А потом вдруг возникает ситуация, когда ты становишься фигурой политической: на тебя смотрят не только как на военного, но и как на представителя государства, реализующего его генеральную линию. Это, кстати, зависит не только от больших погон и высокой должности. Какой-нибудь наш молоденький лейтенант в Таджикистане или в Абхазии — в том же положении, что и я был в Чечне. И вдруг каждое твое слово, поступок, даже жест начинают восприниматься окружающими как позиция или облик всех Вооруженных Сил, а то и страны. А ты не готов к этому внутренне, не настроился. В общем, здесь ухо надо держать востро. Простая небрежность, несдержанность — и готов международный скандал. И попробуй потом оправдаться: я, дескать, фронтовой рубака, а не военный атташе.
Двести лет назад герою войны с Наполеоном атаману Платову прощали все: и грубые манеры, и пьяные загулы с прусским полководцем Блюхером… Наоборот, Европа задыхалась от любви к матерому русскому казаку. Британская королева в его честь прием устроила. Но времена изменились. Теперь Европа со своими ОБСЕ и Европарламентами за каждую мелочь к нам цепляется. Да что Европа, и своих ревнителей военных нравов в Чечне хватает. Что уж обо мне говорить! Самому В. Путину досталось. Вспомните, как однажды накинулись на нашего Президента, когда он на пресс-конференции резко ответил на хитрый вопрос французского журналиста (история с обрезанием). Кто-то тогда заступился за него, сказав: «Какой вопрос — такой ответ».
Пользуясь случаем и не боясь обвинений в подхалимаже, я тоже задним числом хочу защитить своего Верховного главнокомандующего от досужих обвинений. В свое время он сказал: «Трошева понять можно»… Теперь и я говорю:
— Путина понять можно.
Кто хотел понять, давно все понял. И про двойные стандарты, где есть «хорошие» террористы, а есть «плохие», и про «мирное население», с которым якобы воевала в Чечне армия, и про Масхадова, который к «Норд-Осту» вроде отношения не имел, но почему-то за месяц до захвата террористами центра записал на видео предупреждение о готовящейся его людьми спецоперации в Москве…
Понятно, что В. Путина вся эта либерально-бандитская брехня просто достала. Да, я утверждал и доказывал, что наш Президент — человек вдумчивый, сдержанный, тактичный. Но ложь он не терпит: ни из уст европейских и отечественных полит-адвокатов, обеляющих бандитов, ни из уст российских чиновников, не способных справляться с порученным делом.
— Не обманывайте! — обращался он к функционерам на совещаниях. — Сообщите реальные данные! Не завышайте, но и не занижайте цифры! Скажите правду, чтобы можно было понять, как исправлять ситуацию…
Было это не единожды — по поводу целой череды стихийных бедствий, обрушившихся на Юг России в 2002 году. Информация о ликвидации последствий наводнений была, мягко говоря, противоречивой, и Владимир Владимирович прилетел разбираться лично.
Я редко его видел таким. В свитере, в курточке болоньевой… Был строг и спрашивал дотошно. Тут уж не до идей и замыслов, требовались конкретные цифры.
— Докладываю: округ выделил более четырех тысяч человек на аварийные работы, большая часть инженерных войск со специальной техникой задействована, руководит работами генерал Красников, восстановили столько-то мостов, столько-то дорог…
В. Путин слушает молча и кивает головой.
— …Кроме того, — добавляю я, — офицеры собрали несколько миллионов рублей и передали пострадавшим, на днях отправили колонну «КамАЗов» с вещевым имуществом для тех, кто остался гол и бос, провели субботник и воскресник, личный состав работал безвозмездно на тех участках, которые согласовывались с руководителями пострадавших регионов.
Президент смотрит на С. Шойгу. Тот признается:
— Без армии МЧС в одиночку не справилось бы…
Путин кивнул головой. Но на этом не кончилось. Когда в вертолете на небольшой высоте стали облетать зону бедствия, еще дважды подзывал меня к себе и, глядя вниз — на последствия стихии, спрашивал, что еще войска могут сделать, чтобы помочь людям.
Приземлились в поселке, который А. Черногоров (губернатор Ставрополья) решил показать Президенту как образцовый. Вышли из вертолета. Кругом грязь непролазная. Дома, правда, стоят, но дороги даже не насыпаны — дренажа нет.
Путин в своих ботиночках, почти не глядя под ноги, порулил прямо по чавкающей грязюке. Мы все (человек десять прилетевших плюс местное руководство) — за ним. С. Шойгу и А. Черногоров, жестикулируя, комментировали и показывали результаты. А вокруг люди, женщины плачут, кто-то приветствует Президента, кто-то жалуется на местную власть, кто-то благодарит. Владимир Владимирович к людям подходил, отвечал на приветствия и вопросы. Но долго не задерживался, хотел увидеть побольше своими глазами. Увидел…
В конце концов помрачнел. Хотел высказаться, но при людях сдержался. А ведь мог разнос учинить публично. Народ это любит — когда царь бояр стегает. Но Президент только челюсти сцепил и желваками заиграл. Зато так посмотрел на С. Шойгу и А. Черногорова, что даже у меня спина похолодела…
— Если вы мне показали лучшее, то как же тогда выглядит худшее?! — спросил позже на совещании.
А уж энергетику, который предложил повысить тарифы на электроэнергию, досталось по полной программе.
— Вы в каком государстве живете?! Вы на общей беде нажиться, что ли хотите?! — в упор посмотрел на чиновника Президент, и все присутствующие нервно засуетились.
Спустя время под раздачу попал А. Ткачев (губернатор Краснодарского края).
— Вы будете виноваты, — обратился к нему В. Путин на совещании, озвучив проценты сделанного в крае, — я с вас спрошу!..
Сидя на этих совещаниях, глядя, как жестко Президент разговаривает с ответственными должностными лицами, я им сочувствовал. Сам-то, хоть и отчитался за свою работу, тоже мог попасть под горячую руку. В то-же время я понимал, что по-другому в такой ситуации нельзя. Сам грешен. У нас в армии разносы покруче. Вояки — народ в этом смысле закаленный. А здесь, наблюдая за некоторыми участниками совещания, невольно в душе жалел их.
Еще о жесткости Президента.
Помню разговор, который состоялся в моем присутствии. Владимиру Владимировичу доложили, что один из глав администрации, на которого завели уголовное дело, двух прокуроров снял.
— Впервые такое слышу, — изумился Президент и распорядился разобраться.
На следующий день должность этого главы администрации уже освободилась. Я мысленно поаплодировал Владимиру Владимировичу и вспомнил, как чеченцы — жители тех районов, которые освобождали войска нашей восточной группировки, зимой 2000 года пришли ко мне со списками и подписями в поддержку В. Путина (он тогда исполнял обязанности Президента РФ).