Читать интересную книгу Прогрессивный сатанизм. Том 2 - Мильхар

Здесь, однако, следовало бы заметить, что разность между Могуществами меньше, чем это могло бы показаться на первый взгляд. Так, Первое Могущество сходствует со Вторым в том, что оба полагают, будто люди делятся на лучших и дурных, а у лучших превыше всего жалуют воинские подвиги; Третье и Четвертое Могущества равно ценят удобство и благополучие; Четвертое и Пятое не желают связывать себя многими обязательствами и весьма любят Свободу; и, словом, у каждой пары из них найдется одна общая черта, какая при иных обстоятельствах побудила бы их объединиться против остальных; однако Ад устроен так тонко, что они никак не могут сделать это из-за разделяющих их великих разногласий в остальных делах.

Так, Первое Могущество всех прочих держит за Малодушных, а в чужих глазах само мнится Орденом Насильников; Второе Могущество видит во всех прочих одних Невежд, хотя среди них само считается средоточием Безумия; Третье упрекает иных в несправедливой Лжи, будь то из-за жестокости или по малодушию, а само среди прочих почитается Развратнейшим, ибо сластолюбивая откровенность его переходит всякие границы; Четвертое порицает всех прочих за чрезмерную, на его вкус, Взыскательность, но и само, в свою очередь, осуждается за слабодушное Лицемерие;

Пятое полагает всех прочих редкостными Глупцами, а среди них слывет за оплот Бесчестия. На взгляд же человека постороннего все они в чем-то хороши и плохи, каждое на свой манер….

(Окончание текста не сохранилось, исключая остаток подписи:…ян, маршал Франции).

/С форума сайта "Арда на Куличках"/

Rainbreather

Крики Иных Человечество катится в пропасть. Это часто бывает с толпой. Самое интересное, что некоторые оказавшиеся на краю (некоторые солдаты – в горячих точках мира, некоторые врачи – посадившие себя на наркоту, чтобы продолжать лечить, некоторые пожарники – гибнущие в огне, некоторые отцы семейств – разбившие жизнь жёнам, некоторые матери героини – нарожавшие детей без способности учить их жить), видя что же их ожидает, пытаются в последний момент отпрянуть, некоторые успевают даже закричать… но ВЫ – стадо людское, не слышите их. Топчите и сбрасываете в пропасть… лучших – тех, кто успел понять. ВЫ – толпа, уже много тысяч лет подряд уничтожаете… соль человечества.

Я смотрел на ВАС с ненавистью… но ненависть прошла. Разве можно ненавидеть слепого за то, что он не видит куда идет. Я смотрел на ВАС осуждающе… но осуждение прошло. Разве можно судить сумасшедшего за то, что он не ведает что творит. Сейчас я смотрю на ВАС снисходительно… но и это пройдёт. Разве достоин снисхождения тот, кто жалуясь на собственное зрение, выкалывает глаза всем, кто видит лучше. Разве достоин снисхождения наркоман, сажающий на иглу своих детей.

Разве… Вы "НЕ ДОСТОЙНЫ"… "ВЫ ДОЛЖНЫ". И это "ДОЛЖНЫ" сидит на ВАС всю вашу жизнь. ВЫ ДОЛЖНЫ есть, чтобы работать и работать… чтобы есть. Вы ДОЛЖНЫ учится и верить, чтобы знать. Вы ДОЛЖНЫ искать партнёра и сочетаться браком (что для меня – торжественно сделать спутника жизни рабом системы… и себя заодно), чтобы наплодить детей. Вы ДОЛЖНЫ… ВСЁ. Толпа это не просто ВЫ – толпа это ОНО.

ОНО – это Ваше общество. ОНО ревниво требует ещё, ещё и ещё… и ВЫ безропотно отдаёте всю свою жизнь этой идее бытия… движению "туда", подчинению приказам, не имеющим смысла и никому не нужным, работе "на благо человечества" и "общественно-полезному труду". Но это вы знаете и без меня… знаете и молчите. Молчите потому что "не принято"… "в таких выражениях"… "сразу обо всех"… проще и понятнее говоря – общество приказало молчать… и ВЫ подчиняетесь. И любой нарушитель – враг общества… фашист, еретик, наркоман, шпана… в лучшем случае "из-за угла пыльным мешком стукнутый", чудак, сумасшедший пустослов, невоспитанный малолетний хулиган…

ВЫ создали мощные институты управления и правопорядка, поскольку разучились самостоятельно принимать решения и действовать. ВЫ уже так привыкли подчиняться, что не способны даже заговорить, без чьего бы то ни было разрешения… и ВЫ знаете, что это правда и потому будете звать меня лжецом, лжепророком… социально опасным элементом… потом, внезапно, я окажусь клятвопреступником, мучителем животных, растлителем малолетних… всё это пройдёт походя, почти мгновенно, сработает тысячелетиями выработанный рефлекс… рефлекс защиты толпы.

