Полтора месяца «Летучий отряд» во главе в Кальвино-Либединцевым чуть-чуть не ежедневно с бомбами и револьверами в полном составе выходил на петербургские улицы взрывать сановников и везде натыкался на филеров. Полицейские видели, что боевики «Карла» идут напролом, и не хотели при аресте взрываться вместе с ними. Когда подробности всей этой неимоверной истории узнали в Европе во всех ее неприглядных для монархии деталях, разразился грандиозный шумный скандал, во время которого империя в очередной раз хохотала над своими сановниками, которые весь январь и февраль 1908 года боялись высунуть свой нос на петербургские улицы даже для царского доклада. Монархическое правительство жило на осадном положении и об этом знала вся страна, молодежь которой читала манифест террористов «Летучего отряда»: «Мы хотим пойти на смерть рядовыми безымянными солдатами партии».
Когда абсурдность этого самодержавного позора превысила все мыслимые пределы, Герасимов под угрозой разоблачения заставил Азефа выдать боевиков «Карла», хотя они оба понимали, что это конец провокаторской эпопеи главного имперского сексота. 20 февраля 1908 года девять боевиков Либединцева с бомбами и револьверами были взяты недалеко от домов великого князя Николая Николаевича и министра Щегловитова. Несмотря на продуманность арестов, все они оказали вооруженное сопротивление, но бомб им взорвать не дали. Боевики «Карла» вообще не встречались друг с другом на явках и конспиративных квартирах, а разговаривали только в петербургских церквях, на коленях во время всеобщей молитвы, и определить их без предательства было невозможно. В Партии социалистов-революционеров в открытую грозно заговорили, что провокатор находится в Центральном комитете, и для Азефа начался обратный отсчет его предательского времени.
«Карла» и его бойцов, взятых еще в Финляндии, судили военным судом и повесили. Группу Либединцева судили почти тогда же. Четверо боевиков и три террористки во главе с Кальвино встали под висельные петли, и потрясенный Леонид Андреев написал свой ужасающий «Рассказ о семи повешенных», от которого у всей империи волосы встали дыбом. На сторону революционеров начала переходить монархическая армия, и это совершенно очевидно гарантировало чрезвычайно кровавый конец монархии, династии и империи, до которого уже оставались считанные годы.
Партия социалистов-революционеров активно занималась пропагандой в армии, создав для этого особые военные организации во главе с Центральным военным бюро при Центральном комитете. Работой среди военных руководил опытнейший специалист-революционер Станислав Михалевич, «Ян», за время существования партии уже трижды побывавший в сибирской ссылке. Количество издаваемой и распространяемой пропагандистской литературы среди всех подданных империи, включая, конечно, и военнослужащих, было огромным, однако, в офицерской среде революционные идеи распространялись с трудом. В партию вступали, в основном, бывшие офицеры, но очень редко действующие. Более активно создавались эсеровские кружки среди солдат, нижних чинов. Пропаганда агитация стало широко проникать в армию после 1905 года, когда войска стали активно использовать в подавлении революции, особенно в охране многочисленных тюрем, централов, каторг. Прасковья Ивановская писала в своих воспоминаниях «В Боевой Организации» о своем пребывании в Петропавловской крепости:
«Когда в тюремном дворе собиралось много солдат-семеновцев, которых интересовали наши решетчатые окна, кто-нибудь из окон обращался к ним: «Товарищи солдаты! Не слушайтесь начальства, не убивайте своих братьев-рабочих, не обагряйте руки отцовской кровью. Вы – дети рабочих. Когда мы устраивали стачку, мы хотели улучшить положение ваших отцов, матерей, братьев и сестер. Нам и вам нужна свобода!»
