Читать интересную книгу Анализ личности - Вильгельм Райх

Мы видим, что эмоциональная чума наиболее сильно проявляется в общественных злоупотреблениях, которые всегда существовали и которые преодолеваются общественным свободным движением. С некоторой оговоркой можно сказать, что сфера эмоциональной чумы совпадает с тем, что мы называем политической реакцией и, возможно, с принципами политики в целом. Однако это было бы верно, только если бы основной принцип всей политики, называемый третьим по силе и особым по привилегиям, был перенесен на те сферы жизни, которые мы не считаем политическими в обычном смысле слова. Например, мать, которая прибегает к неоправданно жестким методам отделения своего ребенка от мужа, представляет собой яркий пример человека, зараженного политической эмоциональной чумой. То же можно сказать и об амбициозном ученом, который поднимает себя на более высокую общественную позицию не научными достижениями, а интригами.

Мы уже установили, что биологический сексуальный стаз является обычным биофическим ядром всех форм эмоциональной чумы. Существует еще один общий критерий развития этой болезни: недостаток способности к естественному сексуальному удовлетворению ведет к возникновению вторичных импульсов, особенно садистских. Есть много клинических доказательств этого утверждения. Биофизическая энергия, которая поддерживает реакции эмоциональной чумы, всегда извлекается из вторичных побуждений.

Таким образом, неудивительно, что правдивость и открытость столь редко встречаются в человеческом общении; они так редки, что большинство людей изумляются, когда они время от времени появляются. Правдивые и открытые люди считаются чудаками, людьми <без царя в голове>; правдивость и искренность часто вызывает сильные общественные опасения, что может быть объяснено управлением идеологической структурой. Чтобы понять это. мы должны обратиться к нашим знаниям организованной эмоциональной чумы. Только эти знания способны обеспечить понимание причин, почему открытость и правдивость, движущие силы всех попыток человека стать свободным, разрушались столетиями снова и снова. Любое свободное движение не будет иметь никакого шанса в достижении собственных целей, если оно не будет ясно и четко представлять себе, что такое организованная эмоциональная чума и как с ней бороться.

Тот факт, что эмоциональную чуму распознать довольно трудно, был для нее самой надежной защитой. Точные исследования ее природы и динамики разрушат эту защиту. Сторонники эмоциональной чумы будут правы, расценивая это заявление как смертельную угрозу их существования. Нам нужно отделить тех, кто хочет помогать в борьбе против эмоциональной чумы. от тех, кто хочет сохранить ее институты. Мы видим снова и снова, что неразумная природа эмоциональной чумы непроизвольно обнаруживает себя, как только кто-то пытается дойти до ее корней. Понятно, почему эмоциональная чума может реагировать только неразумно. Она обречена на вымирание, когда она четко противопоставляется разумному мышлению и естественному ощущению жизни.

РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ГЕНИТАЛЬНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ, НЕВРОТИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТЬЮ И РЕАКЦИЯМИ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ЧУМЫ

В мышлении

Мышление генитальной личности ориентировано на объективные факты и процессы. Генитальная личность отделяет существенное от несущественного; пытаясь обдумывать и устранять неразумные эмоциональные беспокойства, она функциональна, т. е. способна адаптировать себя; она не механическая и не мистическая. Ее суждения являются результатом мыслительного процесса. Разумное мышление открыто объективным доводам и объективным контраргументам.