Ведь мои слова оскорбительны лишь для баранов, тупо бегущих каждый за другим… а первый сам не знает куда и почему он бежит… или хуже того – уверен, что знает, абсолютно убеждён, что там будет лучше для всех. Толпа – защищает себя от любого воздействия. Самое же страшное для неё – когда её мельчайшие частицы – человеки вдруг вспоминают о чувстве собственного достоинства, об ответственности за свои действия… но самое опасное – когда человеки начинают думать. Толпа исчезает – не бесследно, но исчезает… и пристыдившиеся, новорождённые личности не глядя друг другу в глаза расходятся по домам, дабы найти путь примирения со своей проснувшейся совестью. Но, по приказу общества, находят его лишь в специально отведённых местах: клубах, храмах, почему-то на дискотеках, демонстрациях, публичных выступлениях… где снова быстро и безропотно превращаются в стадо.

Об этом кричит мой Разум.

Природа умна. Она всегда создаёт резерв, хотя применяет его редко. Мы – такой резерв. Мы – пуля, алчущая выстрела. Мы спрятаны среди вас, растворены…

Настало новое время. В древности было время бить, время бежать, время прощать, время любить… теперь время знать. И мы его чувствуем. Раньше нас было меньше… и больше не могло быть. Но мы очень хотели… БЫТЬ. И если наше БЫТЬ продержится ещё чуть-чуть на этом изломе воли, ваше общество тихо уйдёт в неБЫТИЕ… навсегда…

Толпа побежит по дороге прочь от города. Если в городе поселится Страх.

Толпа бежит прочь от города… в неизвестность… пока что просто бежит, но через несколько часов она устанет и захочет есть. Куда тогда денется вся культурность горожан? Горожане исчезают, постепенно превращаясь в дикарей, а затем и в каннибалов. Страх вылетел из города и последовал за ними, чётко зная где их найти… Всех в одном месте. На дороге. В поле. За городом. За несколько недель ослеплённая Страхом толпа практически сожрала саму себя. И выжили не самые сильные… умные… умелые… даже не самые уверенные и наглые… всех их бросили в общий котёл в первую очередь. Выжили самые стадные. И только они вернулись в город, когда Страх насытился и исчез. Они вернулись в город и зажили так же как жили до Страха. Зажили так, как привыкли, погрузились в свою привычную тёплую и уютную грязь, покрытую лёгким налётом пародии на культурное поведение. Они знают что Страх может вернуться в любой момент, но не предпринимают ничего. А те кто пытается что-то сделать, хотя бы для своей защиты, забивается ногами. У стада много мирных и "благопристойных" способов перерезать глотку ближнему своему…

Но не все оказались каннибалами, не все убежали из объятого жутью города, не все остались в нём, когда узнали что Страх идёт… Первые бежали вместе со всеми, но останавливались и уходили в стороны, чтобы потрогать руками молочный туман, посмотреть как шмели собирают нектар с чертополоха, послушать вечернюю песню соловья… и Страх не обращал внимания на них. И плевать они хотели на убегающее стадо. Вторым хватило воли остаться со Страхом наедине в пустом городе и закончить свои дела… но Страх не остаётся с теми кто его не боится. И плевать они хотели на убежавшее стадо. Третьи ушли заранее, когда все ещё лежали и икали на приближающийся Страх, мол, "нечего дёргаться, само обойдётся" или "ничего не поделаешь, такова наша судьба". А они уже тогда плевали на лежащее стадо. Молча встали и ушли… каждый в свою сторону. И плевали они на тех, кто не поднимаясь называл их трусами и параноиками, на тех, кто не поднимаясь из грязи сочувственно покачивал головой и советовал бежать туда-то и туда-то и на тех, кто приподнимаясь молил каждого из них взять себя с собой… но узнав что грязь с собой не берут, оскорблённо забивался в угол и проклинал уходящих.

Нам нет прощения! Мы сами себе и боги, и дьяволы, и спасители. Каждый из нас чувствует, что правда – вот она. Протяни руку и возьми. Вы спросите где? Да везде! Даже в осенних листьях. Нужно лишь протянуть руку и взять… и радоваться им. Вы – не видите правды в осенних листьях. Вы слишком любите чистоту. И потому сжигаете их в пепел…а потом, на всякий случай сжигаете и пепел. И того кто поднимет горсть листьев и, улыбнувшись, протянет вам, сожжёте тоже. Стадность приучила вас бояться и ненавидеть того, кто может, знает или умеет больше вас…

Об этом кричит моя Душа.

Камни. Три маленьких серых камешка лежат у моих ног. Что-то с ними не так. Что-то…

Положение. Они лежат вдоль дороги, распределившись по размеру. Я наклоняюсь и чуть двигаю средний камень. Волшебство их строя нарушено, но средний камень теперь упорно манит меня своими серыми, обточенными дождями и ветром боками. Я двигаю его на место, но тот скатывается в другую сторону. Ему явно не нравится строй, в котором он безропотно лежал, пока его не сдвинули. Тут я понял что привлекает меня к камню. Этот камень – я сам. Жил в строю, пока случайно не толкнули. Вышел из строя… отошёл на обочину дороги… сел, закурил… а люди шли мимо и осуждающе глядели на меня. Только мне уже плевать на них. Мне хорошо на обочине. Пока шёл строем не замечал трав и насекомых… даже дороги под ногами не видел. Теперь вижу. Буду привыкать и учиться… ведь назад я уже не могу. Конечно тяжело будет одному. Но чувствую – справлюсь.