Прикрыв лицо рукавом, чтобы не вдыхать ядовитых испарений, Брофи держал вторую руку на камне, увлекавшем его все дальше и дальше вперед.
Наконец он остановился и, откашлявшись, посмотрел на Шару слезящимися глазами.
– Пульсация очень сильная. Они где-то близко.
Между тем пологая береговая полоса сужалась. Скалы возносились все выше, уходя пиками в туман, и подступали все ближе к воде, оттесняя путников к кромке. У Шары начала кружиться голова.
– Еще немного, – ободрял ее Брофи.
– Еще немного, и придется плыть, – ответила Шара и остановилась, чтобы подвязать цепляющуюся за камни юбку.
Идти становилось все труднее: туман сгустился, то и дело приходилось перелезать через валуны, рискуя соскользнуть в озеро. Брофи повернул вправо, к узкой расщелине в стене. Шара, кашляя и задыхаясь, поплелась за ним.
Через несколько шагов расселина раздалась и в высоту, и в ширину, так что они могли стоять плечом к плечу и в полный рост. Каменный пол пещеры уходил вверх.
Дышать стало легче. В проникавших в расселину лучах плавали клочья тумана.
Брофи огляделся.
– Это место напоминает Зал Окон осенью. Я имею в виду свет.
Шара откашлялась в кулак и покачала головой.
– По-моему, их и сравнивать невозможно. Огндариен – голубой. А здесь все серое. Серо-бурое. Серо-желтое. Серо-красное.
Он застенчиво улыбнулся.
– Я только сказал, что свет…
Шара потрепала его по щеке.
– Сны наяву, а, Брофи?
– Я не…
– Брофи?
Хрипловатый мужской голос донесся откуда-то сверху. Юноша обернулся и поднял голову. Лязгнул меч. Камень у него на груди вспыхнул ярким оранжевым светом.
– Брофи, это действительно ты? – спросил голос. Шара схватила его за руку.
– Там…
Притаившийся на выступе худой мужчина с длинными черными волосами напоминал огромного паука. Впалые щеки, шелушащаяся кожа, сухие, обветренные губы… Потрепанные штаны держались на грубой веревке. На обнаженной груди сиял белый камень. В правой руке длинный меч с огромным алмазом на рукояти.
Шара и Брофи ахнули.
– Селинор? – неуверенно спросил Брофи. Выглядел незнакомец так, как будто не ел, по крайней мере, месяц, но зеленые глаза его лучились светом. Он выпрямился, ловко, как горный козел, спрыгнул с выступа, оттолкнулся от стены и приземлился на ноги. Несмотря на худобу, мужчина был крепок, жилист, хотя и невысок. Оба камня, в груди и на рукояти меча, пульсировали в унисон.
– Да, я Селинор. – Привычным жестом старого воина мужчина бросил клинок в ножны. – Неужели ты? Сын Бридеона?
Брофи опустил меч.
– Да.
Селинор рассмеялся. Звук получился странный, глубокий и раскатистый, а не сухой и дребезжащий.
– Ну конечно, ты!
Он шагнул навстречу юноше и заключил его в объятия. Брофи сдержанно похлопал дядю по плечу.
– Клянусь Переменами Года, – продолжал Селинор, отступая на шаг и разглядывая племянника, как ребенок новую игрушку, – поначалу я принял тебя за самого Бридеона. Даже испугался, что схожу с ума. После стольких-то лет… – Он покачал головой. – Но нет, здесь такое вряд ли случится. Ножны истираются, но клинок не тупеет. Ну конечно, это ты. Весь в отца. И статью, и походкой. А вот волосы от матери. Наследник Осени.
– Как и ты, брат Зимы.
Шара лишь теперь заметила сходство между истощенным незнакомцем и Селидоном. Месяц на хороших харчах, и их было бы не отличить друг от друга.
– Да. Ты ведь, наверное, меня и не помнишь. В последний раз я видел тебя младенцем в колыбели. – Селинор помолчал. – Да-да, вылитый Бридеон.
