А. Л. Шанявский глубоко впитал в себя эти идеи и на всю жизнь остался их непоколебимым знаменосцем. В этом смысле он должен быть признан типичным „шестидесятником“. Но одно теоретическое признание этих истин его не удовлетворяло, содействовать проведению их на практике, послужить такому делу, которое в одно и то же время было бы связано и с идеей распространения научного просвещения, и с идеей общественной самодеятельности – вот что стало заветною мечтою его жизни.
…Занимаясь текущими делами, Шанявский не отступался от главной мечты своей жизни – о создании вольного университета. Он только терпеливо и неослабно выжидал наступления в условиях русской жизни благоприятного момента для осуществления этой своей мечты в наиболее чистой ее форме.
И вот наступил 1905 год. Россия превращалась в конституционное государство. Было объявлено о предстоящем созыве народных представителей. Шанявский встрепенулся и решил, что настал давно жданный момент для претворения его мечты в дело. К тому же и надвинувшиеся на него недуги побуждали его торопиться с осуществлением давно задуманных планов. В его мыслях давно уже было решено, что вольный университет, на создание которого он даст нужные средства, должен будет находиться в ведении московского городского общественного самоуправления.
…Энтузиаст излюбленной идеи, Шанявский был в то же время испытанным общественным деятелем, хорошо изучившим те условия русской жизни, с которыми необходимо было считаться при всяком общественном начинании. Идеализм убежденного человека сочетался в нем с трезвой деловой практичностью, и эта его особенность сказалась в той предусмотрительности, которую он вложил в дело создания им вольного университета. Он внес в дарственный акт два характерных условия. Первое состояло в том, чтобы Положение об университете непременно было внесено в Государственную думу и утверждено законодательным порядком. Шанявский отлично знал, как переменчивы веяния и настроения в высших административных кругах. Желая обезопасить создаваемое им учреждение от неприятных сюрпризов, порождаемых такой переменчивостью начальственных настроений, Шанявский и считал необходимым сообщить Положению об университете силу закона. Другое условие было не менее характерно. Шанявский обозначил в дарственном акте тот крайний срок (были определенно названы год и день), до которого должны были начаться учебные занятия в вольном университете: если к этому дню занятия не откроются, все пожертвованные средства отбираются от Московской городской думы и получают иное назначение. Этим Шанявский хотел оберечь свое создание от губительного действия русской волокиты. Он опасался, как бы все дело просто не было положено под сукно и не застряло бы безнадежно в какой-нибудь инстанции.
Между тем здоровье Шанявского быстро расстраивалось. Он так серьезно расхворался, что врачи опасались за его жизнь. Нужно было спешить с окончанием всех подготовительных действий к принятию Московской городской думой дара Шанявского. …Но Шанявский в конце концов победил смерть. Прежде чем отдаться в ее власть, он успел-таки принять нотариуса и оформить все нужные бумаги. Лишь только он поставил свою подпись под последней бумагой, он впал глубокий обморок, и через несколько часов его не стало» (А. Кизеветтер. На рубеже двух столетий).
«В нынешние тяжелые дни нашей общественной жизни, признавая, что одним из скорейших способов ее обновления и оздоровления должно служить широкое распространение просвещения и привлечение симпатий народа к науке и знанию – этим источникам добра и силы, – я желал бы, по возможности, оказать содействие скорейшему возникновению учреждения, удовлетворяющего потребности высшего образования, для почина, в дар городу Москве принадлежащее мне в Москве, подробно описанное ниже недвижимое имущество – дом с землей, для устройства и содержания в нем или с доходов Народного университета на следующих главных основаниях.
1. В Народном университете читаются предметы по всем отраслям академического знания, и при этом чтение может вестись не только на русском, но и на других языках. По невозможности открытия разом лекций по всем предметам предпочтительное открытие таковых предоставляется Попечительному Совету Народного университета. Лекторами могут быть лица обоего пола, имеющие ученую степень, а также лица, составившие себе имя в литературе, науке или в области преподавания, наконец, известные своими дарованиями Попечительному Совету Народного университета.
2. К слушанию лекций в Народном университете допускаются лица обоего пола не моложе шестнадцати лет, без различия национальностей и вероисповеданий, причем самим преподавателям предоставляется определять, имеют ли желающие слушать какой-либо предмет достаточную подготовку для слушания его с пользой. Такое условие, широко открывая двери Народного университета всем истинно жаждущим знания, тем самым и определяет цель его: служить дополнением к существующим ныне высшим учебным заведениям и расширять сферу высшего образования и деятельности на пользу его, не ограничивая поступления аттестатом зрелости, а преподавания формальными дипломами» (Заявление А. Л. Шанявского в Московскую городскую думу. 15 сентября 1905 г.).
ШАХМАТОВ Алексей Александрович
5(17).6.1864 – 16.8.1920
Филолог. Профессор Петербургского университета (с 1910). Председатель Отделения русского языка и словесности Академии наук (1906–1920). Исследователь русского языка, в том числе его говоров, древнерусской литературы, русского летописания, проблемы русского и славянского этногенеза, вопросов прародины и праязыка. Редактор академического «Словаря русского языка» (1891–1916). Сочинения «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (СПб., 1908), «Очерк древнейшего периода истории русского языка» (Пг., 1915), «Введение в курс истории русского языка» (Ч. 1, Пг., 1916).
«В ореоле легенды вышел он в ряды ученых, когда в 1882 году восемнадцатилетним гимназистом выступил на диспуте А. И. Соболевского в Московском университете. Слух об этом необычном выступлении „легендарного мальчика“, как тогда его называли, распространился не только среди московских кругов, близких к университету, но и в Петербурге. Но это не было легендой, как не легенда и то, что двенадцати лет Алексей Александрович „занимался в Мюнхенской университетской библиотеке Страбоном и Помпением Мелой для извлечения из них данных о древнейших обитателях России“, как писал он в своей автобиографии.
…Как ученый Шахматов являл собою необычайно гармоническое сочетание изумительных по силе и глубине аналитических способностей с даром широчайших обобщений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});