Читать интересную книгу Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12 - Церковь христиан адвентистов седьмого дня

Б. Грех как разрушенные отношения

Первая сцена, описанная в Книге Бытие после грехопадения, — это Адам и Ева, спрятавшиеся от Бога (Быт. 3:8–10). Грех как восстание разрушил взаимоотношения, связывавшие Бога с Адамом и Евой. Святость и грех несовместимы. «Беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лицо Его от вас, чтобы не слышать» (Ис. 59:2). Разделение между Богом и людьми порождает состояние вины (Ис. 53:6; Иер. 2:22; Иез. 22:4). Вина в ее эмоциональном выражении приводит к утрате мира (Ис. 48:22), душевным страданиям (Мих. 7:1) и жалости к себе (Иез. 20:43). Главный симптом этих порванных взаимоотношений с Богом — внутреннее беспокойство, о котором говорит Исайя: «А нечестивые [раша] как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой» (Ис. 57:20,21).

Павел вносит еще одно измерение в аспект отношений, говоря о том, что взаимоотношения с Богом требуют от человека жить в вере. В Рим. 14:13–23 апостол описывает два образа жизни: жизнь в вере, приводящая к делам веры, и жизнь без веры. Затем Павел предлагает определение греха, которое чрезвычайно важно для его понимания в свете отношений: «Все, что не по вере, — грех» (ст. 23).

Разрыв во взаимоотношениях не ограничивается только лишь вертикальным измерением, но переносится и на горизонтальные связи. После изгнания Адама и Евы из Едема разрыв горизонтальных связей проявился в том, что Каин убил своего брата Авеля и дерзко отказался признать свою вину за совершенный поступок (Быт. 4:8–10). Разговор между Богом и Каином по поводу убийства Авеля носит двойственный характер: с одной стороны, здесь утверждается идея нравственной ответственности одного человека за другого; с другой стороны, эта ответственность связывается с идеей неизменной подотчетности человека Богу. Грех — это попытка уйти от этой ответственности и отчетности. Следовательно, разрыв вертикальной связи неизбежно приводит к разрыву горизонтальных связей. Как бы ни хотелось кому–то исправить последнее и добиться согласия внутри человеческого общества, любая подобная попытка в конце концов окончится крахом в случае отсутствия Божественного измерения. Вот почему человеческая история — это история греха и разрушенных отношений.

Всюду, где преобладают испорченные взаимоотношения: между родителем и ребенком, между мужем и женой, между пастором и прихожанином, между соседями, — лежит грех с его знаменем эгоцентризма, высоко поднятым, чтобы узурпировать власть, попрать чужие права и бросить вызов праведным планам Бога.

Более того, разрушенные грехом взаимоотношения распространяются не только вертикально и горизонтально, но и вовнутрь. Человеческое сердце страдает по причине греха, и люди из–за этого не могут правильно относиться к себе или к тому, что их окружает.

В Ис. 53:6 подтверждается как универсальность греха («все мы блуждали, как овцы»), так и его индивидуальный характер («совратились каждый на свою дорогу»). Пророк видит грех и в его коллективном («увы, народ грешный народ, обремененный беззакониями» [Ис. 1:4]), и в его индивидуальном проявлении («Горе мне! погиб я!» [Ис. 6:5]). Грех оказывает разрушительное воздействие на личность, так что о сердце человеческом говорится, что оно «лукаво… и крайне испорчено» (Иер. 17:9), а люди в целом охарактеризованы как «народ мятежный, дети лживые» (Ис. 30:9) и нравственно нечистые (см. Ис. 64:6). Более того, Павел утверждает, что грех омрачил разум человека и довел его до противоестественных поступков, которые недостойны человеческого звания и достоинства (Рим. 1:12–28).

Нравственному состоянию человека свойственно всякого рода нечестие: «они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы» (стихи 29–31).

К этому ужасающему состоянию отдельного человека Павел в Рим. 7 добавляет нравственную дилемму, с которой сталкивается каждый человек: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (стихи 15–19).

Раздираемый изнутри, грешник обнаруживает внутри себя противоречие. Власть греха настолько сильна, что человек бессилен вырваться из–под его давления и стремиться к идеалу. Вот почему грешник восклицает: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Ст. 24). Такая жалкая беспомощность есть конечный результат разрушенных взаимоотношений.

