Читать интересную книгу Камикадзе на прогулке - Олег Кукса

— И тогда появлялась я, его тайная и страстная любовь, и возмущенно накладывала на него свои коготки. Показывая всем, что он мой, и ни с кем его делить я не собирюсь! — невинно улыбнулась Лаурочка. — О, женское сердце — как же ты коварно!

— Вот-вот. Ну, результат я знаю, по вашим досье, — буркнула я, покачав головой. — Двенадцать счастливых семейных пар, вылетевших на лед с рождением ребенка и две отставки за неудачи у ваших руководителей-психологов, следящих за тем, чтобы потери курсантов по психологическим, считай, любовным и семейным причинам были минимальны. Не говорю уж о том, что курсанты Академии заключили несколько десятков браков между собой, все же окончив Академию и отложив рождение ребенка хотя бы до начала своей работы во Внеземелье.

— Психологи-наблюдатели вели свою игру, а мы — свою, — в словах Пантерочки скользила ирония. — Они — дарили боль, разлуку и одиночество. Мы — счастье и любовь. Сплетали с Дэниелом и Сато Судьбы тех, кто Предназначен друг другу. Потому что верили в Предназначение. Видели чье-то счастье в Нитях Будущего.

— Но мы не решали за наших друзей и подруг, — признала Лаура, задумавшись. — Всего лишь сообщали им варианты развития событий. Поддерживали в критические моменты, когда в сердце тревога и сомнения, и не знаешь — куда ступить следующий шаг. К третьему курсу об этом знали все курсанты Академии, и обращались к Странной Компании, когда не знали, как поступить или требовался совет со стороны. И мы делали для них временные пробы, вместе обсуждали, какие варианты действий возможны. Но выбор делали наши друзья и подруги по Академии — самостоятельно, осознанно. Просто они знали, что могли рассчитывать на нашу поддержку и помощь. Они не могли ощутить, в чем их Предназначение, но мы, когда были уверены, помогали им выйти на верный путь к нему. А когда к нашим усилиям присоединился и Сато, со своей знаменитой Книгой Предсказаний, то поражение психологов стало совсем уж очевидным.

Аманда заглянула мне в глаза, взяла мою руку в свою. Затем спросила меня:

— А ты — веришь в Предназначение, Ксения?

Я задумалась. Это был непростой вопрос. И, как я понимаю — очень важный для Аманды Симмонс. Что же я сама думаю по этому поводу? Во что же я верю сама?

— Это — мой хлеб, девочки, — призналась я, сжимая руку Аманды. — С тем и живу. Мы сами вершим свою Судьбу. Но, если понимаешь, в чем твое Предназначение — весь мир оказывается у твоих ног. А ты — его точка отсчета. И ты с радостью, с гармонией в сердце — следуешь своему Предназначению.

— Тогда мы правильно сделали, что открыли тебе все наши тайны! — признала Лаура. — Потому что ты была одной из нас задолго до того, как мы узнали друг друга.

Глава 9 — К вопросу о взаимоотношениях бандитов, гроллов-работорговцев и Воинов Омеги

(Светлана Сотникова — гролл-Воин Поколения Покоряющих пл. Новая Женева, округ Корто. 19 июля 72года)1

Как мы и предполагали, работорговцы не решились приближаться к Перевалу Смерти ночью и остановились на ночлег в безопасном месте, не приближаясь к зоне Выброса. Поэтому я очень хорошо отдохнула перед боем.

Подробнее 2ур. 83

Дэниел, наконец, включил мой новый ноутбук, который он мне подарил, и научил меня им пользоваться. Обьяснял он очень ладно, через Единение. Закачал мне на ноут из своего столько полезных сведений, программ и интересностей, что пальчики оближешь! И, к своему сожалению, я заметила, насколько глупее Дэниела — в Единении правда иногда бьет кулаком под дых.

То, с какой скоростью он был способен обучаться, меня поражало. Я почувствовала, что этому парню не составит труда через два-три месяца сделать то, на что у коренных жителей уходит вся жизнь. Но первые несколько дней, раз уж взялась, я лучше за ним прослежу.

Надеюсь, у него все сложится хорошо.

На компах было много всякой всячины. Я вместе с ним просмотрела несколько видеозаписей, на которых он показал мне своих друзей. Всех из своего Отряда Камикадзе. Мне они очень понравились — настоящая дружная команда!

Пару записей, с днями рождения десантников, были очень даже милыми. Но над всем этим висела неизвестность, страх. Не могла себе представить, что несколько из этих замечательных ребят — уже мертвы. Потому что они не получили вовремя поддержки или высадились в неподходящем месте.

Впрочем, Дэниел не знал, что я, таская его по горам, уже не могла удерживать ментальный щит. И неосознанно порой читала его мысли. Поэтому словила себя на том, что, оказывается, узнаю из друзей и подруг Дэниела практически всех. Вот только в первый раз увидела их не на видеозаписи, а в памяти Дэниела.

