Читать интересную книгу Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

— Конечно. Тут был такой шум, а ты хоть бы что.

— А кто тебя привез?

— Шахразада.

— О, Шахразада тоже у нас?

— Нет. Она сразу улетела обратно. У нее дела.

— Вечно у нее дела… Послушай, ты опять что-нибудь натворил?

— Ну что ты, Заяц, как можно?

— Тогда почему ты здесь?

— Если тебе не нравится, могу уехать.

— Что за глупости… Это просто мирово, что ты приехал. По правде говоря, я по тебе даже соскучился.

Тойво захохотал, схватил Колю и посадил к себе на плечо.

— Ого! — закричал Коля. — Вот здорово! А до потолка можешь?

— Могу. Только потом, ладно? — Тойво опустил Колю на медвежью шкуру. — Я по тебе тоже соскучился. Потому и приехал.

Коля задумчиво подтянул пижамные брючки и оглядел комнату. В углу стоял небольшой сверкающий чемодан.

— Ты мне что-нибудь привез? — спросил Коля.

— А как же… Вот позавтракаем, я тебе покажу.

— Давай лучше сейчас. Если тебе не трудно, конечно.

— Сейчас так сейчас…

Тойво открыл чемодан и извлек из-под белья великолепного краба, рыжевато-зеленого, с угрожающе растопыренными клешнями.

— Вот, — сказал он и поставил краба на пол. — Нравится?

Коля опустился на корточки. Краб неподвижно глядел на него выпуклыми тусклыми бусинами глаз.

— Здоровый, — сказал Коля. — Ты сам поймал?

— Сам. Попробуй, нажми на него сверху.

Коля потрогал пальцем панцирь. В ту же секунду краб зажужжал и пополз на него, царапая пол когтистыми лапами.

Коля отскочил назад. Краб сейчас же остановился и затих.

— Ну как? — спросил Тойво.

— Я даже испугался, — признался Коля, — Ты сам сделал?

— Сам. И краба сам поймал, и механизм сконструировал. Ползет на источник тепла. Как кибердворник. Вылезет на солнце и стоит, заряжается. Потом в тень уползает.

Коля снова сел на корточки и повторил опыт.

— У него не очень-то приятный вид, — объявил он. — Но он нам пригодится. Сначала мы покажем его монтажникам.

Тойво опять захохотал и хлопнул Колю по попке.

— Не выйдет! — сказал он. — Они уже знают.

— Жаль, — разочарованно сказал Коля. Он повернулся и поглядел на часы. — Клянусь честью! — воскликнул он. — Половина десятого! А где же наши монтажники?

— Они уже давно ушли. Решили не будить тебя сегодня. Они решили… только чур не обижаться, Заяц, ладно? Они решили, что теперь я буду присматривать за тобой. Завтрак и все прочее… Пусть они так думают. А на самом деле ты будешь присматривать за мной. Договорились?

Коля важно наклонил голову.

— Договорились, — сказал он. — Давай одеваться, убирать постель и завтракать. Не забудь умыться. И вычистить зубы.

— Непременно. Только сначала сделаем зарядку, как ты думаешь?

— Разумеется… Я это тоже имел в виду.

Тойво весело потер руки.

— Ты знаешь, что я сейчас вспомнил? — спросил он.

— Что?

— Прошлым летом ты явился ко мне и гордо сообщил, что знаешь целых двух русских царей…

— Не помню что-то.

— Царя Додона и царя Салтана.

Коля принялся убирать постель.

— Я был маленький, — сказал он. — И не будем мешкать. Я хочу показать тебе тайгу.

6

Коля повел Тойво излюбленным маршрутом — прямо от берега, в самую чащу, где сразу наступили сумерки. Они шли неторопливо, осторожно ставя широкие короткие лыжи между торчащих из сугробов жестких колючих прутьев. Тойво сначала с любопытством осматривался по сторонам, затем стал глядеть себе под ноги. На лбу у него выступили маленькие капельки пота. Коля, шедший впереди, спросил не оборачиваясь:

— Скажи правду, Тойво, ты что-нибудь натворил?

— Угу, — ответил Тойво.

— Рассказывай.

— Да нечего рассказывать, Заяц.

— Это нечестно. Я тебе всегда рассказываю.

— Правда, ничего особенного. Мы с ребятами хотели уйти в поход.

— Куда?

— На Камчатку.

— Пешком?

— Угу. На лыжах.

— И вас поймали…

— Как видишь.

— И Шахразада…

— Шахразада решила, что всем будет спокойнее, если я проведу остаток каникул с тобой. Она считает, что ты оказываешь на меня хорошее влияние. Так она говорит.

— Она правильно говорит. За тобой нужен глаз да глаз.

Тойво засмеялся.

— Да, — сказал Коля серьезно. — Теперь я вижу: Кира тебе не подходит.

— Какая Кира?

— Девочка такая. Моя подруга. Я хотел выдать ее за тебя замуж.

— И она мне не подходит? — с любопытством спросил Тойво.

