– Хвала Свету, Генерал Знамени, – отозвался Фалоун, наклоняясь, чтобы достать рулон с самой нижней полки стойки. – У меня есть именно то, что вам нужно. Она случайно затесалась среди тех карт Амадиции, которыми меня снабдили. Я о ней совсем позабыл, а вы мне напомнили. Я бы сказал, вам на редкость повезло.
Перрин тихо покачал головой. Это случайное совпадение, а не работа та’верен. Даже Ранду с его даром та’верен такое не под силу. Цвета сложились в вихрь, и Перрин не дал им завершить танец.
Как только Фалоун расстелил карту на столе, придавив углы медными фигурками ракенов, Генерал Знамени принялась внимательно изучать ее, пока не наметила нужные ориентиры. Карта была достаточно большой, так что закрывала весь стол, и на ней оказалось все, что просила Тайли, – узкие полосы Амадиции и Геалдана. Ландшафт был представлен в мельчайших подробностях, с названиями городов и деревень, рек и ручьев, написанными маленькими буковками. Перрин понимал, что перед ним лежит прекрасный пример картографического искусства, в разы превосходящий большинство других карт. Это снова проделки та’верен? Нет. Не может быть.
– Они найдут моих солдат здесь, – сказала она, растягивая слова, и пальцем указала место. – Они должны отправляться прямо сейчас. По одному летуну на ракена, и никаких личных вещей. Они полетят налегке, как можно быстрее. Я хочу, чтобы они были там завтра к ночи. Оставшиеся морат’ракены отправятся в путь с обслугой. Я планирую уехать через несколько часов. К этому времени они должны быть готовы.
– Телеги, – напомнил Перрин. Неалду не удалось создать портал пошире, чтобы протиснуть в него фургон. – Что бы они ни взяли с собой, пусть все грузят на телеги, а не в фургоны.
Фалоун что-то недоверчиво пробубнил.
– Телеги, – подтвердила Тайли. – Проследите за этим, Капитан.
От Фалоуна исходил запах какого-то рвения, которое Перрин истолковал, как желание спросить о чем-то, однако Фалоун лишь поклонился и произнес:
– Как прикажете, Генерал Знамени, так и будет сделано.
Когда они покинули Капитана, в первой комнате все еще стояла суматоха, но уже по другому поводу. Повсюду сновали писари, яростно выметали жуков или давили оставшихся метлами. Кое-кто из женщин, работая шваброй, всхлипывал, а некоторые мужчины выглядели так, будто тоже вот-вот разрыдаются. В помещении до сих пор царил ужас. От мертвеца не осталось и следа, но Перрин заметил, что писари старались обходить то место, где он лежал, старались не касаться его даже краем стопы. Они пытались не наступать и на жуков, отчего им приходилось перемещаться эдакими танцевальными па, балансируя на носках. Когда Перрин, хрустя раздавливаемыми панцирями, прошествовал к входной двери, все застыли и уставились на него.
Снаружи обстановка была поспокойнее, но ненамного. Солдаты Тайли по-прежнему стояли в ряд, держа коней под уздцы, а Неалд напустил на себя безразличный вид и даже позевывал, прикрывая рот рукой, однако сул’дам гладила дрожащую дамани и шептала ей на ухо что-то успокаивающее. А солдаты в голубых куртках, которых стало куда больше, чем раньше, собрались большой толпой и встревоженно галдели. Кайриэнцы и тайренцы, ведя за собой лошадей, тотчас окружили Перрина и хором набросились с расспросами.
– Это правда, милорд? – спросила Камейлле, ее бледное лицо было полно тревоги.
Ее брат Барманес обеспокоенно сообщил:
– Четверо вынесли нечто, завернутое в одеяло, но они упорно старались не смотреть на то, что несут.
От всех них исходил отчетливый запах паники.
– Говорят, его рвало жуками!
– Нам сказали, что жуки сожрали его изнутри!
– Свет, спаси нас! Они выметают жуков из двери! Нам всем конец!
