Читать интересную книгу Дело чести - Дэвид Вебер

"Я думаю точно также," согласился в большей степени Аль-Фанудэхи.

Оба сидели, смотря на друг друга в тишине в течение, по крайней мере, нескольких минут. Затем Тиагуе наклонилась назад и глубоко вдохнула.

"Вы, конечно же, понимаете, кто это был," сказала она тихо.

"Ну, мы только что согласились, что это не мы", ответил он. "И если Хевен имел бы нечто подобное — и даже если они были близки к получению того-то что было развернуто — они никогда бы не запустили атаку в стиле сделай-или-умри.

Таким образом, на мой взгляд, исключается большинство обычных подозреваемых. А с учетом того, что происходило в Тэлботте, и убийство посола Манти прямо здесь, в старом Чикаго, и очевидные глупости о спонсировании Манти нападения на Грин Паинс, и нападение на Конго, имя, с которого начинается мой список начинается на букву 'М'."

"Мой тоже". Ее глаза потемнели, как раньше его, и выражение у нее было очень, очень мрачным. "Дауд, у меня появилось действительно плохое предчувствие. Такого рода предчувствие возникает у человека, который считает, что Манти правы, все это время, говоря о причастности Рабсилы. Это не кажется возможным, но…"

Ее голос затих, и Аль-Фанудэхи кивнул.

"Я согласен", сказал он. "И, честно говоря, тот факт, что никто — не Раджампет, не Кингсфорд, не Дженнингс или Бернард — кажется, так много, не подумали об этом, что меня беспокоит даже больше, чем то, что они, кажется, не знают, что наше оборудование, это было доказано, в-лушем-случае-третьего-сорта в галактике. Достаточно плохо, что они не рвут свои собственные команды, пытаясь выяснить насколько глубоко, черт возьми, сидит внутри Рабсила, раз она может реально влиять на принятие основных решений развертывания, но даже это меркнет рядом с другим, гораздо более актуальным вопросом, что могло бы вдохновить Рабсилу — или кого там — нанести удар по Мантикоре прямо сейчас. Рискуя выйти и тени, так далеко.

"Так ты думаешь, что все намного глубже, чем просто выгнать Мантикору из Скопления Тэлботт, подальше от Мезы".

"Я не был бы удивлен, если это большая его часть, может быть, даже какое-то инициирующее событие", сказал Аль-Фанудэхи. "Но любой, кто мог создать всю эту последовательность событий — кто мог получить целые целевые группы и флоты крупных боевых кораблей Солнечной Лиги, развернутых, где он хочет и когда он хочет, затем добавьте нападение на Мантукору, из ее же задницы — не просто импровизирует, как он получится. Любая из этих операций должна иметь необходимую массивную организацию и очень осторожное и длительное планирование. Бинг и Крендалл — даже Филаретa — вероятно, были направлены на позиции кем-то с достаточным количеством денег и достаточным политическим влиянием, чтобы оказывать влияние на горстку стратегических решений на высоком уровне. В конце концов, как все знают, развертывание в мирное время просто рутина, так почему бы не сделать небольшую милость для человека с достаточно глубокими карманам? Но это прямое нападение на Мантикору требует серьезных промышленных возможностей, военного планирования, и почти наверняка какого-то технологического прорыва, и что бы ни мы, ни Манти, ничего не знали. Это путь вне параметров даже для самых больших и самых противных транскорпораций, Ирен. Это совершенно другой уровень возможностей."

"И кто бы это ни был — Рабсила или кто-то еще, кто просто использует Рабсилу как вывеску — должна быть причина, почему они решии пойти вперед и показать нам всем, что уних есть такие возможности," сказала спокойно Тиагуе.

"Именно". Аль-Фанудэхи устало потер лоб. "Возможно, по крайней мере, часть этого была оппортунизмом. Возможно, реальной целью, все время, была Мантикора, и комбинация конфронтации Манти с нами в Талботте и их потерями в Битве у Мантикоры были слишком большим искушением, как "стратегический удобный момент" Рэджампета, и плохие парни прыгнули прежде, чем были готовы. Но я не думаю, что все так просто. Я не думаю, тот, кто был в состоянии создать такие возможности, о которых мы говорили ранее, и никто этого даже не заметил, просто отбросил тщательную маскировку, как бы не был велик стратегический соблазн, прежде чем был в значительной степени готов двигаться.

