Он улыбнулся и впервые за последнее время напомнил мне прежнего сержанта из «Арфы».
— Прекрасная идея, но у меня имеется собственный номер. Там тоже найдется подборка непристойных фильмов. Позвони, если я понадоблюсь. Иначе мне придется снова вламываться к тебе без приглашения.
Он остановился в дверях.
— Грудь напоказ — хороший фильм. Кажется, он здесь даже в 3D. Только смотри, чтобы у тебя глаза не выскочили из орбит.
Когда Сэм ушел, я снова установил цепочку на замок и приготовился к тревожной ночи. В отличие от моего друга, у меня не было страха перед спиртным. Я нашел в мини-баре пару маленьких бутылочек с водкой и банку с апельсиновым соком, затем вернулся на кровать и попытался смириться с ее бугристым изголовьем. Мой мозг был перегружен неприятной информацией, поэтому фильмы меня не привлекали. Я переключал каналы, пил «отвертку» без льда и старался понять, как меня угораздило попасть в такую паршивую ситуацию.
Последние новости от Сэма навалились на прежние безответные вопросы. Я искал такое беспристрастное состояние, в котором размышление происходило без усилий с моей стороны. Мне нужно было сопоставить собранные данные, но они кружились в голове, как большой круг в телешоу на призы и деньги — каждая идея ценой в доллар. Зная свою азартную натуру, я чувствовал, что вернусь домой без выигрыша.
Подозрения относительно Клэренса вообще не имели смысла. Парень попал к нам за день до того, как души начали исчезать. И до того, как я встретил Каз. Но если наших боссов не тревожили пропавшие души, а появление Клэренса предшествовало моим отношениям с графиней, то почему начальство вдруг заинтересовалось мной? Я не лодырничал, не жаловался, не упоминал имя Господа всуе. Так почему архангелы решили приставить ко мне наблюдателя? Нет, я пока не был готов к умозаключениям по данной теме.
Откровения Сэма о парне не отвечали и на другие вопросы, хотя их набралась целая тонна. Куда девалось перо Элигора? Как мне избежать объятий галлу? Был ли связан с этой кутерьмой мой новый знакомый, князь Ситри? Я знал, что жирный ублюдок не станет делиться со мной информацией. И даже если бы он сообщил мне что-то важное, то прежде надел бы майку с надписью «Я общаюсь с придурком», где стрелка на груди указывала бы точно на меня. Тем не менее всех демонических лордов связывала одна черта — они ненавидели друг друга почти так же сильно, как ангелов (иногда даже больше). И Ситри мог вести какие-то интриги против Элигора. Я не сомневался, что он говорил правду о владельце отеля (зачем ему было лгать?), но все остальное нуждалось в проверке или, по крайней мере, в осторожной оценке.
Итак, что же мне удалось выяснить?
По словам Каз, Элигор заключил сделку с кем-то на Небесах, и залогом их соглашения стало золотое перо. Эта сделка необязательно имела отношение к пропавшим душам и к Третьему пути, но она совпадала по времени с исчезновением Эдварда Уолкера. Я не верил в такие случайности.
История Каз (в которую мне хотелось верить вопреки здравому рассудку, не жалевшему впадать в безумие спятившего самоубийцы) заключалась в том, что демонесса ради собственной защиты похитила перо у Элигора и, когда ситуация стала слишком напряженной, передала его Трававоску. Реворуб сказал, что именно Элигор приставил его к Трававоску в качестве телохранителя — естественно, это встревожило хитрого обвинителя. Великий Герцог как бы направил ему послание: «Я знаю, что перо у тебя». Затем произошло исчезновение души покойного Уолкера, и в тот же день Трававоска убили — причем в омерзительной манере, которая предполагала, что он довольно сильно рассердил кого-то или не раскрыл палачам важную информацию. Здесь история Каз походила на правду. Еще через некоторое время меня навестил галлу, которого Казимира и Реворуб называли слугой Элигора. Очевидно, Трававоск действительно сказал Великому Герцогу — вполне возможно, харкая кровью, — что он передал мне золотое перо.
Но почему мне? Конечно, Трававоск не очень любил ангелов, но зачем ему было навешивать на меня такое бремя? Тем более он знал, что не выживет после допроса безжалостных подручных князя. У меня не было пера. Значит, он выгораживал кого-то? Казимиру? Вряд ли. Это не вязалось с характером мерзкого обвинителя.
Теперь мне следовало сопоставить мою версию событий с появлением нашего нового приятеля Клэренса. По каким-то причинам мои боссы решили понаблюдать за мной. Возможно, один из них знал, что душа Уолкера не появится на судебном разбирательстве, поэтому он подстроил все так, чтобы клиента Сэма передали мне. Эта нить догадок тоже ничего не объясняла…
Внезапно ко мне вернулась мысль из ранних рассуждений: что, если в игре участвовал не только Элигор? Что, если Ситри или кто-то из адского дворянства решил овладеть артефактом, чтобы шантажировать Элигора или прежнего владельца пера? Неужели жирный принц подверг Трававоска пыткам, выясняя имя небесного Пернатого? В таком случае Каз ошибалась… или лгала мне, как и Реворуб. Но это по-прежнему не объясняло, где теперь находилось золотое перо. Мне вспомнилось, как мой приятель-альбинос упрекал меня в сокрытии вещи: «Я чувствую на тебе ее запах».
Вы сошли бы с ума от таких размышлений. «Шестеренки, сцепленные с шестеренками», как говорил дружище Сэм. Неудивительно, что я вновь и вновь советовал себе прекратить анализ фактов и заняться другими делами.
Закругляясь, я сфокусировался на предполагаемой связи между Элигором и преподобным доктором Хабари — странным человеком из Общества волхвов. Неужели вся путаница вокруг Третьего пути была каким-то обманом, которым Ад прикрывал свою диверсию, маскируя тот факт, что демоны нашли способ похищать человеческие души до их прибытия на суд? Или это была игра Элигора (и Ситри) за инфернальную власть? В любом случае, ставки непомерно возросли. Если Элигор позволил нанятому галлу разгромить наш «Циркуль», то, видимо, желание вернуть перо затмило его осторожность.
Естественно, имелся шанс, что ситуацией не управляли ни верховные ангелы, ни знатные демоны — что «волхвы» представляли «пятую колонну» Небес, и все мы находились на первой стадии государственного переворота. После того как Люцифер попытался стащить ключи от машины и Папочка отнял у него «Форд Тандерберд», мы больше не имели бунтарей. Однако новая революция могла уничтожить мою команду, и я, оказавшись в центре событий, не получил от боссов ни поддержки, ни важной информации. Надеюсь, вы понимаете, почему словосочетание «козел отпущения» продолжало крутиться в моем уме. И оно мне не нравилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});