И мистер Фламмери в состоянии неописуемого душевного подъема осенил обмякшего Гильденстерна размашистым пастырским крестным Знамением.
XIX
Только рассвело, как в другую пещеру, внизу, в долине, наведался Гамлет Браун пожелать доброго утра Егорычеву и Смиту, узнать, не требуется ли чем помочь. Он принес десятка два превосходных бананов, кокосового молока. Позавтракали. Снова угостили Гамлета рыбными консервами, которые ему еще третьего дня в Большой мужской хижине пришлись по вкусу. Вскипятили на сухом спирту кофе, попробовали его с кокосовым молоком, - не понравилось. Вскрыли банку сгущенного молока; Посоветовались с Гамлетом насчет парнишки, которому можно было бы поручить следить за Фремденгутом. Гамлет обещался сейчас же кое с кем потолковать и прислать на выбор двоих-троих, хоть пятерых храбрых и толковых ребят.
Затем Егорычев отправился с Гамлетом проверить, бодрствуют ли дозорные, выставленные еще накануне, сразу после ливня, на всех подступах к Новому Вифлеему, и обнаружил, что посты остались только на южных и восточных подступах. Северные дозоры отец Джемс ночью собственной своей властью снял, так как по-прежнему был непоколебимо убежден, что опасность может грозить его селению только со стороны людей Эльсинора, Эльдорадо и Зеленого Мыса, но никак не из Священной пещеры.
Пока Гамлет побежал восстанавливать снятые посты, Егорычев поспешил обратно в пещеру. Надо было предупредить Смита, чтобы он ни в коем случае не выходил безоружным. Надо было, кроме того, договориться ни в коем случае не оставлять боеприпасы без присмотра.
Уже, в какой-нибудь полусотне шагов от пещеры Егорычев услышал за спиной еле заметный шорох. Он резко обернулся и увидел перед собой вынырнувшего из кустов Гильденстерна, полного жалкой ярости отчаяния. В правой руке возлюбленный брат мистера Фламмери высоко занес складной нож с плоским стальным черенком, тот самый, которым вчера был зарезан бедняга Джекоб Кид.
Некогда было выхватывать пистолет из кобуры. Егорычев метнулся в сторону, сбоку схватил Гильденстерна за руку, пытаясь вырвать нож, и в то же время подставил ему подножку. Гильденстерн мягко рухнул на траву, увлекая за собой и Егорычева. Теперь ему, наконец, удалось вызволить руку. Он неловко размахнулся и ударил Егорычева ножом в правую ногу, потом изловчился и полоснул по тому месту кителя, где под глухо звякнувшими орденами и медалями бешено стучало сердце.
От резкой боли Егорычев на минуту-две потерял сознание. Но Гильденстерн, убежденный в безотказной смертоносности оружия, врученного ему самим белоголовым, решил, что Егорычев мертв. Он вскочил на ноги, вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Это был сигнал притаившемуся на просеке, почти у самого входа в деревню, Фремденгуту, что первая и, пожалуй, наиболее решающая часть похода против анархии и безбожия на острове Разочарования успешно решена. Марксистский смутьян и террорист Константин Егорычев больше уже не стоял поперек пути западной цивилизации. Сопротивление ее победоносному продвижению на острове было обезглавлено.
Ах, как счастлив был в эту минуту Гильденстерн Блэк! Уж теперь-то он обязательно будет старейшиной, самым первым, самым старшим, самым главным, самым важным, важнее Полония, важнее этого простофили Розенкранца!..
Хотелось Гильденстерну насладиться вдоволь лицезрением поверженного в прах желтобородого, который принес ему столько огорчений и тревог, да нельзя было мешкать. Надо было поскорее спешить к своим, к могущественным белым, к его новому мудрому, сердитому богоподобному другу, к другому его другу с желтыми пятнышками на красном лице, к третьему его другу, толстому, очень толстому другу с сиянием на макушке... Приказано было убить желтобородого - и сразу к своим!
Если бы Сэмюэль Смит, заслышав победный свист Гильденстерна, выскочил на воздух двумя секундами позже, Гильденстерн остался бы жив.
Но и то, что он с размозженным черепом брякнулся наземь, нисколько не отразилось на дальнейшем развертывании операции, так тщательно разработанной накануне в Священной пещере.
Лишь только до хрящеватых, приплюснутых ушей Фремденгута донесся сигнал, возвещавший о гибели Егорычева, как передовой отряд западной цивилизации, возглавляемый майором войск СС Фремденгутом, вырвался из тесной просеки на оперативный простор широкой, поросшей травой площади Нового Вифлеема. Первым делом Фремденгут с пистолетом и Мообс и Кумахер с автоматами в руках бросились к Большой мужской хижине. Но никаких следов ни Смита, ни боеприпасов, ни багажа в Большой мужской хижине не оказалось. Сведения, данные Фремденгуту тремя отщепенцами Нового Вифлеема, по-видимому, устарели. Судя по всему, Егорычев со Смитом куда-то предусмотрительно перебазировались.
Выглянувшие на шум островитяне, завидев людей в черных одеждах, не мешкая, снова нырнули в свои хижины.
Только преподобный отец Джемс, хотя и его подмывало спрягаться подальше от этих неприятных гостей, заставил себя все же приблизиться, чтобы приветствовать их в Новом Вифлееме и узнать, не может ли он оказаться им чем-нибудь полезным.
- Куда они девались? - спросил его Фремденгут, еле кивнув в ответ на приветствие колдуна. Как всегда во время подобных операций, майор был по-профессиональному деловит и немногословен.
- О ком вы спрашиваете, сэр? - осведомился старик, выгадывая время, чтобы собраться с мыслями. Он беспокойно оглянулся. Если не считать незваных пришельцев с Северного мыса и Полония с Розенкранцем, воровато выглядывавших из полумрака просеки, на площади никого не было. Конечно, если говорить о взрослых. Мальчишки были не в счет. Мальчишек собралось человек пять. Они словно выросли из-под земли и сейчас о чем-то тревожно шушукались, держась на почтительном расстоянии от сердитых белых, размахивавших своими страшными мушкетами. Нужно ли говорить, что среди них был и юный Боб Смит?
- Ты знаешь, о ком я говорю, - сказал Фремденгут. - Говори, старая лиса, куда они перебрались! Они нам очень нужны, оба ваших белых...
- С добром или злом пришли вы сюда? - спросил отец Джемс, чувствуя, что у него подгибаются колени.
- Не твое дело, дубина! - пощекотал его Мообс дулом автомата, и старик похолодел от ужаса. - Тебя спрашивает белый, отвечай без лишних разговоров.
- Они гости Нового Вифлеема, - сказал отец Джемс.
- Ты что, шутить с нами собираешься, старая скотина?! - учтиво улыбнулся Фремденгут, взводя курок пистолета. Его беспокоило, что где-то поблизости должен был находиться Смит, вооруженный автоматом.
- Они гости Нового Вифлеема, сэр! - твердо повторил старик, слишком поздно понявший, что не следовало ему, пожалуй, снимать дозоры с северных подступов. - Не в обычаях Нового Вифлеема подвергать своих гостей опасности. И еще...