Мастер Лезвий не в первый раз проделывал этот путь, поэтому к постоялому двору они выехали засветло. Хозяин был радушен и словоохотлив.
— Последнюю неделю у нас много постояльцев, а я-то уж начал бояться, что до весны не будет ни кого!
— А кто был до нас? — автоматически поинтересовался Ирвин. Между пальцами у него блеснул серебряный полтинник.
— Девица, смугленькая такая, — с готовностью доложил хозяин. — Со слугой.
— Чудно, — тускло согласился Ирвин.
Станис проводил хозяина гостиницы хмурым взглядом.
— Странно.
— Да.
— Кто бы это мог быть?
— Без понятия.
Продолжать разговор не стали. Оба слишком устали и были слишком угнетены.
Сначала была долгая скачка к границам Ункерта и бесконечные препирательства о пропусках и лошадях. Когда они прибыли в расположение ункертской армии, Станислав был в замешательстве. Да, войско собралось не маленькое, почти половина солдат были Стражами, на глаза то и дело попадались маги, но… Для захвата Сент-Араны, штурма баронских замков, не говоря уже смене власти в стране, такого количества бойцов было явно недостаточно. Особенно — сантаррской зимой.
Станислав тщетно пытался встретиться с руководством, его принял какой-то второразрядный маг, который сказанного бароном то ли — совсем не понимал, то ли — не желал слушать. «Зеленая Гильдия учитывает в своих действиях все обстоятельства» — таков был ответ. Мастер Лезвий плюнул и решил сам ехать в Сантарру. Ирвин скептически качал головой, но последовал за другом.
И вот они здесь. Чудовищные следы Нашествия, военные приготовления, страхи и суета — все осталось позади, словно отсеченное сантаррской границей. Обычный постоялый двор, обычные люди, вялый интерес в глазах слуг, и хозяин, деловито отсчитывающий сдачу медными пятаками. Беженцы не пытались покидать Ункерт по тракту, который по всей своей длине был лишен каких-либо укреплений, а твари не спешили пересекать сантаррскую границу, словно и впрямь начали разбираться в географии. В итоге, о происходящем в Ункерте никто из сантаррцев ничего не знал наверняка.
Когда их расспрашивали, Станис отвечал кратко. «Была война, нашествие тварей, много жертв, но нападение отбили». Слушатели ахали и говорили глупости, от которых у Мастера Лезвий сводило скулы. Он тщетно призывал на помощь свое обычное самообладание и опыт бродячего актера. Лицедействовать и лицемерить — вот все, что ему осталось.
На четвертый день пути события приняли новый оборот.
Путешественники прибыли на постоялый двор ближе к вечеру, не спеша и не гоня лошадей понапрасну. В пустой конюшне одиноко стояла гнедая кобыла, даже не видя почтового клейма, Ирвин распознал в ней лошадь с ункертской подставы.
— Продаете лошадь? — маг внимательно осмотрел животное и тут же обнаружил, что с одной ногой у него не все в порядке.
— Чего лукавить, господин, — пожал плечами хозяин. — Кобылка охромела. К весне, глядишь, оправится. Тогда и возьму за нее цену.
— А кто оставил ее? Лошадка-то, смотрю, ункертская.
— За два дня до вас девица проехала. Одна, ни слуг, ни охраны. Чудное дело! Хотя, с такой собачкой, поди, можно и без охраны. Ох, здоров кобель! Ну, прямо вылитый волколак, прости Господи.
— И не кусался?
— А я не выяснял. Оно мне надо?
Много ли на свете живет истинных оборотней? В то, что темная тварь может провести ночь под одной крышей с людьми и никого не тронуть, Ирвин не верил.
После ужина маг запер дверь комнаты и достал из кожаного сундучка амулет. Ритуал не занял много времени.
— Это она.
— В смысле…
— Та девица, что проехала перед нами — Изабель. И с нею Натан.
— Да что ж она здесь делает?!
— Без понятия.
— Она не могла попасть сюда раньше нас!
— Если только не получала свежих лошадей на всех подставах.
Мастер Лезвий запустил пальцы в короткую шевелюру.
— Проклятье… Мы должны ее догнать.
— До Рефского Перевоза это почти невозможно — постоялые дворы стоят слишком редко. Придется делать за день двойной путь, да еще и два раза подряд. Ничего не получится, и коней потеряем.
— Мы попробуем!
Гнедая кобыла наступила на что-то в снегу и отчаянно захромала. Девушка со знанием дела осмотрела копыто.
— Вот беда! Надо было взять запасную. Одна лошадь двоих далеко не увезет.
— Я виноват, — потупился Натан.
— Ерунда! Говорю, надо было брать запасную. Может, в следующей гостинице удастся купить замену…
В голосе девушки звучало оправданное сомнение. Они проехали несколько сантаррских постоялых дворов, но ни в одном лишних лошадей не держали — не сезон.
А до ближайшей деревни еще ехать и ехать.
— Есть еще один выход, — оборотень решительно скинул шубу и начал стягивать сапоги. — Я перекинусь. Волк может бежать так же быстро, как лошадь.
— И как долго ты сможешь бежать? — поинтересовалась Изабель.
Натан пожал плечами.
— Не знаю. Но я слышал, что перевертыши очень сильные.
Изабель вежливо отвернулась. Через минуту вместо продрогшего юноши на снегу стоял светло-серый волк. Оборотень энергично встряхнулся и выглядел довольным собой.
В итоге, они стали двигаться даже быстрее, чем раньше — Изабель была легче и держалась в седле увереннее шаренца. И платить за постой приходилось меньше.
Выносливая ункертская лошадь уверенно отмеряла лиги, а впереди нее, поднимая снежную пыль, мчался светло-серый волк. И чем дальше они ехали, тем холоднее и неласковее становилась дорога. Никто не попадался им на пути, никто не ехал навстречу, только сугробы становились выше, а ветер — пронзительней. У каменной стелы, обозначающей начало дороги во владения Икторнов, Изабель остановилась.
Никакой дороги она не видела. Если Великий Тракт хоть как-то можно было различить среди сугробов, то дальше от знака начиналась ровная снежная целина.
Было решительно невозможно понять, что находится там — поле, канава или овраг.
Девушка была достаточно опытной путешественницей, чтобы понимать, чем кончится сантаррской зимой такое путешествие.
Оборотень с сомнением переводил взгляд с нетронутых сугробов на каменную стелу.
Изабель приняла решение.
— Ждать его здесь не будем. Только замерзнем зря и лошадь потеряем. Нашел он нас на границе, найдет и в Горелом.
В обычное время дорога верхом от перекрестка до Горелого занимала не больше часа.
Сейчас она тянулась, как проклятье. Лошадь изнемогала, то и дело по брюхо погружаясь в снег, девушка не решалась пришпоривать бедняжку. Дорожные вехи все время куда-то пропадали, а место, где тракт по мосту пересекал глубокий ручей, им удалось заметить только чудом. Ясно было, что в темноте такую дорогу не одолеть. Огни Горелого вынырнули из вечерней мглы как спасение. Изабель сняла комнату в лучшей гостинице (сейчас все комнаты шли по одной цене), зашторила окна, погасила свечи и принялась ждать. Призрак появился почти сразу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});