уходил от темного Хлана, и Чейна внезапно охватило дикое возбуждение. Ему удалось похитить Поющие Солнышки как у проклятых каяров, так и у Харкана.
Он совсем не планировал того, что произошло. Он предполагал, что у него не будет иного выбора как вместе с Харланом возвратиться на Варну и оттуда сделать попытку ускользнуть с Солнышками, пока его не прикончили ранрои. У него не было ни малейшего желания поочередно сражаться то с одним, то с другим ранроем, до неизбежной гибели. Он считал чудовищно несправедливым, что этих ранроев сотни, а он совершенно один.
Но своим неожиданным приступом ярости Харлан изменил план Чейна, и Чейн, как подобает Звездному Волку, изменил свою тактику прямо в середине прыжка.
Отлично, размышлял он. Это немного лучше... во всяком случае, до сих пор. Но что, если они засекут меня?
С этой проблемой ему неизбежно придется столкнуться, но не сейчас. Сейчас его первейшая задача — вырваться из темного, переполненного созвездия и перейти в сверхскоростной режим.
Через хаос пепельных солнц и черно-каменных планет Чейн направил свой корабль не к Ритху, а к Отрогу Арго, то-есть взял курс на Варну.
Звездные Волки там, на Хлане, хватятся его, удивятся, какого черта один варновский корабль поднялся раньше времени и куда-то направился. Так что будет лучше ввести их в заблуждение своим курсом, хотя в глубине души он понимал, что ни один Звездный Волк не прибег бы к столь неуклюжему обману. Но сейчас ничего иного он придумать не мог.
Переходить на сверхскоростной режим вблизи небесного тела любого размера — дело опасное. Это делалось, но не очень часто. Обычно гравитационное поле нарушало сверхскоростной режим, в результате чего корабль разрушался.
Чейну всегда хотелось попытать счастья, но ему казалось, что нет нужды подвергать себя риску самоубийства. Он поставил корабль на высшую скорость обычного режима и, глядя в иллюминатор, подумал, что никогда снова не пожелал бы оказаться в этом проклятом маленьком скопище потухших звезд и траурных планет.
Наконец, он выбрался из созвездия и перед ним теперь далеко впереди протянулось огромнейшее побережье неяркого огня. Это был Отрог Арго. Удалившись на достаточно безопасное расстояние от проклятого созвездия, Чейн перевел управление на сверхскоростной режим.
Но прежде, чем сделать это, он бросил взгляд на экран, показывающий заднюю сферу. Там были четыре всплеска, и он понял, что переоценил время, которое отпустил Харкану на возвращение к сознанию.
— Вот результат мягкости, о которой все время твердит мне Джон,— пробормотал Чейн.— Зря я не использовал смертельный вариант в станнере.
За ним гнались преследователи.
XX
Это был мертвый, темный, безвоздушный мир, совершенно пустой и бесполезный, но здесь можно было спрятаться. А Чейн этого и хотел.
Корабль был уже в глубине Отрога Арго, когда Чейн принял решение на приземление. Ему были понятны горечь и ярость, с которыми Харкая и все его родственники по клану Ранроя будут прочесывать космос в погоне за ним и выжидать момент, когда он выйдет из сверхскоростного режима, чтобы обнаружить его и атаковать.
Он не сможет бороться с четырьмя крейсерами, даже с одним крейсером. Ведь он был всего лишь одним человеком, а не экипажем, и если он мог обеспечить движение корабля, то вряд ли смог бы одновременно маневрировать кораблем и вести бой. Наилучший шанс для него сейчас — это спрятаться, и мертвая планета, вращающаяся вокруг гигантской красной звезды, выглядела наиболее подходящим местом, которое можно успеть найти за это время.
На экране пока еще не было сигнальных, предупредительных импульсов. Но он знал, что лучше не медлить.
Из сверхскоростного режима Чейн вышел, когда был над обратной стороной мертвой планеты с тем, чтобы её масса служила экраном против варновских радаров. И сразу же начал неистово искать залежи металлических руд. Обнаружив с помощью анализатора залежи металла, Чейн немедленно посадил там корабль.
Посадка была рискованной, на дно узкой балки между блестевшими каменными стенами. Корабль сильно ударился, но выдержал испытание. Чейн надел костюм и гермошлем, открыл замок двери и вылез наружу. Забравшись на одну из каменных стен, он с помощью прихваченного портативного лазера стал обрушивать на корабль мелкие куски породы в надежде, что не потревожит какой-нибудь крупный валун, который, скатившись вниз, мог бы повредить судно. К счастью этого не произошло. Чейн умело действовал лазером, и вскоре верхняя часть корабля покрылась густым слоем мелких камней и пыли.
Конечно, подумал Чейн, это не очень-то совершенная маскировка, но должна сработать. Обломки руды, содержащие тяжелые металлические вкрапления, должны оттеснить корабль на задний план и сделать его более или менее неотличимым от окружающей местности. Ранрои, конечно, предпримут поисковый маневр в помощью своих анализаторов, но варновские анализаторы не очень совершенные научные инструменты, это скорее просто приспособления, предназначенные для обнаружения кораблей в засаде и тому подобного. Если повезет Чейну, то ранрои просто пометят район металлических ископаемых и проследуют дальше.
Если повезет...
Сидя в замаскированном корабле и следя за экраном, Чейн усмехнулся. Повезет. "Если нам повезет, они уйдут". Так много лет назад говорил Нимурун, когда его отряд, совершавший рейд на Плеяды, чуть не был схвачен, и Звездным Волкам пришлось прятать свои корабли в отвратительных металлических руинах разрушенной войной планеты. Да, тогда им повезло, и все, что он мог предпринять теперь, так это надеяться на то, повторение счастья, попивая варновское вино и следя за экраном.
Пока на экране ничего не было. Но Чейн был уверен, что варновцы придут сюда. В своих поисках они могут быть очень терпеливы и очень дотошны.
Он повернулся, взглянул на Поющие Солнышки. Здесь в замкнутом пространстве корабля их музыка звучала громче, но по-прежнему мягко. Она непрерывно менялась в своих мелодиях, но всегда оставалась гимном красоте огромных солнц, величию и сверкающему великолепию могучих звезд — хозяев космоса.
А Солнышки двигались в своем бесконечном, удивительно красивом, неимоверно сложном танце, и, когда Чейн вдоволь налюбовался ими, он испытал то же самое состояние, которое почувствовал, впервые увидев Солнышек на Хлане: ему почудилось, что он оказался среди них — нет, не поющих драгоценностей, а пылающих гигантов, чья мощная звездная песнь заливала весь космос.
Что это, гипнотический эффект? Нет, Чейн так не считает. Солнышки не нуждаются в таких трюках как гипноз. Это попадая под влияние их красоты и прелести звука человек становится пленником грез.
Но лучше быть подальше от плена, подумал Чейн, и снова уставился на экран.
Он весь напрягся. По экрану скользили два импульса. Два корабля на высокой скорости вышли