— Нет. Она слишком слабохарактерная. Лучше я женю тебя на Гале. Она будет держать тебя в руках.

— А она хорошенькая?

— Очень. Самая красивая в нашем втором. И у нее железная воля.

— Нет, — решительно сказал Тойво. — Не получится.

— Почему? Она тебе понравится, честное слово.

— Понимаешь, Заяц, мне нельзя жениться.

— Глупый, я же не говорю, что сейчас. Она еще маленькая, как и я. И ты тоже еще слишком молод.

— Ох, — сказал Тойво. — Ты как-то слишком быстро идешь. Давай отдохнем.

Они остановились.

— Понимаешь, — сказал Тойво, — все равно ничего не выйдет. Я твердо решил пойти в космонавты, вот в чем дело.

— Ну и что же? Дядя Федор тоже космонавт, и он женат…

— Но я буду совсем другим космонавтом. Я буду летать к звездам.

— Какая разница?

— Огромная. Дядя Федор приезжает домой каждый месяц, а я буду летать годами.

— Кира будет ждать, уверяю тебя… то есть Галя…

— Это не годится, Заяц, и ты сам это понимаешь. Что это будет за жизнь, если один несколько лет где-то летает, а другая все это время сидит и ждет?

— Тогда бери ее с собой.

— А кем она собирается быть?

— Кажется, учительницей…

— Вот видишь! Что она будет делать в звездолете?

— Как что? У вас будут дети? Будут. Вот их она и будет учить.

Тойво снял варежку и потер замерзшую щеку.

— Пожалуй, — сказал он задумчиво. — Только ведь дети не сразу будут… и потом нужно, чтобы они выросли, а что она будет делать тем временем?

Коля опустил голову. Ему стало грустно. Он очень любил Тойво и очень хотел женить его на ком-нибудь из девочек, в которых был влюблен сам.

— Тойво, — сказал он, — а зачем тебе быть звездолетчиком?

— Надо открывать новые миры.

— Может, лучше тебе стать кем-нибудь другим? Например, монтажником, как папка… Тогда бы вы…

— Нет, Заяц, это невозможно. Я все время мечтаю о новых мирах. Неужели человек не имеет права открывать новые миры?

7

Коля взялся за палки и снова двинулся в путь. Тойво последовал за ним. Разлапистые ветви, тяжело нагруженные снегом, проплывали у них над головами.

— Это самое интересное, по-моему, — сказал Тойво. — Открывать новые миры. В Солнечной системе уже все открыто. Надо лететь к звездам. Увидеть новые миры… с иными солнцами, с иными формами жизни… с братьями по разуму…

— С кем?

— С братьями по разуму. Должны же быть где-то миры, где живут наши братья по разуму.

— И они прозрачные?

— Не знаю.

Коля сказал упрямо:

— Они прозрачные и летают на крыльях. Мне папа рассказывал. А Шахразада?

— Что Шахразада?

— Она тебя пустит?

— Почему же нет?

— На Камчатку не пустила, а уж к другим мирам и подавно.

— Так ведь это не сейчас. Это еще не скоро.

Коля оживился.

— Верно! Тебе еще нужно закончить школу…

— Конечно, Заяц. Закончить школу, поработать года два на верфях,[87] пройти институт… Время еще есть, правда, Заяц? Слушай, Заяц, а куда ты меня ведешь?

Коля прямо ответил:

— Туда, где я нашел попугая.

Тойво некоторое время молчал.

— Ты шутишь?

— Нет. Я нашел здесь попугая.

— Живого?

— Что ты…

Выслушав историю с попугаем, Тойво заметил:

— Удрал из зоосада… или из живого уголка.

— Но здесь поблизости нет зоосадов. И интернатов тоже.

— Тогда просто из дома…

— До рабочего городка далеко, десять километров.

— Да, пожалуй, не долететь по такому морозу.

— А откуда песок, Тойво?

— Какой песок?

— Я нашел песок тоже…

Тойво поднял руку, и они остановились.

— Погоди-ка…

Коля огляделся. Кругом была тайга, холодная, тихая, совершенно безразличная. Коля подошел к Тойво поближе.

— Ты чего, Тойво?

Тойво принюхивался.

— Понюхай, Заяц. Ты ничего не слышишь?

Коля потянул воздух носом. Пахло тайгой. Морозом и чуть-чуть сухой корой. И, пожалуй…

— Что у вас здесь, свалка какая-нибудь? — спросил Тойво.

Посторонний запах несомненно был. Тонкий, едва уловимый запах падали.

8

Они переглянулись и поспешно пошли вперед. Воображению их представлялись странные картины. Свалка — это, конечно, чепуха. Кому вздумается устраивать свалки в чаще? Им виделись раздутые трупы лосей, или медведей, или — почему бы и нет? — целые гиппопотамы, заброшенные сюда той же непонятной силой, которая оставила здесь попугая. Правда, у Коли мелькала смутная мысль — на таком морозе ничто мертвое пахнуть не может. Но ведь что-то пахло! И запах усиливался с каждым шагом.