"Двигаться против Мантикоры, ты имеешь в виду". неудовлетворенно хмурясь выдохнула Тиагуе. "Я не думаю, что ты не прав, Дауд, но в то же время, я не вижу в этом смысла". Она покачала головой. "Ох, не пойми меня неправильно. Очевидно, что если даже мы не знали, что эти люди планировали, тот ад, который они планировали, мало вероятно, что мы сможем волшебно различать, что они планируют, после. Какова их конечная цель? Я знаю, Мантикора богаче, чего грех таить, для своего размера, по крайней мере, и ее торгововый флот больше, чем любой другой на всем протяжении проклятой галактики, сует нос в чужие дела. И я не сомневаюсь ни на минуту, что Рабсила, адски, возмущается из-за применения Манти Конвенции Червела. Я допускаю все это. Но зачем такие сложонсти, чтобы сокрушить Мантикору? Бог знает, сколько времени они, должно быть, потратили на планирование и создание ресурсов прежде, чем смогли осуществить что-то вроде этого. Так зачем это делать? Зачем делать такие инвестиции для атаки относительно небольшой звездной нации с другой стороны, от них, проклятой Лиги? Это не имеет никакого смысла!"

"Нет, это не так," согласился спокойно Аль-Фанудэхи. "Вот почему меня так беспокоит тот факт, что, кажется, никого больше даже не заботит, что Рабсила причастна ко всему этому. Поэтому я с табой согласен, Ирен. Никто не идет на все эти неприятности и огромные расходы, которые должны быть, только потому, что им не нравится Звездная Империя Мантикора. Так же есть еще, большой, и очень неприятный вопрос, который мучал меня последние сутки или около того, — почему они вовлекали нас в перыую очередь. Если у них уже была возможность устроить что-то вроде этого нападения, почему они рискуют пытаясь манипулировать нами для подавления Мантикоры? Они могли бы сделали это самостоятельно в любое время когда захотят, без участия Лиги вообще. И если их разведка знает возможностей Манти так хорошо, как должна, чтобы спланировать и осуществлять эту операцию, они, должно иметь чертовски хорошее представление о том, насколько превзойден будет наш Флот, когда пойдет против Манти. Таким образом, они явно не рассчитывают, что мы сделаем работу за них."

"Ты уверен?" Вопрос Тиагуе вызвало не желание поспорить, ее глаза были обеспокоены. "Ты не думаешь, что они, собираются выполнить работу самостоятельно только потому, что поняли, что мы не в состоянии ее, в конце концов, сделать?"

"Ни в коем случае". Он покачал головой. "Просто развернуть свои ударные силы на позиции заняло бы много времени. Если я жестоко не ошибался, они должны были начать перемещать их еще перед первым инцидентом на Новой Тоскане.

Совершенно точно, перед вторым. Значит, оба крыла их??плана пришли в действие, одновременно. Нет. Они знали, что мы не в состоянии выиграть у Манти, но, так или иначе, они втравили нас в войну с ними. И это приводит меня, к мысли, что, возможно, они хотели, не так уж много, не чтобы Манти были в состоянии войны с нами, а чтобы мы были в состоянии войны с Манти".

"Почему?" Тиагуе нахмурилась еще сильнее, чем когда-либо, и Аль-Фанудэхи пожал несчастно плечами.

"Если бы я знал ответ на тот вопрос, то мог бы что ни будь с этим сделать," сказал он. "Но то, чего я очень боюсь, Ирен, что неверно то, о чем мы только что думали, об использовании Лиги, чтобы раздавить Мантикору. Я думаю, что все намного глубже, и не так уже нелепо, как кажется, я вижу только одну цель в диапазоне поражения на данный момент. "

Он смотрел через стол на нее, его темные глаза были взволнованы.

"Нас", сказал он очень, очень тихо.

Глава тридцать третья

— Госпожа президент, министр Тейсман на связи.

— Спасибо, Антони — ответила Элоиза Причарт, как обычно, сдерживая улыбку.

Антони Белардинелли, ее старший секретарь, был, возможно, единственным, кто постоянно «забывал» называть Томаса Тейсмана адмиралом. Все остальные охотно соглашались с тем, что Тейсман предпочитал флотский титул (котрый был все еще актуален, поскольку он был не только военным министром, но и CNO), но Белардинелли был непреклонен. По его убеждению, одной из важнейших особенностей новой Республики было то, что избранные должностные лица снова имели реальную власть, и, подчеркивая это, он неизменно использовал гражданское наименование Тейсмана. И если того это раздражало, то Белардинелли был вполне готов с этим смириться. Фактически, из-за этого небольшого упущения между ним и Ангелиной Руссо, личным секретарем Причарт, шла постоянная война, начавшаяся еще со времен выборов. Хотя «два А» — так часто называли Белардинелли и Руссо — были в равной степени квалифицированы и глубоко преданы Элоизе Причарт, они питали друг к другу глубокую и взаимную ненависть. Возможно, поэтому Руссо, которая никогда не отступала (особенно в поединке с Белардинелли) столь четко придерживалась военного звания Тейсмана. В конце концов, не будь у них возможности воевать из-за правильного названия его должности, они бы непременно нашли другой повод.