– Сгори моя душа, это Темный рвется на свободу!
С каждым разом в восклицаниях было все меньше смысла.
– Прекратите, – приказал Перрин, и к его удивлению, все замолчали. Обычно они вели себя более заносчиво, утверждая, что служат Фэйли, а не ему. Теперь они стояли и смотрели на него, ожидая, что он излечит все их страхи.
– Парня действительно вырвало жуками, после чего он умер. Но это самые обычные жуки, которых можно найти в любом бревне. Они неприятно щиплются, если на них сесть, и все! Вполне вероятно, что это все происки Темного, даже, скорее всего, так и есть. Но это никак не касается освобождения Леди Фэйли, а значит, никоим образом не касается и нас. Поэтому успокойтесь и давайте вернемся к нашим делам.
Как ни странно, это сработало. Многие даже покраснели, и запах страха сменился, или лучше сказать, был вытеснен запахом стыда за свою панику. Все выглядели сконфуженными. Но как только члены отряда снова оказались в седлах, они опять принялись за старое. Сначала один, а потом все остальные начали похваляться подвигами, которые готовы совершить ради спасения Фэйли, и с каждым разом эти подвиги становились все более и более невероятными. Все отлично понимали, что это пустая болтовня, потому что каждое заявление сопровождалось дружным смехом, и все же каждый старался перещеголять предшественника.
Генерал Знамени снова наблюдала за ним, – это он заметил, когда забирал поводья Ходока у Карлона. Что же такое она видела в нем? Что хотела узнать?
– Куда подевались все ракены? – спросил он.
– Похоже, мы прибыли сюда вторыми или третьими, – ответила она, запрыгивая в седло. – Мне еще нужны ай’дам. Хотелось бы верить, что у меня все равно есть шанс, но сейчас мы дошли до самого главного. Этот клочок бумаги сейчас столкнется с настоящим испытанием, и если он потерпит неудачу, нет смысла отправляться за ай’дам.
Непрочный союз, мало доверия.
– Почему бы ей потерпеть неудачу? Здесь все прошло успешно.
– Фалоун солдат, милорд. А сейчас нам предстоят переговоры с Имперским чиновником, – последнее слово Тайли произнесла с особым презрением. Она развернула своего гнедого, и Перрину ничего не оставалось, кроме как взобраться в седло и направиться следом.
Алмизар – город крупный, преуспевающий, с шестью высокими наблюдательными башнями по периметру, – однако он не был обнесен городской стеной. Илайас рассказывал, что закон Амадиции запрещал возводить городские стены везде, кроме Амадора. Закон был создан по завету Белоплащников и теперь неукоснительно исполняется ими, как и тем, кто занимает трон. Балвер наверняка выяснит, кто стал новым правителем после смерти Айлрона. Вдоль улиц, вымощенных гранитными блоками, расположились внушительные здания из кирпича или камня по три-четыре этажа в высоту. Часть домов была серого, часть – черного цвета, большинство могло похвастаться темной черепицей, остальные довольствовались соломенной крышей. Люди сновали по улицам, уворачиваясь от телег, фургонов и ручных тележек. Лоточники расхваливали свой товар, женщины в глубоких капорах, скрывавших их лица, несли корзины с покупками, мужчины в длинных камзолах до колен важно прохаживались взад-вперед, подмастерья в фартуках или жилетах бежали исполнять поручения. Солдат на улицах попадалось не меньше, чем местных – мужчины и женщины, темнокожие, как тайренцы, с кожей, отливающей медом, светлокожие, как кайриэнцы, но высокие и светловолосые, – все в яркой шончанской униформе. У большинства при себе был только нож или кинжал, но пару раз Перрин замечал и мечи. Солдаты прогуливались парами, внимательно присматриваясь ко всему, что происходит вокруг, на поясе у них висели дубинки. Городская Стража, решил Перрин. Но как-то их много для такого города, как Алмизар. И куда ни посмотри, всюду виднелись как минимум два таких звена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});