Читать интересную книгу Ересь Хоруса: Омнибус. Том 3 - Дэн Абнетт

— Однако, без настоящего, — возразил примарх, — будущего совершенно точно не будет.

— Есть кое-что ещё, мой повелитель Дорн, — сказал верховный Механикум. — Кое-что, что должны принимать во внимание ваши тактические выкладки.

— Вы прочтёте мне лекцию на этот счёт, генерал-фабрикатор? — спросил примарх.

— Учли ли вы реакцию служителей культа Омниссии здесь, на Терре? — спросил Кейн. — Или чувства других миров-кузниц Империума? Марс — связующее звено галактического масштаба для всех, кто поклоняется Омниссии. Какова будет реакция миллионов жрецов и творений Механикумов на ваше нападение на их суверенную территорию? На уничтожение вами священного мира культа Механикумов?

— К чему ты клонишь, Загрей? — надавил на него Малькадор.

— Если я не ошибаюсь, — зарычал Дорн, — нам угрожают здесь, на стенах Императорского Дворца.

— Я — смиренный слуга Императора, — ответил им генерал-фабрикатор. — и поддержу любые действия его сына, повелителя Дорна, каждым своим словом и делом. Но я не могу отвечать за тот ужас, который подобное деяние вызовет на отдалённых мирах-кузницах, столкнувшихся с тем фактом, что Империум стремится уничтожить Марс, а Кельбор-Хал и магистр войны стремятся уберечь его. Откуда им знать, что их мир-кузница не станет следующим? Между слугами Императора и верноподданными Марса есть застарелые напряжённости в отношениях. Так ли уж давно всех слуг Омниссии причисляли к еретикам? Которые в ответ причисляли сыновей Императора к числу милитаристских предателей. Не создадите ли вы идеальный шторм для расширения раскола в рядах Механикумов?

Обжигающий изучающий взгляд тёмных глаз примарха приковал генерал-фабрикатора к месту. Когда системы наполнили его кровоток успокоительными средствами, генерал-фабрикатору понадобились все его силы, чтобы настаивать на своём перед могучим Дорном.

Малькадор следил за опалявшим небеса Солнцем.

— Что если есть и другой вариант? — спросил Сигиллит. — Альтернатива, которая может послужить всем нашим целям? Радикальная, да. Неприятная, даже. Но способная нейтрализовать растущую угрозу со стороны Красной планеты, — сказал он Дорну. — И сохранить суверенитет и священную значимость марсианского духа, — это уже было адресовано Кейну.

Рогал Дорн и генерал-фабрикатор повернулись к Малькадору.

— Не касается ли эта альтернатива той тени, что ты поставил караульным за лотосом? — спросил Рогал Дорн.

Малькадор позволил себе сухо улыбнуться.

— Падальщик, — позвал Сигиллит, — выйди к нам, будь так любезен. Ты нервируешь повелителя Дорна.

Пока Падальщик шёл по орнаменту зелени висячих садов, он успел заметить, как Рогал Дорн мрачно посмотрел в сторону Малькадора. Во всяком случае, регенту удалось снять напряжение между примархом и генерал-фабрикатором.

— Ты сын моего брата Коракса, — сказал Дорн подошедшему Падальщику. Несмотря на нейтральный тёмно-серый цвет брони, Гвардеец Ворона не мог скрыть ни бледность кожи, ни чёрные длинные волосы, ни заострённость черт лица.

— И это честь для меня, мой повелитель, — ответил Падальщик.

— Падальщик из легиона Гвардии Ворона пополнил ряды моих ушей и глаз, — пояснил Малькадор генерал-фабрикатору.

— С Марса, — высказал наблюдение верховный Механикум, прочитав почерк мастеров главного мира-кузницы в аугметике Падальщика. Космодесантник плавно перенёс вес тела с одной гидравлической ноги на другую.

— Да, — подтвердил Сигиллит.

— Эвакуированный вместе с моими родственными конструкциями Имперскими Кулаками повелителя Дорна, — продолжил генерал-фабрикатор. — Я помню тебя по распределительному пункту на Луне. Легионер. Ты проходил обучение у ремесленников на Марсе?

— Да, генерал, — ответил Падальщик, — я завершил обучение и должен был пройти посвящение.

— Во имя вечно идущих шестерней, — произнёс повелитель Механикумов, — в этом случае, ты должен позволить мне утвердить тебя в правах. Ты должен получить "Машину Опус" в награду за годы обучения и тренировок.

— Это любезность с вашей стороны, генерал, — ответил Падальщик, — но я решил не принимать посвящения.

Такое признание, похоже, смутило повелителя Механикумов.

— Ты решил не возвращаться к своему Легиону? — спросил Дорн. — После всех тех бедствий, обрушившихся на него в системе Исстван?

