– Who are you? – спросил офицер строгим голосом. – What are you doing here?
Теодорос скороговоркой пустился в объяснения, тогда как Марианна, совершенно забыв о недавней опасности, с удивлением оглядывалась кругом. Внезапно она испытала непостижимое чувство: словно ей пахнуло в лицо старой доброй Англией ее детства, и она вдыхала ее аромат с совершенно неожиданной радостью. Это, безусловно, было вызвано как двумя одетыми с иголочки мужчинами, так и выдраенной до блеска палубой и сверкающей медью этого корабля. Все ей казалось невероятно близким. Даже неясное в тени большой черной треуголки, обрамленное седоватыми баками лицо офицера, судя по нашивкам – капитана, вызывало странное ощущение чего-то очень знакомого.
Мужчина в белом костюме вступил в разговор с Теодоросом, но командир не проронил ни слова. Он не отрывал взгляда от едва освещенного сигнальным фонарем лица Марианны, и она ощущала это так же явственно, как если бы он положил ей руку на плечо.
Собеседник грека внезапно повернулся к офицеру.
– Корабль, с которым мы столкнулись, принадлежит одному из братьев Кулугисов, известных пиратов. Этот человек говорит, что их с сестрой похитили на Аморгосе и везли в Тунис, чтобы продать в рабство. Им при столкновении удалось сбежать, и теперь они просят убежища. Молодая женщина как будто глухая и немая! Мы не можем выбросить их в море, не так ли?
Но капитан ничего не ответил. Он взял за руку Марианну и повел на полуют, где над штурвалом горел большой фонарь. Подведя ее к этому источнику света, он несколько мгновений напряженно вглядывался в ее лицо.
Верная своей роли, Марианна не могла ничего сказать. И вдруг…
– Вы не гречанка, не глухая, не немая, ведь правда, мое дорогое дитя?
И сейчас же он снял треуголку, открывая полное, цветущее лицо с сияющими радостью голубыми глазами. Лицо, так неожиданно возникшее из глубин прошлого, что Марианна не смогла удержаться, чтобы не назвать его.
– Джемс Кинг! – вскричала она. – Коммодор Джемс Кинг! Это невероятно!
– Менее невероятно, чем найти вас плывущей на пиратском судне в обществе какого-то гигантского грека! Но от этого я не менее счастлив снова увидеть вас, Марианна! Добро пожаловать на борт фрегата «Язон», следующего в Константинополь.
И, обняв молодую женщину за плечи, коммодор Кинг расцеловал ее в обе щеки.
Глава VII
Назойливый архитектор
Оказаться вдруг на море на краю света перед лицом старого друга семьи, превратившегося, не зная этого, в противника и невольного спасителя, было испытанием, выдвигавшим необычные проблемы.
Как бы далеко ни доходили воспоминания Марианны, в них всегда присутствовал сэр Джемс Кинг. Во время редких перерывов в его пребывании в плавании он с семьей – их имение находилось в нескольких милях от Селтон-Холла – был в числе немногих, переступавших порог необщительной тетки Эллис. Может быть, потому что она находила их одновременно и простодушными, и достойными уважения.
Для управлявшей огромным поместьем старой девы, всегда попахивавшей конюшней, леди Мери, супруга сэра Джемса, всегда казавшаяся с ее отливающими разными цветами платьями и воздушными шляпками спустившейся с полотен Гейнсборо, была постоянным объектом изучения и удивления. Жизненные заботы, даже самые суровые, скользили, казалось, мимо ее лакированного улыбающегося изящества и изысканной учтивости, окутывавших ее, как вуалью.
Марианна, испытывавшая к ней восхищение, как и все дети к превосходным вещам, видела, как она перенесла эпидемию оспы, жертвами которой стали двое ее младших детей, и терпеливо ждала затерявшегося в морях супруга, не изменяя безмятежного выражения прелестного лица. Только немного потерявшие свой нежный цвет голубые глаза и слегка окрашенная грустью улыбка выдавали ее страдания и тоску. Это была женщина, не умевшая сгибаться и склонять голову.
Глядя на нее, Марианна часто думала, что ее мать, которую она представляла себе только по единственной миниатюре, должна была походить на нее, и она всегда радовалась приходу леди Мери.
К несчастью, ее не было в Англии во время свадьбы юной поклонницы. Тяжелая болезнь сестры призвала ее на Ямайку, где ей пришлось взять в руки управление большой плантацией. Ее муж тогда находился на Мальте, а старший сын тоже в море. Марианна очень жалела об отсутствии тех, кого она считала лучшими друзьями, в числе участников события, которое ей так скоро пришлось признать катастрофой.
Если бы они присутствовали, все, возможно, произошло бы иначе и Марианне после драмы в свадебную ночь не пришлось бы искать за морем убежище, которое Кинги предоставили бы ей без малейших колебаний.
И порой в тяжелые часы, пережитые до момента, когда она наконец обрела в доме своих предков на Лилльской улице одновременно убежище и подобие семейного очага, Марианна вспоминала об этой английской семье, которую она, конечно, больше не увидит, раз между Великобританией и ею ныне опущен непроницаемый занавес. Она думала о них с некоторой грустью, затем мало-помалу жизненные водовороты заставили их уйти в глубины памяти, где они и оставались, слишком далеко, чтобы без побудительных причин вызвать их…
И вот внезапно они возникли в лице старого морского офицера, который всего в нескольких словах сразу восстановил разорванные связи.
И это обстоятельство поставило Марианну в трудное положение. Сэру Джемсу известно, безусловно, о ее браке с Франсисом Кранмером, но что он знает о его последствиях?
Марианна не представляла себе, как открыть ему свою подлинную, лестную, но опасную сущность, как сказать этому человеку, чью порядочность, непримиримое чувство чести и глубокую любовь к родине она знала, что перед ним та самая княгиня Сант’Анна, которую английская эскадра пыталась захватить на широте Корфу, не поставив его в затруднительное положение! Коммодор Кинг, безусловно, не будет колебаться: маленькая девочка, резвившаяся в Селтоне, исчезнет из его памяти, даже если это будет стоить ему ужасного усилия, и светлейшая посланница Наполеона окажется запертой в хорошо защищенном месте с последующим переходом в неприступную британскую тюрьму.
Поэтому она вздохнула с облегчением, когда сэр Джемс после первого волнения встречи спросил ее:
– Где вы находились все это время? После моего возвращения с Мальты я узнал, какой катастрофой закончился ваш брак, который моя жена пыталась отсоветовать вашей тетушке. Мне рассказали, что вы бежали, после того как тяжело ранили Франсиса Кранмера и убили его кузину… Но я всегда отказывался видеть в вас преступницу, ибо, по моему мнению и по мнению некоторых здравомыслящих особ, те люди не заслуживали лучшего. В обществе у них была отвратительная репутация, и надо было быть настолько слепой, как бедная леди Эллис, чтобы согласиться отдать руку такого ребенка, как вы, подобному негодяю!..