Слова произносились и говорились самые простые, обыкновенные, но тон и выражение производили потрясающее действие. Солдаты напряженно вслушивались в непривычные для их уха слова, они ближе подвигаются к тюремной стене, отделявшей нас. Выбегал фельдфебель или офицер, махал руками и загонял солдат вовнутрь. Проходит пятьдесят минут – снова солдатская группа во дворе. Громко, отчетливо звучат слова, проникнутые нежной мольбой, любовью, горячим призывом: «Братья-солдаты! Не пятнайте свою совесть, не берите великий непрощаемый грех на душу, не проливайте крови ваших отцов, братьев, матерей. Ваши отцы – крестьяне, откуда вы сами вышли, и братья-рабочие долго жили в положении огромных здоровых волов, слепо работая весь день не на себя и повинуясь одному погонщику. Но вот они прозрели, надетое на них ярмо им опостылело, им захотелось быть вольными людьми, не дохнуть с голоду, учить детей, как учат господа своих, работать на себя и для себя. Вас, товарищи, братья-солдаты, ослепленных и оглушенных вашим начальством, посылают ограждать это рабство, вас заставляют убивать отцов, братьев. Откройте глаза, прислушайтесь, за что бунтуют крестьяне, чего хотят братья-рабочие. Их и ваша жизнь одинакова, она подобна жизни неразумного скота, диких зверей. Не уподобляйтесь, не походите на Каина, убившего брата!!!»
Вечером, в тюрьме, после поверки, когда шум и движения прекращались, устанавливалось наше непрерывное общение с солдатами. Утром на другой день солдаты выбросили нам записку, в которой просили нас написать им то, что говорилось из окон: не все ими слышанное им понятно, не все ясно долетает до них. Они просили им растолковать, в чем дело, чего хотят рабочие, и что желаем мы, революционеры. Одной заключенной, кажется меньшевичкой, была немедленно написана прокламация, прочитанная в камерах вслух и одобренная всеми, с разъяснением сути и изложением требований, кончавшейся так: «Надо, чтобы бедность ни из кого не делала холопа с холопской душой!»
Станислав Михалевич создал «Всероссийский офицерский союз», который формально не входил в Партию эсеров, но содержался именно в ней. Союз готовил нужных социалистам-революционерам руководителей бунтов, мятежей, восстаний. У него была своя программа, устав и тактика, выходили журналы «Военный союз» и «Народная армия». После создания офицерской группы, Михалевич создал такие же формально непартийные организации низших чинов, во главе которых встал «Всероссийский союз солдат и матросов». Основной задачей военных союзов стала: «Поддержка народных требований путем вооруженного восстания. Народные требования, которые реализуют эсеры – изменения существующего политического строя через учредительное собрание, передача всей земли народу, замена постоянной армии ополчением».
Военные союзы офицеров, солдат и матросов вели в войсках агитацию и пропаганду, устанавливали связи между армейскими гарнизонами, издавал и распространял нелегальную литературу, рассказывал войскам о состоянии революционного дела в империи. Наиболее успешной деятельность эсеров была в Петербурге и в Севастополе, количество армейский кружков непрерывно росло. Даже в Военном министерстве и Главном штабе был создан «Писарский союз Партии социалистов-революционеров». Руководители этого союза активно сотрудничали с «Летучим боевым отрядом Северной области» знаменитого «Карла», помогая ему организовывать покушения. Азеф узнал о существовании «Союза писарей» и выдал сорок его членов полиции. В ноябре 1907 года Азеф выдал Герасимову и «Военное бюро при Центральном комитете» в полном составе их десяти человек, но его колоссальные провокации остановить революцию, конечно, не могли, как и эсерское распропагандирование войск.
В феврале 1908 года в воронежском селе Кочетовка полиция арестовала двух крестьян – эсеровских агитаторов. Их кольями отбили у полиции соседи. Начался полицейско-крестьянский бой, в котором погибло шестеро крестьян и было ранено около десяти человек. Начавшееся следствие предало суду триста крестьян и об этом волнении узнала вся империя.
В августе 1908 года в Лондоне Центральный комитет Партии социалистов-революционеров провел общую конференцию и IV Совет. Основная утвержденная резолюция конференции и Совета считала самым главным и необходимым «сосредоточение всех сил Партии на усиление центрального политического террора»:
«Партия должна:
а) Настойчиво выступить за все те методы борьбы, которые, предполагая сговор, сами толкают массы к дальнейшей, более широкой и прочной организации;
б) отрицательно, из тактических соображений, относиться к проектам частичных массовых выступлений, в которых, по условиям настоящего момента, может происходить бесплодная растрата народной энергии;
в) не упускать из виду работ по теоретической и практической боевой подготовке партийных масс – заготовка оружия, обучение революционно-боевой тактике, – там, где серьезная организационная постановка основной социалистической работы служит гарантией против возможности на этой почве преждевременных и нецелесообразных вспышек;