Читать интересную книгу Дураки умирают - Марио Пьюзо

— Гребаные писатели, в конце девушки у вас всегда умирают. И знаешь почему? Потому что это самый легкий способ избавиться от них. Они вам надоедают, а вы не хотите показаться злодеями. Поэтому вы их убиваете, оплакиваете и предстаете перед всеми героями. Вы просто паршивые лицемеры. Вы всегда хотите бортануть женщин. — Она повернулась ко мне, ее огромные карие, с золотыми блестками глаза почернели от гнева. — Не смей меня убивать, сукин ты сын!

— Обещаю, — ответил я. — Но ты сама говоришь, что не доживешь до сорока. Что сгоришь как свеча.

Она действительно так говорила. И не раз. Нравилось ей окружать себя драматическим ореолом.

Я вышел из кинотеатра и отправился в долгий путь к «Ксанаду». Кинотеатр находился на противоположном конце Стрип, так что я оставлял за спиной отель за отелем, переливающиеся ярким неоновым многоцветьем, держа курс на темные невадские горы, в которые упиралась огненная змея Стрип. Думал я о Джанель. Я обещал, что, если и напишу о нас, она не потерпит поражения в схватке с жизнью, не вызовет у читателей жалости, они не будут лить слезы над ее несчастной судьбой. Она просила меня об этом, и я обещал, ради смеха.

Но все обернулось по-другому. Джанель отказалась остаться в глубинах моего сознания, в компании Арти, Маломара, Озано. Моя магия больше не срабатывала.

Потому что, когда я увидел Джанель на экране и вновь влюбился в нее, такую живую, такую страстную, она уже умерла.

* * *

Джанель красилась, готовясь к празднованию Нового года. Она наклонилась к зеркалу, тщательно накладывая тени на веки. За ее спиной царил кавардак. Одежда на стульях и диванах, обувь на полу, грязные тарелки и чашки на кофейном столике, разобранная постель. Она решила, что встретит Джоэля у двери и в квартиру не пустит. Мужчина с «Роллс-Ройсом», как всегда называл его Мерлин. Временами, не очень часто, она спала с Джоэлем и знала, что уляжется с ним и сегодня. Все-таки Новый год. Поэтому она уже помылась, надушилась, воспользовалась вагинальным деодорантом. Одним словом, подготовилась. Она подумала о Мерлине, задалась вопросом, позвонит ли он ей сегодня. Он не звонил уже два года, но мог позвонить сегодня или завтра. Она знала, что вечером он звонить не станет. Подумала, а не позвонить ли самой, но решила, что он запаникует, трусишка. Он так оберегал свою семейную жизнь. Это величественное сооружение, которое он строил долгие годы и теперь использовал как костыль. Но она не считала, что ей его недостает. Он презирал себя за то, что позволил себе влюбиться, она это знала, тогда как она вспоминала случившееся с радостью. И плевать хотела на то, что они нанесли друг другу жестокие раны. Она давно простила его. А вот он — знала она и это — не простил, пребывая в полной уверенности, что потерял какую-то часть самого себя. Джанель же точно знала, что это неправда. Ни он, ни она ничего не потеряли.

Она перестала краситься. Вдруг почувствовала усталость, разболелась голова. Вернулась ненадолго отступившая депрессия, на Новый год иначе и не бывало: миновал еще один год, она стала старше на один год, а Джанель панически боялась старости. Она подумала о том, чтобы позвонить Элис, которая проводила рождественские каникулы с родителями в Сан-Франциско. Элис пришла бы в ужас, увидев весь этот беспорядок, но Джанель знала, что она прибралась бы, ни в чем не укоряя ее. Она улыбнулась, вспомнив слова Мерлина о том, что она эксплуатирует любовниц точно так же, как деспоты-мужья — своих жен. Теперь она признавала, что толика правды в этом есть. Из ящика комода она достала рубиновые сережки, которые подарил ей Мерлин, вставила в мочки. Сережки очень ей шли. Джанель улыбнулась собственному отражению.

Звякнул звонок. Джанель подошла к двери, открыла ее. Впустила Джоэля в квартиру. Плевать она хотела на то, что он увидит этот бардак. Головная боль не отпускала. Джанель приняла таблетку перкодана. Как обычно, Джоэль показал себя истинным джентльменом. Открыл ей дверцу автомобиля, дождался, пока она сядет, закрыл дверцу, только потом обошел «Роллс-Ройс» и сел за руль. Джанель подумала о Мерлине. Тот всегда забывал об этом, а если и вспоминал, то очень смущался. Пока она не сказала ему, что ей совсем не трудно самой открыть дверцу.

