулась и пристально уставилась в глаза Толику. Тот мгновенно побелел, глаза расширились от ужаса. Макар быстро сообразил, и закрыл его спиной от дурманящего взгляда. Затем отвесил Толику звонкий шлепок ладонью по щеке. Товарищ пришел в себя и часто заморгал, словно не мог понять, в какой из реальностей сейчас находится.
У него на лбу выступила испарина. Он стер ее вместе с грязью рукавом, размазав по всему лицу.
- Твою же мать, – произнес он дрожащим голосом. – Как с того света вернулся.
- Не дразните их, и не смотрите в их сторону от греха подальше, – посоветовал Максим.
Через несколько минут вдалеке показался черный дым, как от старого тепловоза. Вскоре донесся шум надрывно работающего дизеля, по которому плакал капитальный ремонт. На дороге, идущей от деревни, показался грузовик с обшарпанной кабиной. Выхлопная труба у него была задрана выше кабины, и извергала могучий столб копоти. Под лобовым стеклом во всю ширину радиаторной решетки красовалась эмблема в виде перевернутого солнца.
- Автозак, – предположил Толик. – По нашу душу.
Немтыри выстроились вдоль дороги, словно почетный караул. Крайний из них посмотрел на пленников и вдруг произнес обыкновенным человеческим голосом:
- Быстро на ноги. В глаза не смотреть.
Максим с товарищами повиновались. Поднялись все, кроме Егора, лежащего без сознания. Грузовик, обдавая вонью и вибрациями работающего мотора, остановился. Теперь Максим имел возможность рассмотреть его тщательнее. Это был не автозак, скорее, дом на колесах, передвижная резиденция. Жилой модуль был собран на базе вахтового автомобиля, но переделан до неузнаваемости. Типичный такой сектантский промоавтомобиль, с надписями, символами, какими-то болтающимися бирюльками и прочим, предназначение которых не было понятным.
Открылась дверь в корме машины. Оттуда вывалилась хромированная лестница и вышли два вооруженных человека в форме с яркими вставками канареечных расцветок. Они заняли место по обе стороны от лестницы. Затем, медленно вышагивая с демонстративным достоинством, показался мужчина с длинными волосами и длинной, но аккуратной бородой. На нем была надета холщовая некрашеная туника и обувь, очень похожая на лапти или сандалии. С первого взгляда могло показаться, что это персонаж из библейских времен, которого занесло в непростое время машиной времени.