Падальщик слышал из уст самого Малькадора о произошедших на другом конце галактики зверствах, когда брат обратился против брата, учинённой резне и безвозвратном повороте в истории Империума. Он хотел бы сказать, что оплакивает своих братьев, но это было не так. Фаринатус изменил его навсегда. Ему следовало бы чувствовать воющую пустоту в своих сердцах, вакуум, который можно было бы заполнить, лишь проливая кровь предателей. Вместо этого он чувствовал лишь холодную, неудержимую потребность в исправлении того, что было сломано: расколотой империи, попранном наследии, шестерён братства, заскрежетавших и разбившихся.

— Нет, мой повелитель, — ответил Падальщик.

— В то самое время, когда мой брат, да и твои братья, нуждаются в тебе особенно остро? — гнул своё примарх.

— Я избрал другой путь служения, — сказал ему Падальщик.

Дорн перевёл взгляд на молчавшего Сигиллита.

— Одна из твоих фигур? — спросил он. — Чтобы двигать по регицидной доске?

— А мы разве не все — такие фигуры? — ответил Малькадор.

— Как там выразился твой Гарро? — спросил примарх. — Странствующий Рыцарь.

— Он избрал этот путь, — ответил Малькадор.

— Или путь был избран для него на Луне, — отозвался Дорн.

Малькадор просто улыбнулся.

— Путь, который приведёт его обратно на Марс, если мы трое сделаем выбор, — сказал он многозначительно, позволив предложению повиснуть на утреннем бризе.

— Я слушаю, — сказал Дорн.

Малькадор повернулся к Кейну.

— Я — само внимание, — ответил генерал-фабрикатор.

— Прошу, — обратился Сигиллит к Падальщику, — расскажи им то, что рассказал мне.

Падальщик склонил голову перед своим новым повелителем.

— Время, проведённое мною на Луне, дало мне возможность поразмыслить. Там больше нечем было заняться, кроме как думать — о схизме на Марсе, предательстве на Исстване, предложении Лорда Регента и той задаче, которую я мог бы выполнить в этой новой галактике вызовов и перемен. Я пришёл к заключению, что, невзирая на наш шок от зверской бойни в зоне высадки, ересь, в той или иной форме, далеко не новое явление. Марс изобиловал несанкционированными экспериментами, отвратительными технологиями и решениями, почерпнутыми у ксеносов, а то и кое-кого другого, — видя, что Кейн собирается протестовать, Падальщик продолжил. — Которые неустанно преследовались и пресекались со стороны клав-малагр генерал-лекзорциста, пробанд-дивизио и префектурой Магистериум.

Повелитель Механикумов молчаливо кивнул, соглашаясь.

— Я имел несчастье лицезреть одного такого техноеретика, приговорённого к вечному заточению в стазисе.

— В чём заключалось его преступление? — спросил генерал-фабрикатор.

— Изучение самосовершенствующихся технологий.

— Изуверского интеллекта?

— Да, генерал, — подтвердил Падальщик. — Мой ремесленник Астартес ознакомил своих учеников с деяниями грозной Малагры, пробанд-дивизио и префектуры Магистериум с самого начала, чтобы внушить отвращение к подобным отклонениям.

— В таком случае у вас был мудрый наставник, — ответил Кейн. — Как звали того техноеретика?

— Октал Бул, — сказал Падальщик, — молодой, но блестящий магос Доминус Легио Кибернетики. Ученик самого ремесленника Кибернетики Фемалия Лакса.

— Я знаю о Лаксе из данных инфогробниц, — сказал Кейн. — Но не об этом магосе.

— Ереси спрятаны, — продолжил Падальщик, — переписаны, стёрты. Даже от таких, как вы, генерал-фабрикатор. Чтобы очистить феодала региона и уберечь его родственных конструкций от затруднений, пробанд-Дивизио заставила чистильщиков кода удалить все следы существования Була из гробниц, библиотек и даже местных потоковых хранилищ. Его работа, его порча и исследования были похоронены вместе с ним в стазисе.

— В таком случае, откуда ты так много знаешь об этом радикале? — спросил Дорн.

— Наставник сделал Октала Була моим первым заданием для изучения, — ответил Падальщик. — Он дал мне доступ к зашифрованным файлам пробанд. Он хотел знать, что я действительно понял трансгрессии техноеретика.

— И ты понял? — давил примарх, в каждом слове грохотало предупреждение.

— Понял достаточно, чтобы помочь нам в эти горькие времена, повелитель Дорн.

— Рогал, — успокаивающе произнёс Малькадор, — выслушай его.

— Те трансгрессии включали в себя высказывания против законов Марса, запрещавших распространение адаптивных интеллектов, Чувственный эдикт и запретные учения Сингулярционистов.