... Второй раз он проснулся от тихого смеха и лёгкого прикосновения ко лбу.
— Бранка, — сказал он радостно, ещё не открывая глаз. И широко распахнул их.
Бранка сидела рядом на табурете, держа на коленях поднос с дымящимися чашками. Склонив привычным милым жестом голову к плечу, она улыбалась:
— Проснулся наконец.
— Как я тут оказался? — задал Олег естественный вопрос. — И что с Гоймиром?
— Живой, — равнодушно ответила Бранка. — А тебя я... привезла, так-то.
Она решила не говорить «принесла», зная, что парень может оскорбиться — они привыкли считать себя самыми сильными, ловкими, умелыми. Но Олег, как оказалось, думал о другом:
— Бранка... — он замялся, — тебе его не жаль?
— Кого? — девушка осторожно повернула поднос.
— Гоймира, — нетерпеливо пояснил Олег. Глаза Бранки сузились:
— А знаешь, что он за малым тебя не убил?! Из тебя крови вылилось, как из телка порезанного, он тебе потроха вспорол, я сама не управилась, Йерикку покликала, мы в ту ночь до утра тебя у Белой Девки отбивали!
Она говорила горячо и быстро. А Олег всё равно не мог — вот глупость-то?! — разозлиться на Гоймира. Скорей жалел его и чувствовал себя немного виноватым, потому что Бранка сидела около НЕГО и жалела ЕГО. Подумав об этом, Олег протянул руку и кончиками пальцев коснулся губ девушки. Бранка умолкла, растерянно и почему-то умоляюще глядя на него. В светёлке повисла странная, напряжённая тишина. Улыбнувшись, Олег убрал ладонь от лица Бранки:
— Что ты принесла?
Девушка вздрогнула — словно проснулась.
— Й-ой, забыла!. . Вот тут жидель одна... суп да чай, тебе другого временем нельзя... ешь вот.
— Покорми меня, — жалобно сказал Олег. — Я лежу весь израненный, только язык и ворочается... и, может быть, даже совсем больной...
— Одно и отваги у парней, что воюют, — фыркнула девушка, аккуратно переставляя поднос на одеяло, — а потом плачутся да стонут... Открывай рот-то, быть так, покормлю с ложечки, а там повязки сменю...
— Бранка, — тихонько сказал Олег, приподнимаясь, — я тебя люблю.
— Я знаю. — на миг прикрыла глаза девушка...
...Гостимир не удивился, когда Гоймир переступил порог дома. Скорей уж ему стало тоскливо. Но он поднялся из-за стола, за которым чинил рогатину и приветливо сказал старому другу и неудавшемуся шурину:
— В гости? Проходи.
— Этот... — Гоймир словно задохнулся. Голова у него всё ещё была перевязана, хоть и прошло три дня — крепко его Бранка приложила. Рука сжимала меч. — Этот, — с трудом повторил он, — тать у тебя?
— У нас Вольг, — Гостимир выделил слово «у нас», — дома.
Он умолчал, что Олег — в светёлке Бранки. Но Гоймир, похоже, и сам догадался. Тёмный румянец хлынул у него по щекам, словно дурная вода, глаза вспыхнули. Больше ничего не говоря, Гоймир шагнул ко всходу, но Гостимир поставил ногу на ступеньку:
— Не надо тебе туда. Добро?
Гоймир неверяще посмотрел в глаза Гостимиру. Будь он поспокойней сейчас — увидел бы в них острое нежелание ссоры и сочувствие. Но сейчас видел он только ногу на ступеньке...
— Пусти, — выдохнул он запалённо.
— Не надо тебе туда, — терпеливо сказал Гостимир.
— Я одно войду! — Гоймир шагунл назад, и меч с шипением полез из ножен, словно радуясь свободе.
— А и то, — спокойно согласился Гостимир, — ты рубиться горазд, мне — куда. Войдёшь.
Шипение повторилось и завершилось стуком — меч скользнул обратно.
— Род, — вырвалось у Гоймира, — так мне что оставили — смерть?
— Пойдём, попьём квасу, — предложил Гостимир, словно и не было ничего. — И не вини их, — он указал глазами наверх. — Помнишь, как сказано было: тот, кто чужую любовь убивает, собственную душу убивает. Так уж выбралось. Не прикажешь.
— Была у меня душа — она, — ответил Гоймир. — А часом нет у меня души — одни головни стылые...
— Кидай добро вперёд — оно тебя там подождёт, — Гостимир положил ладонь на спину друга. — А Вольг — парень добрый. Ты прости, но осталось тебе без злобы счастья им желать — по-достойному.
— Нет, — Гоймир повернулся и пошёл к выходу, ступая чунями так, словно они были сделаны из свинца. У самой двери обернулся, взялся рукой за косяк — выступили на тыльной стороне ладони струны сухожилий. — Не желаю я его им. Нету мочи желать.
И — вышел, чиркнув ножнами.
Гостимир, посвистывая сквозь зубы, смотрел ему вслед. Потом подошёл к двери, провёл ладонью по косяку. И свистнул уже громко, изумлённо.
В косяк, сколоченный из местной плотной, кручёной ветрами сосны были глубоко впечатаны, словно зубья капкана, следы пяти человеческих, когтями разведённых гневом — пальцев.
* * *
На шестые сутки после ранения Олег вовсю трескал твёрдую пищу и мечтал разбогатеть, наладив поставки отсюда того же бальзама. Но больше своего выздоровления удивляло его отношение к происходящему окружающих — в том числе — семьи Бранки. Они ничуть не сетовали на то, что он порушил намечавшуюся родственную связь с будущим князем. Похоже, Бранка не привирала, когда говорила, что девушки тут сами выбирают, с кем быть и кого бросать.
Часто заходили ребята. Но больше всего обрадовался Олег, когда зашёл Йерикка. Усевшись на табурет, пододвинутый ногой, скрестил руки на рукояти поставленного между ног меча и долго изучал Олега. Ясно было, что новостей от него не дождёшься, зато сейчас будут точно описаны моральный облик и трудное, короткое будущее Олега.
Угадал. Йерикка шевельнулся, сел удобнее и сказал:
— Тут в одной вёске есть двое мужиков. А прозванья у них — Преступляк и Кровопущенко... Ну, фамилии, по-земному.
— Ты к чему это? — напружинился Олег.
— Вот я и думаю, кто из вас кто. Судя по всему, Преступляк ты. А Кровопущенко...
— Ладно тебе, — рассмеялся Олег. Йерикка вдруг с интересом спросил:
— Слушай, а ты понимаешь, что Гоймир тебя чуть не убил?
Ответом был удивлённый взгляд — Олег о том и думать позабыл. Йерикка громко расхохотался, откинув голову:
— Да, Олег, я бы хотел иметь такого...
— Друга? — серьёзно спросил Олег. Горец посерьёзнел и покачал головой:
— Да нет, друг у меня вроде уже есть... Я бы не отказался от такого младшего братишки, как ты! Жаль, что расстанемся...
— Может, ещё и встретимся, — Олег подмигнул. — Приедешь к нам, и мы с тобой Думу разгоним на х...р.
— Можно, — легко согласился Йерикка, не уточняя, что это за Дума и за что её разгонять. Олег продолжал развивать планы:
— И девчонки у нас тоже ничего.
Йерикка почему-то смутился. А Олег уже осторожно спросил — словно тропку на болоте нащупывал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});