Читать интересную книгу ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ - Александр Шуваев

Но по дороге насмешница-судьба приготовила им и еще одно зрелище из числа нечастых. Костерок, к которому они вышли, не относился к особенно ярким, и при его неверном свете островитянину поначалу показалось, что человек изо всех сил, перекатываясь с боку набок, то так, то этак, с громким, мучительным стоном борется с напавшим на него Изделием из числа тех, что так щедро были представлены Здесь и Сейчас, этой ночью. И - даже не очень удивился, при такой концентрации людей и Изделий какие-либо в этом роде недоразумения должны были произойти просто-напросто по теории вероятности в варианте закона Финнегана, но, приглядевшись, убедился в своей ошибке. Объятия Изделия с неизвестной леди, - а это была леди, - не имели с борьбой ровно ничего общего. Оба главных рабочих органа механизма обладали, казалось, не только скучным и примитивным возвратно-поступательным движением, но еще и пульсировали, раздуваясь чуть ли ни вдвое на прямом ходу каждого цикла, соответственно растягивая оба рядом расположенных физиологических отверстия упомянутой леди. Во всех остальных деталях устройство изделия производило впечатление предельной простоты и функциональности, без малейшего антропоморфизма. За происходящим, - молча или издавая редкие подбадривающие возгласы, - наблюдало около десятка зрителей, Майкл тоже было остановился поглазеть, но провожатая решительно повлекла его прочь.

- Ох-ох-ох, - тоненько прошипела она, сочась дымящимся ядом, - не могла не похвастаться! Нашла что притащить, дура, на Ивана Купала! И вообще, - если с этого начинать, то чем заканчивать, собирается, идиотка? А, - что взять с малолетки…

- С малолетки?

- Да ты что, - слепой, что ли? Край лет шестнадцать, так и того нет… У них модно.

Тогда он, внезапно остановившись, повернулся к ней и спросил, задыхаясь:

- А у вас? У вас - что модно?

- Сперма, дерьмо и кровь - как это символично. - Задумчиво проговорил Майкл. - Со всей наглядностью показывает, из чего именно в конечном итоге состоит жизнь, к каким первоосновам сводится.

- Где, где кровь? - Забеспокоилась его новая знакомая предельно выворачивая шею в практически безуспешной попытке разглядеть потенциально поврежденное место. - Ты что, - с ума сошел?

- Да не волнуйся ты. Про кровь я так, - для красоты. Иначе афоризм получился бы какой-то незаконченный. Не было бы той поэтичности. Понимаешь?

- А-а, тогда ладно… А то я уж испугалась.

- Слово "испугалась" как-то очень плохо сочетается со всем вашим… обликом, милая Танит.

- Кто?

- Богиня была такая у древних финикийцев. Тоже повелевала змеями и изображалась аж сразу с двумя одновременно.

- Это как?

- Да в руках. - Он захихикал. - А не так, как ты думаешь.

- Ничего я не думаю! С чего ты взял?

- Ну… Некоторые основания у меня, согласись, - были. Почему именно этот способ любви?

- Так ведь сказано же, - деловито заговорила она на манер школьницы, отвечающей наизусть затверженный урок, - Сатана все делает в темноте, наоборот и сзади. Лучший способ, когда хочешь почувствовать себя по-настоящему… использованной. Как вещь. Понимаешь?

Он - понимал. Давешнее зрелище как раз и призвано было разжигать страсти и желания именно такого вот рода. Разумеется, - у тех, кто к тому расположен. Хотя, правду говоря, если уж совсем - правду, - то много ли их сыщется, - таких, кто не расположен совсем? Людей, которым подобные кровавые зрелища совершенно безразличны и не обладают ни малейшей притягательной силой? Неинтересны? Противны и не вызывают ничего, кроме совершенно искреннего отвращения? На самом деле иммунных очень мало. И нет такого метода, чтобы безошибочно их отыскать. Большинство - реагирует. Мужчины - по-своему, а вот нежные дамы, в значительном проценте - именно так. Как бабочки, летящие на костер, чтобы, может быть - и сгореть, но так, чтоб и не жалко было. Единственный настоящий соблазн, то, на чем Отец Лжи берет не отребье какое-нибудь, а людей стоящих, за душу которых не грех отвалить настоящую цену, - это предельная, не исключено, что - гибельная острота переживаний.

- А-а… Окунулся, значит, в здешние реалии? Самолично решил поучаствовать? Так сказать - непосредственно? Хорошо, что так обошлось, а то и к тебе кто-нибудь мог пристроиться…

- Слушай, - Островитянин не был склонен прислушиваться к его болтовне, - а что это за люди? Ну, - те? Которые с дубинками?

- Так называемые "арматурщики". Несерьезные люди, и фокусы у них дешевые. Не обращай внимания.

- А я, представь себе, как раз и предпочитаю те, что подешевле. С картами там, с кроликами… Так что ты уж объясни, будь любезен.

