Читать интересную книгу В лабиринте "Ведьм" - Александр Горобец

А, нет. В самом углу серой бетонной комнаты лежала новенькая китайская зажигалка. Козыревский поднял её, чиркнул пару раз кремнем и, убедившись, что она работает, спрятал в карман.

Из нужного, на полу больше ничего не было. Теперь из информативного. Огромное количество мокрых, грязных и, неимоверно вонючих следов.

«Точно, в коллекторе! — сообразил Козыревский, — Говорят он — огромный. Сейчас посмотрим. Сколько же вас было? — Два… четыре… пять… семь… восемь. Да, восемь человек. Нормальный, такой отряд. Ничего, Мишган. Ты и не с такими справлялся. Кончай перекур. Надо их догонять!» — Миша потянул железную, «морскую» дверь и в нос ему ударил зловонный запах нечистот.

* * *

— Стой, кто идет! — раздался голос на подходе к «Выборгской».

— Кому надо, тот идёт. Кому не надо, тот стоит, — нагло ответила Барбара, и, на всякий случай перехватила оба пистолета-пулемёта поудобнее, — Не видишь, какие люди пожаловали? Командующий ЛенВО и директор ФБГБ по Северо-западу!

Из маленького технического тоннеля выскочил тучный капитан полиции, закинул автомат на плечо, вытянулся «в струнку» и, приложив ладонь к виску в воинском приветствии, отрапортовал.

— Товарищ генерал — майор, за время вашего отсутствия ни каких происшествий…

— Никаких говоришь? — Усмехнулся Ведьмак, — А то, что враг наш с тобой город уничтожил, не происшествие???

— Виноват, товарищ генерал-майор, — стыдливо опустил голову капитан.

— Ни в чём ты не виноват, капитан. Ты — простой человек, — Ведьмак подошёл к полицейскому и по-отечески взял его левой рукой за затылок, — В чём ты виноват? Ты служишь своему народу. И служишь хорошо. Достойно служишь. Барбара!

— Я, товарищ генерал-майор!

— Надо поощрить капитана… Как твоя фамилия?

— Ефремов, — ещё больше сконфузился капитан,

— Капитана Ефремова. Присвоить ему внеочередное звании майора! А скажи мне, майор Ефремов. Не было ли здесь постороннего народа? Ну… Там, сталкеров разных или, может, просто с других станций приходил кто?

— Никак нет, товарищ генерал-майор, — затряс головой полицейский.

— А какой гарнизон на вверенном тебе объекте?

— Извините, товарищ генерал-майор, — полицейский вдруг недоверчиво посмотрел на Ведьмака, — Данная информация совершенно секретна. Я могу вам это рассказать только с ведома и по приказу майора Филаретова.

— Учитесь девочки! Молодец, майор! Ни какой враг мимо не пройдёт! Ни одной государственной тайны не выдаст! Предлагаю повысить майора Ефремова, до подполковника!!! И назначить его командующим обороной станции «Выборгская»!

— Не могу возразить, — подыгрывала Барбара Ведьмаку, — Приказ сейчас оформить?

— Оформим на «Выборгской»! — торжественно произнёс Ведьмак, — Перед всеми обитателями. Перед СТОРЕМ!!!

— СЛУЖУ РОССИИ! — гаркнул подполковник Ефремов. Ещё никогда он не взлетал по карьерной лестнице так стремительно.

— Отлично служишь! Так сколько у тебя в ведомстве людей, подполковник?

— Двенадцать человек, включая гражданских.

— А что гражданские делают у тебя?

— Ну, как… — не понимая, удивился Ефремов, — Дежурный по станции, два электрика, дежурный по эскалатору…

— Понял, — кивнул Ведьмак, — Барбара!

— Я, товарищ генерал-майор!

— Оформляй представление к ордену Мужества, подполковника Ефремова, — левой рукой Ведьмак резко потянул полицейского на себя, а правой провёл удар длинным, тонким стилетом так, что сталь вошла в подбрюьше, пробила селезёнку, сердце и лёгкое подполковника. Полицейский округлил глаза и, вцепившись двумя руками в плечи Ведьмака, начал судорожно хватать ртом воздух. Ведьмак выдернул из плоти стилет, вытер его о рукав полицейского кителя ещё живого Ефремова, положил ему левую руку на лоб и толкнул от себя, — Посмертно…

* * *

Ночь всегда темна перед рассветом. Это когда луны нет. Сейчас луна предательски светила сквозь рваные облака. Удивительно, но этой ночью небо стало практически чистым. А ещё и снег кругом. Пусть и не такой белый, как раньше, до удара, но всё равно. Картина, достойная кисти великих художников-пейзажистов.

По серому холсту замёрзшей Невы, на широких лыжах, держа максимальный темп, двигались пять фигур в белых маскхалатах и огромными белыми рюкзаками за спинами. На шеях у них болтались почти новые снайперские бесшумные автоматы ВАЛ, с огромными ночными прицелами.

