Глава 12
-Рата! Убери своего птеродактиля! - заорала Катрин, глянув на корму.
Баклан устроился у кормового трапика и, дергая шеей, заглатывал добычу. При близком знакомстве, птица оказалась не такой уж зловредной. Выловленной рыбой регулярно и добровольно делилась, противный голос подавала редко, зато изо всех сил демонстрировала свою преданность девчонке. Рататоск находила такую необъяснимую привязанность совершенно естественной, - дрессированный рыболов оставался единственным напоминанием о прошлой жизни, и девочка полагала, что и несчастненький баклан чувствует себя на "Квадро" чужаком. Бедные сироты должны держаться друг друга. Жо находил подобную точку зрения смешной - после месяца плаванья, более обжившихся на катамаране существ, чем эта парочка, трудно было себе представить. Пожалуй, экипаж уже и не помнил, что обидчивая, деятельная, наивная и отчаянная девчонка попала на борт совсем недавно и вовсе не по своей воле. Ну, Катрин, об этом, понятно, не забывала. Мореплаватели частенько слышали: 'Упал! Отжался! Время пошло!'
В тесноте камбуза падать было негде - 'плюх' на пол и сопение слышались из коридорчика. 'Упал', а не упала, это потому что 'бойцы кухонного трудфронта' именуются исключительно по званию и скидок на пол и возраст не имеют. Количество физическо-укрепляющих упражнений имело градацию и жертва сама четко знала сколько нужно отпыхтеть, протирая животом пол коридора или палубу. Но, поскольку арифметика давала сбои, пыхтеть приходилось с запасом.
Вообще-то в последнее время и предводительница начала относиться к найденышу заметно снисходительнее. Светловолосую командиршу Рата продолжала панически бояться, и, очевидно, с перепугу выполняла все приказы мгновенно и до смешного буквально. У леди-сержанта такое щепетильное понимание военной дисциплины не могло не вызывать одобрение. В общем, на данный момент основные претензии высказывались пернатому сотоварищу маленькой островитянки. Десяток, а то и два десятка рыбешек приносимых рыболовом, Катрин считала законным вкладом в меню экипажа. Жареная рыбка как дополнение к надоевшей фасоли - очень мило. То, что баклан и себя не обделяет, - тоже вполне естественно. Надевать кольцо-ограничитель на шею рыболову - варварство и живодерство. Птица и так демонстрирует сообразительность и желание делиться. Тем более, недостойно столь развитому животному гадить, там же, где и принимать пищу. Это же не корма судна, а какой-то амбар с гуано! Поскольку баклан попытался избрать местом трапезы любимый наблюдательный пост самой Катрин - тот, у кормового трапика, спуску птице, а заодно и Рате, предводительница давать не собиралась.
По палубе застучали босые пятки, - Рататоск мигом пролетела на корму, подхватила крылатого товарища и пересадила на леер. Баклан не возражал, - неторопливо прошелся по уцелевшему фрагменту погнутого ограждения. Жо подозревал, что наглому рыболову просто нравится дразнить Катрин.
Рататоск плюхнулась на колени и принялась мокрой тряпкой энергично ликвидировать следы пребывания своего дружка. Катрин едва слышно фыркнула и ушла вниз.
"Квадро" шел при попутном ветре. По левому борту, временами почти исчезая в дымке, тянулась едва заметная полоска берега. После ухода от скал у Редро, путешественникам благоприятствовали, и погода, и ветра, и пустынное море. Два небольших шторма, Жо в расчет не принимал. Даже полезно испытать починенный такелаж в условиях приближенных к "боевым". Все шло замечательно. Если не обращать внимания на угнетающую, непостижимую бесконечность пустынного моря. Жо все чаще становилось не по себе. Он начинал понимать ужас, который охватил Катрин тогда - сразу после Прыжка, еще на иссушенных берегах безымянной рыжей реки. Просто Кэт знала безмерность этого мира. Можно плыть месяцами и годами, добывать пропитание, выживать в штормах, побеждать в боях, но до конца жизни так и не приблизиться к цели. Нет, глупости, конечно, - по карте и навигатору выходило, что "Квадро" продвигается, и продвигается значительно. Но всё это всего лишь изображение на грубом пергаменте, или безликие зеленоватые линии на небольшом экране монитора. Даже редкие названия островов и поселений, вписаны на пергамент всего лишь аккуратным почерком Ква. А если он ошибается? Если всё сплошная ошибка? Нет на этой планете города Глор. Сгинул, затоплен во время землетрясения, сожжен пиратами, вымер от чумы. Хотя, нет, чумы и холеры здесь не бывает. Хорошо, пусть Глор процветает и богатеет, но там нет никого, из тех, кого ищут странники. Нет, так тоже быть не может - уж родственники Ква там точно должны обитать. Кстати, все-таки, трудно поверить, что у одноглазого вообще имеются родственники. Он же вроде своей драгоценной Теа - одиночка. Хотя Теа тоже не родилась изгоем, ведь целое племя кицунэ, ныне вымершее и изрубленное, жило там, в таинственных Холмах. Гибнут в этом безбрежном мире. Целыми племенами гибнут. А как же мама с близнецами? Как же они одни?
Руки привычно лежали на штурвале. Курс - северо-восток. Сколько уже дней "Квадро" держит этот курс? Лучше не считать. Вон сидит Ква, расстелив на коленях тряпку, очищает от налета ржавчины наконечник карро. Работает неторопливо, спокойно. Или не так уж спокойно? Одноглазый тоже рвется в Глор. Он сдержанный, под маской подправленной пластическими хирургами, намертво прилипла иная маска. А под ней, возможно и еще одна маска. Но когда знаешь человека так долго, невозможно не уловить, как меняется его лицо при одном упоминании о Теа. Странно, - одноглазый без ума от своего хвостатого чуда. У Катрин глаза начинают сиять, парой изумрудных прожекторов, стоит ей вспомнить о маме, хотя у мамы, нет хвоста, и вообще ничего сверхъестественного и магического она не умеет. Просто симпатичная умная женщина. Ну, возможно, - красивая умная женщина. Почему и Ква, и Катрин элементарно дуреют при воспоминании о своей "половине"? Нет, просто смешно смотреть. И завидно. И чувствуешь некоторое облегчение - ведь тебя самого не так остро режет страх потери. Хотя мама и близнецы, - ну как можно представить себе жизнь без них? А без такого преданного товарища как Мышка, с ее совершенно безумным и милым характером? Без Цуцика, веселого хвостатого собрата по индейским лесам?
-Милорд Жо, вы о погоде задумались? Или тоже на птицу сердитесь? - Рататоск уселась на планширь. - Шипун вовсе не нарочно на корме какает.
-По-моему, как раз нарочно, - возразил Жо. - Посмотри на него.
Наевшийся баклан тяжело прогуливался по лееру, насмешливо поглядывая на людей круглым глазом.
-Он объелся, вот и балуется, - пробормотала Рата. - Я ему объясню. Он уже почти понял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});