- Ну, - нехотя начал Михаил, - заменяют часть волокон соединительной ткани на бездефектные искусственные волокна. Связки, сухожилия, пленки, которые на мышцах и еще это… Ну, - в костях. После этого их ни колом, ни ножом не возьмешь, кость - не переломишь, брюхо - не вспорешь. Даже, говорят, ливер не отобьешь. Совсем другой диапазон энергий требуется.

- Бесполезно. Если по голове, то прочность черепа почти что и вовсе не спасает. Другой механизм.

- А уж с пулями-то, с пулями и вовсе почти бесполезно: если внутрь не проникнет, то все равно дух вышибет! Так я ж тебе и говорил, - вовсе пустые люди и занимаются пустяками… Молодежная мода, - вроде как на крашеные в зеленый цвет прически у панков. Или на татуировки, - тоже ведь возникает вдруг такое поветрие, ни с того, ни с сего, в самых разных странах, не сговариваясь, - понаколют себе всякой хрени, понаколют, - а потом, через какие-то пять-шесть лет не знают, что с этими картинками делать.

- Скорее, - похоже на криминальный обычай модифицировать свое мужское достоинство… вводя под кожу всякие посторонние предметы.

- И не говорите, уважаемый герр Кляйнмихель, - чистой воды, в сущности, варварство. Никакая цивилизация их не берет.

- Вот вы минувшим вечером, - вечером? - вдруг он перебил сам себя самым, что ни на есть, удивленным тоном, как будто не доверяя сам себе, - кажется, что прошла целая эра… Так вот, вы пошутили между прочим, что исповедуете некую ересь. Должен признаться, что нечто подобное не чуждо и мне. Я, видите ли, считаю, что архаичные формы общества не исчезают с развитием цивилизации. Новое, подменяя прежнее, никогда не вытесняет его полностью, а как бы… как бы погребает его под собой, и они существуют, укрытые под позднейшими напластованиями. Подростки лет по двенадцать-тринадцать повторяют поведение стаи австралопитеков с тем, чтобы через год-два повторить организацию охотничьей ватаги неандертальцев. Уголовники копируют отношения "мужских домов" позднекаменного века, в недрах самого развитого индустриального общества вольготно чувствуют себя семейные кланы и землячества, возникшие в бронзовую эпоху… Вот оттуда-то и всплывают всякие варианты ритуальной раскраски…

- Я ж и говорю, - отщепенцы, отсталые люди. Не стоят ни малейшего внимания, уроды.

- Так. Насколько я успел изучить вас за последние дни, - а это были дни весьма насыщенные, как бы ни самые насыщенные в моей жизни, - этот многозначительный тон, с которым вы повторяете одни и те же банальности, обозначает, что вы хотите рассказать что-то очень существенное. Настолько, что это прямо рвется с вашего языка, и вы едва-едва сдерживаетесь. Так стоит ли так насиловать собственную натуру? Чтобы вам было легче начать, могу сказать для затравки, что, очевидно, наряду с несерьезными людьми где-то в Многомерности есть люди серьезные или даже очень серьезные, не так ли?

- Я все-таки лучше потерплю. Считайте, что ваше провокационное предположение пропало совершенно впустую.

- Потерпите, - чтобы иметь больше шансов уцелеть? Это та тема, за одно только упоминание которой могут быть неприятности?

Русский поглядел на него с неподдельным изумлением.

- Ничего подобного. То есть вообще. Не пойму, откуда у вас все время всплывают подобные нелепые предположения? Что за паранойя, ей-богу… Видите ли… Оскар, общаясь с вами, я выполняю своего рода работу, - пусть добровольную, но все-таки, - добиваюсь определенных целей, и, стараясь выполнить ее хорошо, - должен придерживаться определенной последовательности действий. То, что я так хотел сказать, но не сказал сейчас, будет во всех подробностях открыто во благовремении, тогда, когда это будет понято оптимальным образом… Попросту говоря сейчас ты ровным счетом ни х-хрена не поймешь, - даже если будешь думать, что понял. Даже если тебе покажется, что ты понял. Компране?

Майкл, стиснув зубы - кивнул, мысленно поклявшись выяснить все необходимое задолго до того, когда ему соблаговолят рассказать и показать то, что его интересует. Несколько расстраивало только то обстоятельство, что он имел только самое слабое понятие относительно того, а - что именно его, в конце концов, интересует? Если уж до конца конкретно? Бессонная, безумная ночь теперь, под утро, оборачивалась крупной дрожью, судорожными зевками, при которых водянистая слюна прямо-таки капала на землю, и - полной неспособностью удержать в голове более полутора мыслей одновременно. Да и те, в общем-то, - ненадолго. Когда прекращал зевать он, - зевал его спутник, он заражался, и цикл повторялся снова. Так что мысль о Конечной Конкретизации все время ускользала, пока они, спотыкаясь, брели через затянутую утренним туманцем ложбину, он ее - хватал буквально за хвост, но она упорно норовила выскочить, пока не преуспела: о чем это я? Что-то такое непременно надо же было обдумать, чего-то он, негодяй, не хотел мне рассказывать, а я, значит…