— Прошу прощения, молодой человек, вы не уделите мне десять минут?
Его кровь, молодая, полная жизни, прогнала прочь мой извечный голод. Ненадолго, увы. Он вернется, вернется очень скоро. Не стесняясь, займет ставшее привычным место, тяжким камнем сдавит грудь. С каждым вздохом, с каждой минутой он будет давить все сильнее и сильнее, напоминая мне о том, кто я такая. С каждым ударом моего не-живого сердца он будет все расти и расти, заполняя меня собой. На четвертый день он станет таким большим, что я не смогу думать ни о чем, кроме него. На пятый… ах, не дай вам боги встретить меня на пятый день моего поста!
Я пошла обратно, по дороге приветливо кивнув молодой девушке в светлом платье. Обернулась, проверила. Да, моя догадка попала в цель: это ей предназначались фиалки. Что поделаешь, сегодня ей придется потерпеть некоторую вялость и сонливость друга, а ему немного сочувствия и заботы с ее стороны будут очень кстати. Надеюсь, она не из тех, кто откажет в этом. А если из тех — тем лучше: юноше лучше узнать об этом как можно раньше.
В кафе произошли некоторые перемены. Собственно, я чуть все не пропустила, потому что пришла уже к финалу: на земле уже лежали четыре зверолюда, а Бригир методично уговаривал пятого присоединиться к товарищам. Все пятеро были свинолюдами, и среди них я узнала тех, что сидели на лавочке, когда я отправлялась на охоту. Один из столиков оказался перевернутым, несколько стульев валялись, как попало, а один и вовсе был сломан. Чуть в стороне стояла перепуганная официантка, с немым восхищением наблюдая за работой Бригира, а пять или шесть посетителей кафе, вытянув головы в сторону этой схватки, подбадривали его одобрительными восклицаниями.
— Плохо себя вели? — поинтересовалась я, когда Бригир все-таки уложил последнего свинолюда на землю.
— Да, — ответил он, возвращая на пояс свой меч, который оставил перед дракой на столе. — Требовали накрыть им стол за счет заведения, грозясь в противном случае разгромить кафе. Их даже мое присутствие не смутило. Да что присутствие, они и на мое замечание никак не отреагировали, продолжали на своем настаивать. Ладно бы я в гражданском был, так ведь нет — в мундире.
Я достала носовой платок и занялась костяшками его пальцев. Усмиряя гостей из солнечной Тропиканы, он их сбил и теперь они немного кровоточили. Ничего страшного, к утру и следа не останется.
— У них на родине не принято, когда Стража лезет в подобные дела, — пояснила я. — Думаю, ты их шокировал своим поведением.
— Так и запишем в протоколе: упали в обморок вследствие испытанного культурного шока, — улыбнулся Бригир.
Кстати, насчет протокола. Я улыбнулась его шутке и повернулась к официантке.
— Кася, будь добра, сходи, приведи стражей, что стоят у входа в парк. Скажи, что тут двум их коллегам требуется небольшая помощь. Только сначала все-таки принеси мне цветочный чай.
Ну не нам же самим их в Тюрьму тащить, верно? Смена-то уже не наша, как не крути. Хотя, все равно, стоит сообщить о случившемся Свиклаю, порадовать его.
— Фьюарин! — громко позвала я.
Эрик Рок, маг-практикант Стражи, студент МКИ
— До чего же мне надоела эта больница, — в который раз признавался мне Квентин. — Ну, абсолютно же нечем заняться!
Вполне с ним согласен. Скучно тут для живой неугомонной натуры шефа. Да и для моей натуры тоже, если честно. Одно хорошо — отоспаться можно всласть, только вот загвоздка: утренние процедуры в шесть, а после того, как тебя разбудит то незабываемое ощущение, которое дает вонзаемая в мягкое место иголка, заснуть не так-то и просто. Не особо утешает даже, что это ощущение дарит тебе Ангелика. Собственно, от этого даже хуже. Эх… Ангелика — настоящее произведение искусства! Она совершенна, как античная статуя, и, увы, примерно так же, как античная статуя, отзывчива на ухаживания. На мои робкие попытки пофлиртовать, мне без обиняков было сказано, что она на работе занимается исключительно тем, что ухаживает за пациентами, а тем из них, кто не может смириться с этим фактом самостоятельно, очень хорошо помогает успокоительное. И если у меня с этим проблемы, она мне поможет. Что мне оставалось? Смотреть и тайком вздыхать. Чем я и занимался. Согласитесь, это скучновато.
Кстати говоря, подозреваю, что Квентин тоже пытался поухаживать за Ангеликой и с тем же успехом. Нет, про Ангелику мы с ним не говорили, хотя баек на тему отношений с прекрасным полом мой остроухий шеф рассказал мне немало. Вообще, его соседство сильно скрасило мое пребывание здесь. Рана Квентина изначально была не такой серьезной, как мои, но его лечили более традиционно, потому, когда я уже свободного ходил и чувствовал себя готовым сдать норматив на полосе препятствий северного полигона, она все еще досаждала ему. Нас обоих обещали выписать в среду, вот только я подозреваю, что доктор Ицк согласился выпустить Квентина потому, что его Бланка уговорила, а саму Бланку шеф просто вынудил. И, если вы не в курсе, то «вынудил», в данном случае, производное от «нудеть».
Так или иначе, Квентин выписки не дождался. Дело было так. Я сидел на подоконнике и курил, бессовестно нарушая местные правила. Впрочем, созданное мною простое заклинание сразу уносило табачный дым куда подальше, так что поймать меня можно было только с поличным. Еще одно маленькое сторожевое заклятье должно было предупредить меня, когда к нашей палате кто-нибудь приблизится. Разумеется, появления Фьюарин это заклятье мне не предсказало, с другой стороны, уж если чем Фью и известна, помимо своего рода занятий, так это трепетным отношением к тайнам своих клиентов, так что я мог не опасаться, что она меня сдаст.
— Письмо для молодого лорда Квентина Эорина, — сообщила она. — Велено ждать ответ.
Квентин прервал свой рассказ о том, как он, будучи молодым стражем, едва не попался на зуб вампиру-нелегалу, который приторговывал наркотой, предпочитая получать со своих клиентов оплату кровью, и вскрыл письмо. Пробежав его глазами, он резко сел, затем встал, прошелся по комнате, затем снова сел.
— Передай миледи Лилиан, что я ее вечный должник, — сказал он медленно.
— Миледи Лилиан просила уточнить, стоит ли ждать вас, или она может сослаться на мигрень и провести вечер как-нибудь более интересно, — сказала фея.
Квентин невесело усмехнулся и решительно поднялся на ноги.
— Передай, что я обязательно буду, — сказал он.
И тут же принялся переодеваться из больничной пижамы в свою одежду, которая, к слову сказать, хоть и была выстирана, но все еще хранила следы того удара, которым кошак его угостил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});