— Я как будто сразу узнала его, — сказала Юлия. — Но садоводу Фелисии было бы теперь уже больше ста лет. К сожалению, это не он.
Эрлинг вспомнил свой сон, который явно был отголоском того, что Фелисии хотелось бы увидеть его шестнадцатилетним. Ему приснилось, что он встретил ее во дворе, по крайней мере, он считал, что это она. Она была совсем юная. Сколько лет было ему самому, он не совсем понимал, в течение сна его возраст несколько раз менялся, но не в хронологическом порядке, он словно кружил по спирали разных возрастов. Фелисия спросила, почему он больше не пришел к ней, но он не понял, что она имела в виду, и не хотел, чтобы она заметила, что она вовсе не Фелисия. Это была Гюльнаре, которую он затащил на сено и взял силой. Она дралась, брыкалась, просила отпустить ее, плакала, но он не внял ей. Насколько он помнил, это был единственный раз, когда, как и в ранней юности, наяву или во сне, встреча с женщиной была для него заслуженным, жестоким, сладострастным и унизительным наказанием. Он проснулся в холодном поту вовремя, чтобы сдержать рвоту.
Оттуда, где он стоял, была видна крыша теплицы Фелисии. Когда-то она приходила туда и кормила птиц, однажды она сказала ему: Странно, но я уверена, что меня никогда не забудут. Я знаю, здесь, в Венхауге, будут говорить: это было во времена Фелисии.
Твое время, мое, наше, время наших предков. Эти слова произносят, не придавая им большого значения. Твои дни, мои дни, дни наших предков. Когда-то эти слова были исполнены смысла и грусти. Фелисия больше не делит со мной мое время. Она израсходовала уже все свои дни.
Она права. Ее будут помнить, но эта память ничто для мертвых, у которых больше нет дней и которые не знают, что существовали на свете, не знают, что когда-то их поднимало на гребень волны и их лица отражались в блестящем зеркале времен. Их больше нет в этой саге. Сага — это наше сознание, твое и мое. Человек расширяет свое сознание благодаря тем, кого любит, но умершего ребенка или умершего друга нет больше нигде, они стерты с картины. Царство Божье в тебе самом, и больше нигде.
Она была замужем за Яном Венхаугом, одним из моих предков, он взял жену со стороны после одной из больших войн, скажет кто-нибудь в будущем. Это было очень давно. Говорят, она завела в Венхауге много новых обычаев. Старики говорили, будто она ушла к нежити и не вернулась, а другие говорили, будто нежить затянула ее в Нумедалслоген.
Мы видели только конец, сказал Эрлинг самому себе. А я хочу узнать все, что произошло до этого. Я извлеку на свет Божий и то, что случилось весенней ночью 1934 года, когда мы с ней сплели свои судьбы так, что они во многом стали одной судьбой. Настанет день, когда я приду из Старого Венхауга в Новый к Яну и моей дочери Юлии. Смотрите, скажу я им, я просидел в Старом Венхауге много ночей, чтобы написать все, что случилось с Фелисией, написать о войне в Норвегии и о мире в Норвегии, как это видел и понимал Эрлинг из Рьюкана.
А когда это будет уже сделано, он перестанет рассказывать свои истории и переедет в другой Венхауг, который называется Эрлингвик и где его ждет Фелисия.
Примечания
1
Ингерид Шлеттен из Силлеюрда — героиня одноименного стихотворения норвежского поэта, лауреата Нобелевской премии Бьёрнстьерне Бьёрнсона (1832–1910). — Здесь и далее прим. перев.
2
Здесь и далее стихи в переводе Ю. Вронского.
3
«И так же, как единственная цель и стремление дьявола — уничтожение, так и у Оборотня все другие интересы отступают перед тягой к убийству и разрушению. Он принимает личину зверя для того, чтобы причинить вред» (нем).
4
«В христианское время, когда существование языческих богов признавали, чтобы объявить их чертями, поклонение языческим богам стало сутью поклонения Сатане, а служители этих богов стали прислужниками Сатаны (Первое послание Коринфянам. 107: 20–21), и тут вместе с верой в ведьм появилось представление о людях, которые из чистого стремления к убийству с помощью Сатаны превращались в волков. Таким образом, Оборотень в мрачной поэтической символике стал олицетворять звериное, демоническое в природе человека, ненасытный, враждебный всему окружающему эгоизм, который дал повод и древним, и современным пессимистам для жестокого изречения: человек человеку — волк» (нем., лат.). Цит. по: Wilhelm Hertz, «Der Werwolf. Beitrage zur Sagengeschichte». Stuttgart, 1862.
5
Людвиг Хольберг (1684–1754) — датский драматург, историк, философ, видный деятель скандинавского Просвещения.
6
Эрлингвик — название, образованное от имени Эрлинга Вика, означает залив Эрлинга.
7
Нашунал Самлинг — норвежская политическая партия фашистского толка, созданная в 1933 году Видкуном Квислингом по образцу национал-социалистической партии Германии.
8
Видкун Квислинг (1887–1945) — создатель норвежской профашистской партии Нашунал Самлинг, сотрудничал с норвежскими оккупантами; в 1945 году был осужден и приговорен к расстрелу.
9
Соловьев Л. Повесть о Ходже Насреддине». Л., Лениздат, 1990.
10
Закон Янте сформулирован А. Сандемусе в романе «Беглец пересекает свой след» (1933). Янте — маленький городок, где вырос герой, а закон Янте выражает титаническое давление мещанского провинциализма на отдельную личность.
11
Юхан Себастьян Вельхавен (1807–1873) — норвежский поэт.
12
Виктор Рюдберг (1828–1895) — шведский поэт и прозаик романтического направления.
13
Нора — героиня драмы Генрика Ибсена «Кукольный дом».
14
Льюис Синклер. Бэббит. М., Художественная литература, 1973. Перевод Р. Райт-Ковалевой.
15
Стиг Шёдин (1917–1993) — шведский писатель, критик и журналист.
16
Хирд — идеологическое ядро партии Квислинга.
17
Немецкий концентрационный лагерь на территории Норвегии.
18
А.С. Кинсей (1894–1956) — американский зоолог, автор популярной книги «Рапорты Кинсея» (1948).
19
Второй норвежский государственный язык, составленный лингвистом-самоучкой во второй половине XIX века на основе сельских диалектов и очищенный от датского влияния.
20
Хенрик Понтоппидан (1857–1943) — датский писатель, лауреат Нобелевской премии (1917).
21
Томас Хансен Кинго (1634–1703) — датский епископ, поэт, автор светских и духовных стихотворений.
22
Риксмол — норвегизированный вариант датского языка, на котором писали и говорили в XIX веке. Один из двух государственных языков Норвегии.