– Где мой отец? – спросил Брофи и затаил дыхание в ожидании ответа.
Брат Зимы взглянул на Шару.
– Письма… вы разве… – Он снова повернулся к Брофи. – Мы обо всем рассказали. Много лет назад.
Брофи сглотнул подкатившийся к горлу комок. Закрыл глаза. Он уже знал, что скажет Селинор. Но как же так? Ведь во сне…
Селинор нахмурился.
– Мне очень жаль, сынок. Я думал, ты знаешь. – Он тяжело вздохнул. – Бридеон умер. Давно. Твой отец спас мне жизнь. Спас дитя… Прости, Брофи. Все, что я могу, это отвести тебя к могиле.
Шара и Селинор отстали на несколько шагов, и Брофи подошел к могиле один. Ничего особенного, всего лишь кучка черных камней на узком выступе. Рядом – две такие же. Клубящийся туман. Далекий шум воды. На невысокой пирамидке – осколок красного камня. Шара почувствовала переполняющую Брофи боль и уже шагнула к нему, чтобы утешить, но в последний момент сдержалась и отступила.
– Идем. – Селинор взял ее за руку и вывел из каньона. – Мужчины предаются скорби в одиночестве. – Он усадил ее на камень, а сам устроился на земле, поджав ноги. – На этом острове слишком много смерти. Расскажи мне о другом. О вас с Брофи. У него сильное сердце. Как и у Бридеона. Ты сделала хороший выбор. Вы женаты?
Неожиданно для себя Шара покраснела.
– Нет. Я – Зелани.
Селинор с любопытством посмотрел на нее.
– Зелани? Кудесница из Эффтена?
– Я из Огндариена.
– Так теперь маги есть и в Огндариене? И что же, практикуете все десять видов магии?
– Десять?
– Зелани – лишь одно из десяти направлений магии. Один из путей к силе. Разве ты не знала?
– Нет. Я всегда думала, что есть только один путь.
Он махнул рукой.
– Не важно. Тайны Эффтена таковы, что их лучше не тревожить.
Брат Зимы пристально посмотрел ей в глаза. Впервые после смерти Виктериса девушка почувствовала себя не только предметом восхищения и любования, но и объектом изучения. Но в отличие от Виктериса брат Зимы вовсе не стремился проникнуть в ее мысли. Да, он оценивал ее, прощупывал, но делал это осторожно, нежно и по-доброму. Она ощутила таящуюся во взгляде Селинора силу, но сила эта так и осталась бурей за горизонтом.
– Вы прибыли как раз вовремя. Солдаты империи рыщут по всему острову, а мои возможности не беспредельны. Нам потребуется ваша помощь.
– Вы провели здесь четырнадцать лет?
Он кивнул.
– А чем вы питаетесь?
Селинор покачал головой.
– Нам не нужно есть. Не нужно спать.
Шара невольно поежилась.
Брат Зимы грустно улыбнулся.
– Вы скоро и сами все поймете. Но сначала расскажи мне о себе. Ты – Зелани, но что это означает в Огндариене? И почему ты не замужем за Брофи?
– Мы любим друг друга, но не женаты.
– Зелани – путь чувственности. Ты можешь передавать свою силу тому, кого любишь. – Селинор кивнул. – Вот почему Брофи сияет, как отшлифованный алмаз?
– Брофи сияет всегда.
– Да, да. Женщине вовсе не обязательно обладать магией Эффтена, чтобы осчастливить мужчину. – Он мотнул головой, отбрасывая со лба волосы. Шара искоса взглянула на брата Зимы. Больше всего ее удивило, что он чисто выбрит. Учитывая обстоятельства, она скорее ожидала бы встретить заросшего, бородатого безумца. Селинор нахмурился. – Я чувствую в тебе магию, но меня от нее не тошнит. – Взгляд его переместился на подвеску. – Ты не сестра, но носишь Камень?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});