Особенно я была смущена воспоминаниями Дэниела о Лауре Хенкель и Аманде Симмонс. Даа, Дэниелу пришлось за эти восемь лет подготовки многое пережить. По сравнению с ним я была… А ладно — что я в жизни-то видела, кроме операционной, дежурств на Периметрах городов и сражений с бандитами? Ничего. Я ведь, считай, и оглянуться не успела, как часть моей жизни уже прожита.

Казалось, совсем недавно я мечтала о том, чтобы стать взрослой. А теперь уже жалею об этом. Оказывается, красивой женщиной быть — очень непросто. Мне стало намного труднее разговаривать с мужчинами. Многих из тех, кого я считала друзьями, или хотя бы, хорошими знакомыми — перестали быть таковыми. Порой в мыслях окружающих мужчин такие гадости на счет меня пробегали, что становилось просто тошно. Но приходилось не подавать виду.

А все время удерживать ментальный щит, блокаду — очень тяжело. Я ведь не двужильная — когда-то нужно и отдохнуть, расслабиться. И я надеялась на то, что друзья Дэниела будут по отношению ко мне такими же тактичными, как он. Была, можно сказать, заочно уверена в этом. И я надеялась, что более никому из них не придется смотреть на свои чернеющие руки, а затем слепнуть, ожидая смерти, избавляющей от боли.

Чернота беспощадна к неподготовленным людям, не имеющим энергоматрицы. Даже если выживешь — ослепнешь. А восстановить глаза могут только Мастер-Целители, с помощью срочной синтез-операции. На юге Федерации за такую операцию требовали минимум восемь тысяч евро. Пока не заплатишь — никакой операции. А за старое ослепление, свыше десяти-двенадцати часов, когда токсины перейдут в конечную стадию, выжигая глазные яблоки — никто просто не брался. Или брался, но осознанно идя на преступление, обманывая пациента ради огромной пачки денег. Потому что такие операции на Новой Женеве проводили только я и Александр Марков. Конечно, если не учитывать Союз Семей. Но до соседнего континента попробуй еще доберись!

И уж сколько раз на моем счету появлялись давние именные платежи, с указанием цели платежа — за операцию такого-то человека. Это значило, что какой-то крестьянин, получив возможность заплатить, выполнял долг чести.

End 2ур. 83

Перед тем, как лечь отдохнуть, пришлось, правда, потратить полчаса на то, чтобы войти в Дальний Переход и по просьбе Дэниела отправить первый отчет за пределы Новой Женевы — на Базу Дальней Разведки. Я нырнула в Cиневу метров на двести под землю и активировала таймер передатчика Дальней Связи. А сама удалилась метров на триста от маяка в сторону, охраняя его от появляющихся тварей. В общем, задание Дэниела оказалось довольно простым, и я была рада, что смогла помочь ему исполнить его долг перед Федерацией Землян.

Подробнее 2ур. 84

Первый бой я приняла с четырьмя Черными Сколопендрами, ринувшимися на сигнал передатчика. Сколопендры меня не узнали. А зря. Больше они никого в округе не побеспокоят. Не разобрались, бедненькие — кто кем покушает.

Подпитавшись Чернотой от убитых хищников, я трансформировала добытую энергию в Красноту. Даже успела немного отдохнуть и восполнить силы. Но никто так больше и не появлялся. Оччень даже удивительно — сигнал передатчика, на мой взгляд, должен был быть слышен на десятки километров в округе. А сейчас — ночь.

Ау — где же вы, Черные? Подходите, пожалуйста! Только желательно по одному или мелкими группами!

Причина их отсутствия оказалась очень даже банальной. Импульсы Дальней Связи заметил один из Левиафанов. Не из моего союзного прайда. C этим Левиафаном, более хищным подвидом, я вообще была не знакома. Но он был очень молод — всего метров в двадцать длиной. И все еще голоден, хотя и успел подкормиться несколькими Черными, пока рыскал в округе, поедая менее подвижных Сколопендр и прочую живность. А Черные не настолько глупы, чтобы гулять под носом у голодного Красного хищника. Вот и начали разбегаться кто куда.

Кому охота связываться с голодным Левиафаном?

Увернуться от него было очень просто. Но он, увидев меня, сам притормозил. По крайней мере, на мое приветствие и просьбу подождать, пока передатчик не закончит свою работу, Левиафан ответил благожелательно. Быть может, потому, что, по его мнению, я первая заметила добычу, и обещала ею поделиться, но спустя какое-то время. Надо, значит, надо. Ведь это — не его, Левиафана, добыча. Вот только он не мог понять — чего же я жду? И снова отправился на охоту, распугав местную мелкую подземную живность — более мобильную и опасную для Иглы Дэниела.