Неву они пересекли в месте, где раньше стоял корабль всех рабочих и крестьян — крейсер первого ранга «Аврора». Честно говоря, от крейсера, к началу этого бардака, уже мало чего осталось. Настоящий корпус корабля валялся в прибрежной зоне, в Лужской губе, ласкаемый неспокойными волнами Финского залива. Он погиб, как должен погибать боевой корабль — в море. А то, что стояло последние годы — было всего лишь габаритным макетом. Бесполезной жестянкой, бетонный постамент которой скрывали свинцовые воды коварной Невы.

— Фашист, время!

— Пять, пятнадцать!

— Держим темп, парни!!! — Никотин, шедший во главе колонны, прибавил ходу, — Через пятнадцать минут должны быть у Кантемировского моста. Аллюром, мальчики…

* * *

— А можно — Пясасёк, — Китяж изобразил зайца из мультика про Винни-Пуха, — В самом деле, Пясасёк. Или может, Петя Аццкий??? Смотри, — он указал глазами на бляху на поясе, — Я, тоже Аццкий.

С Бориса, бывшего надменным и спесивым ещё три секунды назад, вся спесь сошла. Как душем смыло. Он непонимающе, испуганно хлопал своими огромными глазюками.

— Ну, Боренька, — подмигнул ему Китяж, — что делать то, с тобой будем?

Борис переварил, первые секунды разговора. Начался он не в его пользу, но Боря играл дома. За него были стены.

— Ну, ремешок тебе больше не понадобится, — любезно ответил он Китяжу, — Всё равно, тебе жить осталось час. От силы — полтора. И от того, как ты будешь мне отвечать на вопросы, будет зависеть, примешь ли ты смерть, жуткую, лютую, или я удостою тебя смерти лёгкой — пули в затылок.

— А ты события не торопишь, Боренька, — также продолжал наглеть Тяжин, — Ты думаешь, если ты в этом дерьме выжил и жить в нём продолжаешь, так ты уже Бога за яйца поймал? Я то, умереть не боюсь. Умирал уже… А вот ты…

Дальше Боре не захотелось продолжать разговор в таком тоне, и он, тыльной стороной ладони ударил Китяжа по щеке.

— Будешь говорить, тварь, когда тебя спрашивают! Итак! Фамилия, имя! На кого работаешь? Когда, где и кем был завербован!!!

— Кирилл Тяжин, Военная Разведка. Майор Главного Разведывательного Управления, если конечно это тебе о чём-то говорит, Боренька, — Кирилл продолжал куражиться. Рано ещё было раскрывать все козыри. Он играл. Играл Жертву, — Кстати, фамилия Петацкий тебе не идёт. Поменял бы ты её на, скажем, Моисеев. А? Как звучит. Боря Моисеев, живущий в главном городском коллекторе. Когда ты последний раз мылся, Боря? От тебя воняет.

И ещё один удар. В солнечное сплетение. Его Кирилл почти выдержал, но Борис, действительно, был огромен и «пробил» хвалёную мускулатуру.

— Тебя, говно, сейчас не спрашивают. Разведчик… Что же ты здесь забыл, разведчик. И что это за ГРУ такое, что так легко себя пленить позволило? И самое главное, что это ты про никотин говорил, который убивает?

Кирилл немного отдышался от удара и продолжил свою издёвку.

— Что-то мне не очень-то верится, что ты здесь рулишь, Боренька. Мне кажется ты простой вышибала. Так. Кувалда ходячая. Заводишься от простой шутки, и вопросы задаёшь слишком простые. Нет, чтобы спросить, сколько жителей в Китае или, например, где находится Везувий… Нет, тебе сразу подавай, кто, откуда, зачем, что делать и кто виноват… Сошка ты Боря, мелкая… А вот с твоим непосредственным начальством я бы поговорил…

Снова удар. На этот раз так сильно, что у Китяжа полетели искры…

— Всё сказал? — злобно прошипел Борис.

— Ударишь ещё раз — лишишься глаза, — выдохнул Китяж, — Я буду разговаривать с пастухом, а не с его безмозглым бараном…

И Кирилл увидел как медленно, Борис замахивается. Он был очень сильный… И в этом была его главная слабость. Очень сильный — очень неповоротливый…

* * *

Представьте себе трубу двенадцать метров в диаметре и почти двадцать километров длинной. Представили? Я — нет. Не укладывается у меня в голове, как такое сооружение может находиться на глубине девяносто метров, под городом, который построен на болоте. Всё это должно было рухнуть, затянуться трясиной, заплыть водами Невы.

Но, не рухнуло, не затянулось, не заплыло. Мало того — работало, даже после удара. Конечно, канализационных стоков стало совсем мало — только из ведомственных бомбоубежищ и со станций метрополитена. Даже то, что Питерское метро считается самым глубоким в мире, не сказалась на работе коллектора. Он, всё равно был проложен глубже.