марокканцы вступили внутрь города. Они обошли город, осмотрели его, нашли, [что] самый населенный в нем — квартал гадамесцев, и избрали его для касбы. И они приступили к ее постройке, выгнав людей из их домов в том квартале.
Паша Джудар выпустил из тюрьмы Хамму ибн Абд ал-Хакка ад-Драи и поставил его управителем от имени султана Мулай Ахмеда. А что касается Рафи и Ахмеда Нин-Биру, то оба они умерли до прихода Джудара в Гао.
Паша дал гонцу, баш-ода Али ал-Аджами, сорок дней, чтобы обернуться туда и обратно.
Этот [марокканский] отряд в то время нашел землю Судана одной из величайших земель Аллаха Всевышнего благосостоянием и достатком, безопасной и спокойной со всех сторон и [во всех] местах благодаря благодати правления счастливейшего, благословенного повелителя верующих аскии ал-Хадж Мухаммеда ибн Абу Бекра, и из-за его справедливости и твердости его всеобъемлющего закона, который как исполнялся в его царском дворце, так исполнялся и на окраинах царства его — от предела земли Денди до предела земли ал-Хамдийя и от предела, земли Бендугу до Тегаззы и Туата и того, что лежит на их землях. Но теперь все переменилось, и стала /143/ безопасность страхом, благосостояние — мукой и тягостью, а спокойствие — бедой и насилием. Люди начали пожирать друг друга повсеместно, вдоль и вширь, завидуя и воюя за богатства, за людей и за рабов. Эта порча была всеобщей, она распространилась, стала известной и увеличилась.
Первым, кто ее начал, был Самба-Ламду, правитель Денке. Он многих погубил в стране Рас-эль-Ма, захватил все их богатства; он убил тех, кого убил, и захватил в полон тех, кого захватил из числа свободных.
Подобно тому и дьогорани разорили страну Бара и подобным же образом — страну Дирма.
Что же касается земли Дженне, то ее разорили страшным и омерзительным разорением неверующие бамбара на востоке и на западе, на юге и на севере. Они опустошили все области, захватили все богатства, делали свободных женщин наложницами и рождали от них детей, а потомков воспитывали магами[591]. Прибегнем же к Аллаху! Все то совершалось при посредстве тья-макоя Касима, сына бенга-фармы Алу-Дьялиля ибн Омара Комдьяго (он был сыном дяди багана-фари по отцу) и Бухумы, сына фанданке Бубу-Марьяма масинского.
А в числе главарей тех неверующих, которые тогда вели этих разрушителей и разбойников, были: манса Сама в земле Фадого; Кайя-Бабо в земле Кукири — эти были со стороны Калы. Что касается стороны Тьили и стороны Бендугу, то там были Салти-Самба-Кисо ал-Фулани с племенем урурба; Салти-Йоробара, отец Хамаду-Суло ал-Фулани, с племенем диаллаби, пребывающим в области Фороман; манса Мага-Уле, отец киньи-коя, одного из двенадцати султанов Бендугу, подобно тому как были они в подобном же числе в земле Калы; Бенкона-Кинди и прочие.
Смута та все возобновлялась и увеличивалась вплоть до сего времени. А ведь со времени воцарения повелителя аскии ал-Хадж Мухаммеда на царстве земли сонгаев на них не нападал /144/ ни один из повелителей краев, чтобы их повоевать, — из-за силы, твердости, отваги, доблести и уважения, которыми отличил сонгаев Аллах Всевышний. Напротив, сонгаи приходили к повелителям в их страны, и Аллах даровал им обычно победу над теми, как говорилось в сообщениях и рассказах о них.
[Так было] до прекращения династии сонгаев и конца их царства. [Но тогда] они променяли благо Аллаха на неверие, не оставив ничего из не дозволенного Аллахом Всевышним, что бы не совершалось в открытую: питье вина, мужеложство. А что касается прелюбодеяния, так оно было распространеннейшим их деянием, так что превратилось среди них как бы в незапрещенное. И слава и украшение у них были лишь через него — до того, что некоторые сыновья их государей совершали прелюбодеяние со своими сестрами. Говорят, что это началось в конце правления справедливого государя, повелителя верующих аскии ал-Хадж Мухаммеда, а тем, кто это придумал, был его сын Йусуф-кой. Когда аския услышал это, он сильно разгневался и проклял его, с тем чтобы не сопровождал Йусуф-коя в тот мир его мужской член. И Аллах Всевышний услышал молитву аскии об этом, и царевич потерял свои гениталии из-за некоего недуга — прибегнем же к Аллаху! Впоследствии проклятие это распространилось на сына Йусуф-коя, Арбанду, отца бана-коя Йакуба: в конце жизни последнего его мужской член был потерян таким же образом от той болезни.
И за это Аллах, да будет он славен, покарал их этим победоносным отрядом[592]; он бросил его в сонгаев из-за далекого расстояния и сильных страданий. Он оторвал корни сонгаев от ствола их, и они присоединились к предостерегающим, людям [дурного] примера.
Возвратимся же к речи о завершении того мира. Когда посланный баш-ода Али ал-Аджами добрался к султану Мулай Ахмеду, то был он первым, кто привез тому весть о завоевании земли Судана. Султан прочел то письмо, разгневался великим гневом, сразу же сместил Джудара и послал пашу Махмуда ибн Зергуна с восемьюдесятью стрелками. Катибом их был Мами ибн Беррун, а чаушем — Али ибн Убейд. Султан повелел Махмуду прогнать Исхака из земли Судана и убить каида Ахмеда ибн Хаддада ал-Омари, поскольку тот согласился с Джударом относительно того мира. И с Махмудом он писал это войску. Но женщины шерифского происхождения и главные /145/ придворные султана ходатайствовали за каида Ахмеда ибн ал-Хаддада, и Мулай Ахмед согласился его не убивать. Они же попросили его написать это — и султан также написал и это.
Письмо о помиловании первым пришло к каиду Ахмеду ибн ал-Хаддаду. Он устроил пир, созвал на него кахийев и баш-ода, сообщил им о том, что произошло, и раздал каждому из кахийев по сто мискалей, а баш-ода подарил то, что подарил. И они все пообещали каиду, что его не постигнет недоброе, раз письмо о помиловании пришло первым. Вечером пришло письмо об убиении, но они заступились за каида перед пашой Махмудом ибн Зергуном и спасли от него Ахмеда ибн ал-Хаддада по правилам обычая.
Паша Махмуд прибыл в город Томбукту в пятницу двадцать шестого шавваля девятьсот девяносто девятого года [17.VIII.1591]. Вместе с ним были каид Абд ал-Али и каид Хамму-Барка. Махмуд немедленно же сместил Джудара и принял командование войском на себя. Понося Джудара и порицая его, он дошел до того, что сказал ему: "Что тебе помешало настигнуть Исхака?!" Джудар оправдывался перед ним отсутствием судов; и потому Махмуд приступил к постройке челнов. Когда Махмуд не нашел способа убить каида Ахмеда ибн ал-Хаддада, он сместил того и вместо него назначил каида