При этом традиционная фрейдовская парадигма психологического консультирования объясняет, что причина моральных страданий и неудач коренится в самом человеке и его детских травмах, а не в паталогической организации общественной структуры" (цит. по Шадрина, 2014, с. 129).
Исследователи давно отметили, что главная (и при этом незаметная) роль психотерапии — это социальный контроль, удержание всякого человека в рамках сложившегося культурного порядка (Бергер, Лукман, с. 184–188), каким бы новым он ни был. Учитывая, что сами психотерапевты в массе своей являются носителями вполне себе обыденного сознания и потому верят в незыблемость и вечность существующих в обществе ценностей и институтов, то им не составляет труда убеждать в этом и других, работая с их «проблемой». Проще говоря, психотерапевт исходит из наивной позиции, что "так было всегда" и это «естественно» и пытается работать с клиентом в рамках этой иллюзорной нормы, как бы тот от неё ни страдал.
Бертран Рассел в своей знаменитой нобелевской работе "Брак и мораль" ещё в 1929-ом дал верный расклад по теме: "Первый вопрос, который следует задать, обдумывая новую мораль отношений между полами, не "Как гармонизировать отношения между мужчинами и женщинами?", а "Что хорошего в том, что мужчины, женщины и дети искусственно удерживаются в состоянии невежественности относительно сексуальной стороны отношений между полами?" (2004, с. 94). Рассел рассуждает, как сокрытие информации одной группой людей от другой способствует удержанию власти господствующими группами, будь то правящая партия или же мужчины в целом. "Замалчивание фактов о сексуальной стороне отношений между полами, хотя и относится к другой области, в своей основе имеет схожий мотив. Ведь удерживать женщин в невежественном состоянии было с самого начала весьма желательно, для того чтобы сохранить мужское господство. Постепенно женщины согласились с тем, что такое состояние существенно важно для сохранения ими верности, и под влиянием этого мнения детей и молодых людей стали также держать в невежественном состоянии в половых вопросах. Когда это произошло, то в качестве мотива было уже не господство мужчин, а некое иррациональное табу. Вопрос о том, почему невежественное состояние желательно, уже никогда не поднимался, и было признано незаконным приводить доказательства того, что состояние невежественности наносит вред" (там же).
Если вдуматься, а действительно, что бы стало, если бы все семейные психологи, вдруг разом прозрев, стали бы говорить клиентам правду: "Брак своё отжил и исчезает. Моногамия — инструмент подчинения женщины. Нуклеарная семья вредит здоровью". Что бы тогда стало?
Всем известна спортивная гимнастика: завораживающая дисциплина, где атлеты на пределе человеческих возможностей вытворяют невероятное, с умопомрачительной скоростью вращаясь вокруг своей оси, взмывая выше головы, стоя на руках или паря над полом. Специалисты определяют гимнастику как "двигательную деятельность, развивающую резервные двигательные возможности человека, не занятые в бытовых, трудовых двигательных действиях и носящие как бы искусственный характер". Чтобы освоить все эти движения "искусственного характера", нужны годы и годы изнурительных тренировок, и начинать лучше с детства. Что интересно, наиболее откровенные психологи дают браку определение, очень близкое к спортивной гимнастике: "брак — адаптация человека к непривычным условиям существования" (Курпатов, 2013, с. 82). Но видел ли кто-нибудь массовые тренировочные базы для желающих вступить в брак? Нет, люди, как и большинство психотерапевтов, считают брак чем-то естественным, к чему готовиться совсем не обязательно: однажды он случится, и всё получится. Потому и уровень разводов так высок.
Брак — способ организации жизни двух людей, носящий не просто искусственный характер, но во многом и принудительный. Об этом надо помнить.
Глава 10. Чем спасается моногамия?
Неработоспособность моногамной идеологии в рамках нуклеарной семьи косвенно и даже курьёзно подтверждается распространённой манерой людей заводить домашних животных. Стереотипно считается, что именно одинокие люди склонны обзаводиться питомцами, но это миф, и в семьях (с детьми или без) домашние животные встречаются куда чаще (Кляйненберг, 2014, с. 86). Возможно, таким способом супружеская пара демонстрирует, что отношения их «выработаны», исчерпаны, и начинается то самое "одиночество вдвоём"? Паре нужен третий — в качестве буфера, для разрядки?
Исследования действительно показывают, что домашние питомцы могут появляться в семьях для понижения тревоги, связанной с кризисами самой семейной системы (Варга, Федорович, 2009; Федорович, Емельянова, 2014). Начиная с середины XX века рост числа домашних животных по всему миру был просто взрывным и главным образом происходил именно в городах, которые и являются оплотом нуклеарных семей, эмоционально изолированных от остального общества. Удивительно, но животные в доме позволяют людям выражать глубокие чувства, которые выразить в самой семей не всегда оказывается возможным. И эта возможность наиболее значима для женщин, которые на вопрос о гипотетической ситуации катастрофы отвечают, что первыми будут спасать именно своих зверушек, а не членов семьи (Cohen, 2002).
В первой главе говорилось, что в реальности отношения между братьями и сёстрами не являются такими тёплыми, как транслирует культурный миф (лучше друзей здесь никто ничего не придумал). И это подтверждается признаниями подростков, что к домашним питомцам они чувствуют бо́льшую привязанность, чем к своим братьям и сёстрам. Они даже секретами больше делятся с первыми (Cassels et al., 2017).
Тот факт, что люди, вынужденные долгое время находиться в сильно ограниченном кругу лиц, стремятся найти какую-то возможность раскрыть свои эмоции "на стороне", говорит о многом. Вспомните это, когда кто-то снова будет убеждать вас в "естественности" моногамии и семьи. Но, конечно, домашние животные — не единственное спасение.
Для всякого думающего человека всегда было загадкой: вот любят мужчина и женщина друг друга, живут парой, всё у них хорошо, но с чего вдруг им тогда в голову приходит завести ребёнка? Ведь всё и так хорошо, они счастливы — но откуда вдруг тогда желание внести некоторые изменения? Разве всякое новшество не рискует поставить под угрозу сложный баланс между счастьем и бытием? Чтобы найти ответ, надо обратить внимание на тот любопытный факт, что именно на пике «нуклеаризации» семьи в середине XX века зарождается культ детоцентризма — концепция усиленного родительствования, выраженная в гипертрофированном внимании к детям и их потребностям, которые ставятся во главу угла всей семьи (Шадрина, 2017, с. 10); в прежние же века, как было показано, к детям относились куда проще, чем сейчас. Вряд ли можно считать совпадением переплетение двух этих явлений по времени, но здесь можно усмотреть прямую причинную связь: детоцентризм был вызван к жизни самой дисфункциональностью моногамных отношений в нуклеарной семье. Данное предположение находит поддержку со стороны теории семейных систем Мюррея Боуэна, в которой одним из ключевых понятий является «триангуляция» — вовлечение в дисфункциональные отношения супругов третьего лица