Как, предзакатному вдоху внемля,
Черным асфальтом покинув зверя,
Кровь, как на ощупь, искал и землю.
Школа и двор, и окрестные улицы.
Маленький город, не верящий вроде бы.
Не проверяй их, малыш, не безумствуй,
Ты одинок в своем истинном облике.
Он не послушал стороннего мнения,
Он все хотел быть хоть кем-нибудь понятым.
Надо ли дальше рассказывать детям?
Надо. Тогда продолжаю историю.
Люди его сторонились сами,
Люди смотрели, что будет в полдень.
Люди в него бросали камень,
Люди его называли: "Оборотень".
Если вы спросите, чем все закончилось:
Он переехал в шальную столицу.
Вроде женился, неплохо устроился
В фирму какую-то, стал программистом.
Мальчик подрос, так избитый, заплаканный,
Вечно ходящий под взглядами-дулами.
Кто-то ему объяснил эту тактику.
Кто научил его, кто, как вы думаете?
А он говорит, что опять вернется,
Что он плевал на людские толки!
Чтобы ночами светило солнце,
Чтобы друг друга знали волки.
Пой, вой. Через ночь бежит опять домой электричка.
Пусть мне не хватает всегда родным прощальных слов.
Дом мой у дороги двери мне распахнет привычно,
Бог мой поднесет мне чарку из забытых снов.
Пусть путь был кровав и бессмыслен, но не зря проделан.
Пусть вздох сбережет для нас последняя струна.
Дай бог, чтобы каждый брат сумел заняться делом.
Пусть нам светит волчье солнце — круглая луна… [11]
Глава вторая
— …И все-таки тебе нужен наставник, — лениво, но упрямо заявила я, разглядывая потолок.
— Зачем? — не менее упрямо в очередной раз переспросил Леша.
— Затем, что иначе ты не сможешь научиться контролю, и будешь оборачиваться всякий раз, когда испытаешь какое-нибудь сильное чувство. Вон, уже сейчас вижу, как у тебя клыки появляются и…
— У тебя слишком бурное воображение, — фыркнул мальчик, отвернувшись от меня, насколько мог. А мог он не так уж много, учитывая, что его голова покоилась у меня на животе, а я сама слегка его приобнимала, пока что не собираясь куда бы то ни было пускать.
— Не завидуй, — с улыбкой отозвалась я и растрепала его короткие волосы, которые постепенно возвращали себе темный цвет. — Лучше соглашайся. Если ты освоишь контроль, как нужно, то через некоторое время сможешь не зависеть от влияния луны. Будет тянуть, конечно, но оборот будет происходить только по твоей воле.
— Откуда ты знаешь? — с напускным недоверием, но на самом деле со страшным любопытством поинтересовался Леша в ответ. Я выразительно фыркнула, всем видом пытаясь показать, чтобы я и чего-то не знала — да не бывает так!
— Книжки читать надо. Или наблюдать внимательно. Мы же с тобой целую неделю провели с Никой и Сергеем, не говоря уже про само полнолуние. Неужели так сложно было услышать то, что тебе нужно?
— Я не тем был занят, чтобы тратить время на книжки…
В голосе сынишки проскользнуло явственное разочарование, видно, он действительно сожалел, что не догадался сделать того, что сделала я. Впрочем, это разочарование прозвучало так же лениво, как и весь диалог до этого. На дворе было воскресенье, время перевалило за полдень, делать что-либо совершенно не хотелось. Особенно потому, что прошедшая неделя была очень даже нескучной.
Вопреки моим ожиданиям, когда мы с оборотнями добрались до Москвы, меня в школу не отпустили, хотя я очень яростно сопротивлялась и пыталась всех убедить, что если учитель истории в моем лице не явится к началу четверти, Виктория Николаевна сожрет меня заживо и не подавится. Не знаю, так ли будет на самом деле, но мне не поверили. А затем и меня особо изощренным способом убедили в том, что волноваться мне не о чем. Ах, кто бы знал, какие убедительные мне попались оборотни, особенно один!..
Чем мы маялись всю эту неделю? Дурью. Сергей и Ника воспитывали Лешу, особенно загружая его физическими упражнениями, восстанавливая подвижность руки и объясняя некоторые аспекты из физиологии оборотней. Я в это время была предоставлена сама себе, а потому занималась лишь двумя делами — либо наблюдала за волками, либо читала всякие разные книжки, которых в квартире Вожака было предостаточно. Больше мне нравилось первое занятие. Леша удивительно легко нашел общий язык с Сергеем, они понимали друг друга с полу-взгляда, а иногда и этого было ненужно. Словно знакомы не одну сотню лет. Честное слово, я ими любовалась. И Никой заодно, правда, реже — та часто днем убегала куда-нибудь. Что-то мне подсказывало, что на встречи с Олежкой.
Вечера мы проводили в тесном, можно сказать, семейном кругу, и тут уже я была почти что в центре внимания. Ну а кому еще байки-то травить? Сергей, конечно, тоже мог рассказать что-нибудь про свои любимые раскопки, да только не хотел, как сам выразился, думать о работе в законный отпуск. Помимо посиделок с плюшками и рассказами, мы вспоминали детство (то есть мы с Волком, остальным пока вспоминать было нечего) и играли во всякие настольные игры. И откуда они только взялись у этого оборотня? Наверно, со времен воспитания Ники остались. Кстати, я, наконец, узнала, почему никто не приходил, если вызывали ее родителей. Дело в том, что у нее, кроме брата, никого не было. Он был старше ее намного больше, чем можно было сказать по внешнему виду, и родилась она от другой волчицы, но друг для друга они были почти что всем. Его отец и ее мать погибли, когда ей было восемь лет, а другие родственники жили слишком далеко…
Это и многое другое мне рассказывал Сергей, когда мы оставались наедине. И расспрашивал обо мне, конечно. Раньше-то он думал, что я простой человек (о том, что я владею каан-ша, Ника ему так и не смогла рассказать, спасибо Саманте), а потом неожиданно увидел, как я провожу инициацию, и быстро поменял свое мнение. На эти разговоры у нас уходили ночи. Просто было необходимо узнать друг друга, ведь, по сути, если Серый обо мне хоть что-то знает, то лично мне о нем известно было мало. Волк отвечал честно, я это ощущала каким-то седьмым чувством.
Ему хотелось доверять. Но вместе с тем рядом с этим оборотнем я постоянно ощущала что-то, похожее на напряжение. Отношения между нами можно было охарактеризовать словом "охота" или, лучше, "соперничество". Очень увлекательное соперничество, без цели, просто по факту, просто потому, что пока что не понятно, кто из этой битвы выйдет победителем, а кто побежденным. Но вместе с этим я могла совершенно спокойно спать с ним рядом, не боялась подставить спину, и знала — если что-нибудь случиться, он меня защитит. Весьма противоречивые чувства, которых мне никогда раньше не доводилось испытывать. И как-то незаметно Волк запал в душу, и больше не желал оттуда выходить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});