Партийные же структуры целесообразность никогда не интересовала. Такой пример. В сорок третьем лауреатом Сталинской премии стал Леонид Константинович Рамзин, опередивший на десятилетия всех своих коллег и создавший приметочный котел. Величина был в локомотивостроении! Один из организаторов и первый директор Всесоюзного теплотехнического института. В тридцатом он проходил по «делу» промпартии, был приговорен к расстрелу. А сколько таких судеб!
Сколько написано о депортации народов – и чеченцев, и ингушей, и калмыков, и крымских татар… А об участии в этой низости Жданова, Хрущева, вообще партийного аппарата – ни слова. А кто же все это затеял, кто отдавал приказы? Известно ведь уже, что решение принималось Политбюро. Когда только обсуждался вопрос о депортации, отец в присутствии многих людей, хотя всегда следил за своей речью и никогда не ругался, не выдержал и, не выбирая литературных выражений, высказал все, что думает о выселении народов Кавказа, одному из тех, кто активно проводил эту подлую политику. Этим человеком был Щербаков.
– Ты идиот, – сказал отец, – неужели не понимаешь, что тебя используют, как последнего дурака?!
Полностью этот разговор цитировать, разумеется, не буду, но смысл, надеюсь, понятен. Больше всего отца возмутило, что эту гнусность партийная верхушка решила проделать после того, как немцев отогнали от Кавказа. Теперь те, кто с армейскими частями отстоял Кавказ, а это были местные жители, были уже не нужны. Отец официально высказался против депортации этих людей. К нему тогда приехали несколько руководителей из тех мест, тоже участвовавшие в обороне Кавказа. Отец их хорошо знал – вместе налаживали эту оборону в сорок втором. Сказал им откровенно:
– Единственное, что я могу сделать, это спасти хотя бы ваши семьи. Политбюро меня не поддержало…
Они отказались и пошли со своим народом. Страшная трагедия. Мне позднее некоторые командиры частей, которых заставили в этом участвовать, рассказывали, как солдаты и офицеры встретили этот приказ. Но что поделаешь – приказ! Это с позиций сегодняшнего дня можно рассуждать на эти темы, а тогда эти части вынуждены были подчиниться решению партийной верхушки. Спрашивать надо не с них…
Но почитайте опубликованные в последние годы материалы, связанные с депортацией. Все приказы, телеграммы, докладные записки подписаны лишь руководителями НКВД, НКГБ и начальниками управлений этих ведомств. Речь идет о количестве эшелонов, выделенных для депортации и привлечении к ней соответствующих войсковых частей. Подписывали эти документы и мой отец, и Круглов, и Меркулов, и другие. Все это, повторяю, широко публикуется. И лишь однажды встречаю его докладную записку Сталину и Молотову от 2 января 1944 года: «В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР и Постановлением Совета Народных Комиссаров от 28 октября 1943 года НКВД СССР осуществлена операция по переселению лиц калмыцкой национальности в восточные районы страны».
«В соответствии с Указом…» Но историки, как правило, стараются подбирать для публикации лишь сообщения на имя наркома внутренних дел Берия или наркома государственной безопасности Меркулова. Вот и создается впечатление, что инициаторы этой подлой акции сидели на Лубянке, а не в ЦК. Если заметили, партия и здесь прикрылась Указом Президиума Верховного Совета и Постановлением СНК, а о решении Политбюро, а именно оно положило начало изгнанию целых народов из родных мест, ни слова. А карательные органы «подставили» уже традиционно. Так ведь всегда было.
Когда несколько лет назад началось огульное шельмование органов безопасности, милиции, партия лишь подливала масло в огонь, время от времени предавая гласности те или иные документы, как, скажем, связанные с депортацией. Формировалось соответствующим образом общественное мнение. Тщательно скрывалась лишь связь КГБ с партией, не раскрывались документы, из которых видно, что на Лубянке делали всегда лишь то, что их заставляла делать Старая площадь. Партийной верхушке не хотелось отказываться от навязанного стране стереотипа: органы вышли из-под контроля.
Сколько правильных слов было сказано в осуждение политических убийств, совершенных чекистами! Политические убийства оправдать нельзя, но кто отдал приказ о «ликвидации», например, Троцкого, Степана Бандеры? 15 октября 1959 года сотрудник КГБ Богдан Сташинский убивает в Мюнхене лидера украинских националистов Степана Бандеру. По чьему приказу? Пишут, что эту акцию поручил провести тогдашний Председатель КГБ СССР Александр Шелепин. Неправда, ни один руководитель спецслужб это на себя не возьмет. В последних публикациях появилось утверждение, что решение «убрать» Бандеру принял Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев. А ведь это было доказано еще 30 лет назад, в октябре 1962 года на судебном процессе в Карлсруэ (ФРГ), где судили Сташинского. И наказание-то он получил относительно мягкое – несколько лет тюрьмы, потому что суд возложил основную вину на главного виновника случившегося – советское руководство. Собственно, тому и крыть было нечем – Указом Президиума Верховного Совета СССР убийца Бандеры был награжден орденом Красного Знамени.
А кто сделал Героем Советского Союза убийцу Льва Троцкого, испанского коммуниста Рамона Меркадера? Золотую Звезду Героя ему вручили уже в 1961 году. Где же логика? Партия, государство осуждают чисто политические убийства, совершенные в период культа личности, но сами в это время одного убийцу посылают в Мюнхен, а другого, отбывшего наказание за совершенное преступление, награждают Золотой Звездой. Гадкая политика!
Троцкий был выслан из пределов СССР в ноябре 1929 года. Как сообщали тогда газеты, «за антисоветскую деятельность постановлением Особого Совещания при ОГПУ». Лгали и тогда – никакое Особое Совещание такое решение самостоятельно принять, конечно же, не могло, оно было продиктовано высшим руководством, включая самого Сталина. Никакой необходимости в политическом убийстве, совершенном впоследствии, не было. Какого-то влияния Троцкий уже не имел, хотя и был последователен в своей борьбе с бывшими соратниками. Его авторитет заметно возрос как раз из-за этого убийства. Умри он своей смертью, его скорей всего давно бы забыли.
Шпионом он не был, конечно, но на содержании иностранных разведок, хотел он того или нет, был. Есть документы, которые это подтверждают. Компромиссы такие в политике, наверное, вещь обычная. Не считаем же мы Ленина немецким шпионом, хотя он и принял предложение немецких спецслужб о его переброске в Россию.
Отец с Троцким был знаком в начале 20-х; еще до смерти Ленина тот приезжал в Закавказье. Бывал и позднее. По словам отца, это был жестокий человек и с непомерными амбициями. Сейчас такими принято считать фундаменталистов. Троцкий был абсолютно убежден в правоте своих воззрений. Мировая революция – на меньшее он был не согласен. Такие масштабы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});