не попадали. Приглашали вельмож среднего пошиба, купцов, кого-то из простого люда. Ходил слух, что на пиршество может попасть кто угодно, словно король вытягивает имена из большого мешка наугад.
Среди челяди сплетничали, что на празднике царит сущее безумие и вседозволенность. Кто-то даже видел голой королеву, но я не особо доверял этим источникам. Приукрасить да покрасивее соврать – вот смысл их никчёмной жизни. Но если хоть крупица из услышанного правда – это идеальное место для убийства короля. Потому я должен попасть на пир любой ценой.
Мои слуги осторожно наводили справки и платили звонкой монетой за любую информацию о том, как и кто составляет список гостей. Пытались узнать, кто приглашён, чтобы я смог подкупить гостя. Безрезультатно.
Когда я совсем отчаялся и готов был отказаться от плана, всё решил стук в дверь.
На пороге стоял гонец и держал в руках расписной конверт с королевской печатью. Король изволил пригласить меня.
Что это? Хитрый план его величества? Или подарок судьбы?
В любом случае, я не вправе отказываться.
* * *
В просторной зале не протолкнуться. Гости ходят от стола к столу, пробуя изысканные яства. Слухи начинают подтверждаться – не вижу ни одного знатного лорда среди приглашённых.
У входа нет церемониймейстера, потому никто не оповещает о моём приходе. Я пытаюсь найти свободный стул, но с удивлением обнаруживаю их отсутствие. Только за самым массивным столом в роскошных креслах сидят король и королева.
Незнакомцы кучкуются вокруг угощений. Те, кто уже наполнили широкие тарелки, отходят в сторону и неспешно насыщаются, игриво вальсируя. Среди толпы я замечаю дам с глубоким декольте. Кажется, с кем-то из них я пересекался в борделе. Готов поклясться, что даже несколько простолюдинов отдавили мне ногу. Безумие!
Чертовски хочется промочить горло и немного успокоиться.
– Эй, принеси-ка мне вина! – остановив незнакомца за руку, требую я.
– Милорд, сегодня я здесь не прислуга, а гость, ха-ха, – пьяно отвечает мужчина. – На этом пире каждый заботится о себе сам!
Удивлённо провожаю незнакомца взглядом. Я давно не посещал приёмы, особенно после того как на одном из них король унизил меня, но чтобы мода настолько изменилась?
В последний раз всё было чинно и благородно. Знать сидела за столами с белыми скатертями, степенно откушивала деликатесы из серебряной посуды. Пили дорогие вина из золотых кубков. Сплетничали. И надо же было мне встретиться с королём взглядом…
До сих пор тот взгляд преследует меня в кошмарах. Хищный, жаждущий крови. В тот момент я застыл и пытался вспомнить, всегда ли старик был таким, или же мне открылось что-то неведомое. Не в силах отвернуться, я смотрел, и чем дольше это продолжалось, тем глубже тонул в тёмной бездне чёрных глаз.
Королю мой взгляд тоже не понравился. И, похоже, в наказание или назидание он объявил, что треть моих владений жалует безземельному рыцарю. Я проглотил это оскорбление, но с того дня твёрдо решил отомстить.
Всё это сумасшествие мне даже на руку. В суматохе не составит труда подсыпать яд. Гости слишком пьяны, чтобы заметить небрежное движение пальцами.
Яд в родовом перстне хранится уже больше сотни лет. И с каждым годом он становится только сильнее. По рассказам прабабки, самый первый Родерик Качевский всего с щепотки порошка смог отравить воду в озере подле лагеря противника. Именно за это он и получил титул барона и свои земли.
Уверен, что сейчас достаточно одной крупицы, чтобы моя месть свершилась.
В отличие от гостей, король сидит за пустым столом и не моргая наблюдает за весельем, изредка делая короткие глотки из золотого кубка. Стол перед государем пуст, если не считать кувшина с вином. Выбеленная старостью борода обрамляет морщинистое лицо. На дряхлое тело небрежно накинута королевская мантия. Но немощный вид старика обманчив. За трон он держится крепко.
Подле короля сидит супруга. На лице блаженная улыбка, взгляд замутнённый. Готов поклясться, что она ничего перед собой не видит и разумом пребывает где-то далеко.
Никто не говорит хвалебных речей королю, никто не поднимает кубков за здравие. Все просто веселятся, пьют и едят. Будь я в другой ситуации, возможно, и привык бы к подобным приёмам.
Слышится скрип старых петель. Створки дверей у выхода с грохотом захлопываются. Гомон на миг стихает. Я напрягаюсь, чувствуя неладное.
Раздаются хлопки. Это король тяжело поднимается с трона и привлекает внимание.
– Дамы и господа! Я счастлив видеть вас всех на этом празднике! Вкусны ли блюда? В достатке ли вино?
– Вина всегда мало! – доносится хриплая шутка.
– Отрадно слышать, – улыбается король. – Не беспокойтесь о дверях. Их закрыли, чтобы никто не отвлекал вас от веселья. А ведь оно только начинается!
В этот момент с трона поднимается королева. Придвигается ближе к супругу.
– Вы хорошо трудились весь год. Работали не покладая рук, а кто-то ног. И этот приём – мой скромный подарок за вашу работу. Отдыхайте, не думайте ни о чём. Расслабьтесь. Сегодня здесь нет слуг и нет господ. Вы все равны. Вы все вольны делать, что вздумается. Никто вас не осудит. Никто об этом не узнает. Всё, что происходит в этой зале, – остаётся здесь же. Не сдерживайте голод, жажду и похоть! Высвободите все свои желания…
Несколько ловких движений – и платье королевы оседает на пол. Проносятся удивлённые вздохи. А я, наоборот, задерживаю дыхание. Что-то будет. Ничто не может оставаться безнаказанным. Даже похотливые взгляды на королеву.
Несмотря на возраст, её тело остаётся сочным и манящим. Я чувствую, как кровь стучит в висках. Низ живота наливается тяжестью.
Наконец кто-то решается и скидывает одежду. За ним следует второй, и вот уже дамы, улыбаясь, задирают подолы, расстёгивают декольте. Мужчины освобождаются от узких кафтанов. Нагие и пьяные, они делают робкие шаги к королеве, а та делает шаг навстречу.
Я с трудом могу отвернуться от черни, облепившей королеву, словно мухи. Нахожу взглядом короля. Его улыбка ещё шире, а глаза ещё темнее.
Пробираюсь через жаркие людские объятия. Мужские и женские тела так и приглашают присоединиться к празднику разврата, но у меня другая цель.
Пальцами нервно тереблю перстень. Кувшин с вином совсем близко. Я должен это сделать. Ногтем поддеваю тайную крышку, под которой хранится яд.
Путь преграждает дрожащая рука короля.
– Сэр Родерик, – слышу скрипучий голос и в ужасе замираю. – Вас не затруднит налить мне вина? Кувшин слишком тяжёлый для моих старческих рук, а королева немного занята.
Король протягивает мне кубок, даже не взглянув в мою сторону.
– Да, Ваше Величество, – шепчу я.
– Давайте выпьем, сэр Родерик,