В. Грех как состояние

Сложность библейской концепции греха становится еще понятнее, когда грех описывается как состояние. Грех не только охватывает всю личность, но и находит обитель в человеческом сердце (Рим. 7:20). Подобно врагу, вторгающемуся и оккупирующему страну, грех овладевает разумом и телом человека, становясь господствующей силой. Контроль является настолько полным, а испорченность настолько абсолютной, что внутри грешника «не живет… доброе» (ст. 18). Таким образом, Павел показывает, что грех — это не просто поступок, нравственная неудача или даже противоестественная сила. Грех — это демоническая сила, которая вторгается в человеческое сердце и царствует в нем. Он берет под контроль мысли, эмоции и поступки. Павел употребляет такие выражения, как «плоть» (Рим. 8:6) и «закон греха» (ст. 2), указывая на то, что грех — это состояние, что он коренится в человеческом сердце и оттуда управляет поведением человека. Плоть — это не просто тело, а закон греха — это не просто свод правил. Плоть — это человеческая природа, отчужденная от Бога; закон греха — это статус восстания против Бога. Именно эта природа и статус, извечное восстание против Бога и желание изгнать Бога из своей жизни характеризуют грех как состояние.

Каково следствие такой полной оккупации? Трагедия разделенной и смятенной личности: «Плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:17).

Грех ослабляет человека, венец Божьего творения, созданного по образу Божьему. Грех уже не сводится лишь к поступкам человека, но изображается как состояние человека, управляющее всеми его способностями (Рим. 7:20, 23). Замечательные дары, такие как способность мыслить, делать выбор, творить, убеждать, принесены в жертву греху, так что в человеке происходит постоянный конфликт между «идеалом» и «реальностью», между «долгом» и фактическим поведением.

Павел остро ощущает войну, которая идет внутри него, раздвоенность трагических масштабов, в результате которой он восторгается Законом Божьим в глубине души, но находит себя пленником закона греха (стихи 22, 23). Он делает то, чего не желает, и неспособен делать то, что ему хочется. Испорченная греховная природа рождает греховные поступки. Как сказал Иисус, «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:19).

Г. Грех как особая разновидность зла

Грех — это не только зло, но и конкретная разновидность зла. Не все зло является грехом. Болезнь и природные катаклизмы, такие как землетрясения, смерчи и наводнения, — это тоже своего рода зло, поскольку они наносят большой ущерб и выводят жизнь из нормального русла. Грех не является таким злом. Это духовно–нравственное, этическое зло. Более того, грех — это не просто отдельно взятый факт, но и внешнее отражение внутреннего бунта. Люди грешны не потому, что совершают грех, они грешат, потому что грешники. Грех — это зло, которое воздействует на вертикальные взаимоотношения с Богом, на горизонтальные взаимоотношения с людьми и на отношение человека к себе. Приведенная выше библейская терминология раскрывает понятие греха в его конкретных проявлениях. Слово хаттат означает не просто зло, но греховный поступок, не соответствующий Божественному эталону (Лев. 5:5, 16; Пс. 50:6). В слове авон заложена идея «беззакония» перед Богом (Быт. 4:13; 15:16), и оно указывает на то, что грех — это кривизна (Плач Иер. 3:9), ложь, лукавство (Пс. 35:4) и пустота (Притч. 22:8; Ис. 41:29). И новозаветные слова, такие как хамартия, пара–басис, аномия, адикия и другие, определяют грех как конкретный поступок, совершаемый по человеческому изволению вопреки Божьей воле и закону.

Грех — это не просто внешнее бедствие, которое застигло человечество врасплох. Это осознанное восстание Адама и Евы против Бога, их свободный, но неверный выбор. Грех наших прародителей проявился в их недоверии слову Божьему, в отвержении Его авторитета, в противопоставлении своей воли Божьей воле и в стремлении занять такое положение, которого им не полагалось занимать. Эгоцентризм, гордость, мятежный дух, вызов и сопротивление Богу и зависть — все это показывает, насколько определенным был грех наших прародителей. Добавьте к этому духовно–нравственное измерение, неизбежно присутствующее при отвержении Божественного авторитета и сознательном выборе другого авторитета (великого обманщика, которого они послушали) — и природа греха, проявляющаяся в отвержении Бога, становится абсолютно понятной и неоспоримой.