* * *

Эта новогодняя вечеринка ничем не отличалась от других. Много музыки, много шума, много людей. На автостоянке слуги в красных ливреях едва успевали парковать «Мерседесы», «Роллс-Ройсы», «Бентли», «Порше». Джанель знала многих гостей. Весело флиртовала, заявляя, что приняла твердое решение как минимум месяц, начиная с первого января, вести целомудренную жизнь.

С приближением полуночи депрессия так усилилась, что это заметил Джоэль. Увлек ее в одну из спален и дал нюхнуть кокаина. Настроение Джанель стремительно улучшилось. А там ударили куранты, все начали целоваться и обниматься. Но внезапно ее сразила головная боль. Ничего подобного раньше с ней не случалось, голова буквально раскалывалась, и Джанель поняла, что пора ехать домой. Нашла Джоэля, сказала, что плохо себя чувствует. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что она говорит правду.

— Просто болит голова. Все будет хорошо. Но сейчас отвези меня домой.

Джоэль отвез, хотел подняться к ней. Она понимала, что он хочет остаться, в надежде, что головная боль пройдет и он сможет провести в ее постели завтрашний день. Но она действительно ужасно себя чувствовала. Поэтому поцеловала его, сказав:

— Пожалуйста, не поднимайся ко мне. Сожалею, что приходится тебя разочаровать, но мне сейчас ни до чего. Извини.

Джоэль ей поверил, тем более что говорила она правду.

— Может, вызвать врача? — спросил он.

— Нет. Я приму таблетки, и все образуется.

И с облегчением вздохнула, когда их разделила дверь подъезда.

Дома первым делом прошла в ванную, приняла таблетку перкодана, намочила полотенце, обвязала им голову как тюрбаном. И уже выходила в спальню, когда ее с огромной силой ударило в основание черепа. На мгновение Джанель подумала, что в ванной затаился грабитель, который и ударил ее, потом решила, что стукнулась головой о какой-то выступ. Но тут второй удар бросил ее на колени. Теперь она знала, что с ней происходит что-то ужасное. Ей удалось доползти до телефона у кровати, разобрать номер «Скорой помощи» на красной наклейке. Элис приклеила ее к телефонному аппарату, когда у них в последний раз гостил Ричард, на всякий случай. Она набрала номер, услышала женский голос.

— Мне плохо. Я не знаю, что со мной, но мне плохо, — прошептала Джанель, продиктовала свои имя, фамилию, адрес, и трубка выпала у нее из руки. Она сумела взобраться на кровать, и ей сразу полегчало. Она даже пожалела, что потревожила врачей из-за такого пустяка, как головная боль. Но очередной удар сотряс все тело. Поле зрения сузилось, комната исчезла. И все-таки Джанель не могла поверить, что все это происходит с ней. Вспомнила, что Джоэль дал ей немного кокаина, что наркотик лежит в ее сумочке, поплелась в гостиную, чтобы высыпать белый порошок в унитаз, но посреди комнаты ее сразил новый ужасный удар. Сфинктер разжался, и Джанель поняла, что обмочилась. Стянула трусики, вытерла пол, забросила их под диван. Вспомнила про сережки. Ей не хотелось, чтобы их кто-нибудь украл. С невероятными усилиями ей удалось вытащить их из мочек, она добралась до кухни, забросила сережки на буфет, где их никто не стал бы искать.

Она еще была в сознании, когда приехали врачи, чувствовала, как ее осматривают, видела, как один из них раскрыл сумочку и нашел кокаин. Они подумали, что она приняла слишком большую дозу.

— Вы сегодня принимали наркотики? — спросил один из врачей.

— Нет, — прошептала она.

— Да перестаньте, мы же пытаемся спасти вам жизнь.

И эта фраза в тот момент спасла Джанель. Она вошла в некую роль.

— О, пожалуйста, — произнесла она эти слова с такой интонацией, будто спасение ее жизни — далеко не самая главная из ее забот.

Она оставалась в сознании по пути в больницу, она оставалась в сознании, когда ее укладывали в кровать в отдельной палате, только происходило все это не с ней. Происходило все это с героиней, которую она играла, а потому не имело отношения к реальности. Она могла в любой момент выйти из роли. Она была в полной безопасности. Но тут на нее обрушился еще один страшный удар, и Джанель провалилась в черноту.

* * *

Второго января мне позвонила Элис. Я удивился, услышав ее голос. Собственно, не узнал, пока она не назвала свое имя. И сразу подумал о том, что Джанель требуется помощь.

— Мерлин, я подумала, что ты должен об этом знать. Пусть это было давно, но я подумала, что должна сказать тебе о том, что произошло.

Элис в нерешительности замолчала, но я ничего не ответил, и она продолжила:

— У меня очень плохие новости. Джанель в больнице. У нее кровоизлияние в мозг.