Конечно, невротическая личность также пытается ориентироваться на объективные факты и процессы. Однако у невротической личности разумное мышление поражено хроническим сексуальным стазом, в результате которого невротик в некоторой степени ориентирует себя на принцип устранения неудовольствия. Поэтому невротическая личность будет использовать различные средства, чтобы избегать процессов и событий, которые ей неприятны или противоречат ее системе взглядов; или она будет использовать эти процессы и события таким образом, что разумная цель станет недостижимой. Обратимся к примеру. Мир и свобода являются всеобщими желаниями. Однако, так как средняя личностная структура невротична в своем мышлении, страх свободы и страх ответственности переплетаются с идеями мира и свободы, и эти идеи, следовательно, обсуждаются только лишь в формальной, а не в объективной манере. Это примерно то же самое, как если бы самых простых и наиболее непосредственных жизненных фактов, т. е. тех фактов, которые очевидно представляют собой естественный строительный материал мира и свободы, умышленно избегали. Становятся явными важные отношения и связи. Например, ни для кого не секрет, что политика разрушительна и что человечество тошнит от нее в психиатрическом смысле слова. Но все еще никто, кажется, не видит связи между этими фактами и требованием демократического порядка. Таким образом, два или три хорошо известных и действительно имеющих силу факта существуют рядом без какой-либо связи. Понимание того, что эти факты соотносятся друг с другом, немедленно сделало бы необходимыми радикальные изменения в практических делах повседневной жизни. Идеологически невротическую личность следовало бы подготовить, чтобы осуществить эти изменения. Но она панически боится их практической реализации. Ее личностный панцирь запрещает какие-либо изменения в образе жизни. Таким образом, она будет, например, соглашаться с критикой неразумности общества и науки. Однако практически она не будет изменять ни себя, ни свое окружение в соответствии с этой критикой. Она не будет создавать центральную модель общества, отражающую идеологию, которую она утверждает. Часто случается так, что один и тот же человек, который говорит <да>, когда это вопрос идеологии, становится неистовым противником на практике, когда требуются настоящие изменения. С этой точки зрения, границы между невротической личностью и индивидуумом, пораженным эмоциональной чумой, становятся расплывчатыми.

Человек, заболевший эмоциональной чумой, не хочет занимать пассивную позицию - он отличается от невротической личности более или менее разрушительной общественной активностью. Его мышление полностью основано на неразумных понятиях и управляется почти исключительно иррациональными эмоциями. У невротической личности мышление и действия не совпадают. Это не так для пораженной чумой личности. Как и у генитальной личности, ее мышление полностью согласовано с ее действиями, но разница в том, что все, что делает личность, пораженная эмоциональной чумой, не является результатом ее мышления. Ее действия всегда предопределяются ее эмоциональным недугом. У человека, пораженного эмоциональной чумой, мышление не направлено на то, чтобы помочь ему прийти к корректному заключению; наоборот, оно всячески стремится подтвердить и рационализировать предопределенное неразумное заключение. Это широко известно как <предрассудок>, но мы часто видим, что этот предрассудок имеет вредные общественные эффекты в большом масштабе. Он широко распространен и характеризует все, что называется словом <традиция>. Он нетерпим, т. е. не поддерживает разумное мышление, которое могло бы выбить из-под него основную опору. Следовательно, пораженное чумой мышление не доступно аргументам. У него есть своя собственная техника в своей собственной сфере, своя собственная <согласованность>, которая производит впечатление <логичности>. В этом смысле, оно создает впечатление разумности, совершенно не будучи на самом деле разумным.

Например, строгий авторитарный воспитатель скажет вам, что детей учить трудно и поэтому его методы необходимы. В этой узкой конструкции его заключение кажется корректным. Если разумный мыслящий человек укажет, что неподатливость детей, которую строгий воспитатель приводит в пример, чтобы оправдать свои методы, сама по себе является общественным следствием точно такого же неразумного мышления в образовании, его слова не будут приняты во внимание, поскольку он окажется лицом к лицу с психическим блоком.

Рассмотрим еще один пример. Моралистическая сексуальная репрессия (подавление) создает вторичные побуждения, а вторичные побуждения делают моралистическое подавление необходимым. На основе этого может быть получено любое количество логических заключений. Но если ясно мыслящий человек укажет, что вторичные побуждения можно устранить, делая возможным естественное удовлетворение потребностей, пораженный чумой человек прореагирует не пониманием и корректностью, а неразумными аргументами, молчанием или даже ненавистью. Короче говоря, для него эмоционально важно, что и подавление и вторичные побуждения продолжают существовать. Он боится естественных импульсов. Этот страх действует как неразумный мотив и побуждает его совершать опасные действия, когда его общественной системе что-то серьезно угрожает.