Но случай представился нескоро. Когда Ксанта вернулась домой, Рависса была уже здорова и очень деятельна: она собирала вещи. Больше того, она срочно вызвала Дреки и Керви и велела им сматывать сети и готовить их общую лодку к отплытию. Мужчины так ничего и не поняли, но почли за лучшее повиноваться.
— Мам, ты спроси у нее, что происходит? Будто белены объелась! — напутствовал Ксанту Дреки.
Ксанта тоже была встревожена, проходя о поселку, она успела заметить, что не на одну Рависсу нынче что-то нашло. Во всех дворах царила та же суматоха: срочно увязывали тюки, спускали на воду только что выставленные на просушку лодки.
— Куда мы едем? — спросила Ксанта Рависсу, помогая ей укладывать посуду.
— Возвращаемся в лес, — коротко ответила та.
— Как, сейчас? Я думала, мы до осени с места не сдвинемся.
— Надо спешить. Слышала, как ночью собаки выли? Я сегодня стала свинью кормить, а она не ест. У соседок спросила — у них то же. Да и черепаха твоя нынче целый день из-под кровати не вылезала. Похоже, что-то сюда идет.
— Что?
— Откуда мне знать? Мы пока на холмы поднимемся, посмотрим, что будет. Если стороной обойдет, обратно на болота вернемся. А если нет, придется в зимние дома возвращаться. Что тут поделаешь?
Сборы затянулись — нужно было упаковать все запасы. Ночью собаки снова устроили концерт, но никому не помешали, так как никто и не ложился. Еще до рассвета тяжело груженая лодка, в которой сидели Рависса, Ксанта, Керви, Дреки, Гесихия и свинья, отчалила от пристани и присоединилась к каравану других лодок, державших путь на север, прямо на встающий из-за леса кончик Меча Шелама. Воспользовавшись случаем, Ксанта спросила Рависсу, как называют его на болотах, и получила ответ:
— На болотах никак не называют, нельзя. А как его в лесу называют, я тебе потом расскажу, когда мы там будем.
Наступило ясное, улыбчивое летнее утро, казалось, болотам не было дела до людской тревоги. И все же вскоре Ксанта поняла, что это не так — птицы не сидели на гнездах, с пронзительными отчаянными криками они кружились в воздухе, словно боясь опуститься обратно на щедро нагретую солнцем землю. Гребцы, что было сил, налегали на весла, свинья покорно лежала на дне лодки и вздрагивала всей шкурой. Впрочем, возможно, ей просто не нравились водные прогулки. На всякий случай Ксанта заглянула в корзинку, но у Гесихии был привычно-невозмутимый вид.
К вечеру появились первые признаки надвигающегося ненастья. Солнце садилось в плотную полосу туч на горизонте, оттуда доносились первые резкие порывы ветра. К гряде поросших лесом холмов причалили уже в темноте. Мужчины взяли на спины огромные тюки с грузом, продели весла в кожаные петли на бортах лодок, которые Ксанта принимала за дополнительные уключины, и подняли лодки на плечи. Женщины тоже несли тюки, дети — факелы, прикрывая их от ветра полами одежды. Холмы оказались довольно крутыми, и Ксанте даже без поклажи ни за что было бы не одолеть их в темноте, если бы Керви и Дреки не поддерживали и не страховали ее. Сначала жрице казалось, что они бредут просто так во тьме наугад, потом она заметила, что дети отыскивают на стволах деревьев заплывшие зарубки — знаки, оставленные теми, кто прошел здесь раньше, возможно, много лет назад. При этом ребятишки успевали подбадривать пинками напуганных свиней и тащить за рога упирающихся коз. Ветер все усиливался, полил косой дождь, и вскоре Ксанта скинула башмаки — они скользили на мокрой траве. Потом ее примеру последовали Керви и Дреки. Наконец, перевалив через хребет очередного холма, люди спустились в долину и обнаружили там длинную и пологую насыпь, в глубину которой вел узкий темный лаз. Лодки оставили снаружи, тюки понесли внутрь.
Сначала Ксанта подумала, что это естественная пещера, но спустившись по трем широким земляным ступеням, поняла, что стоит в полуземлянке, стены которой укреплены деревянным каркасом и переплетенным прутьями. Дерево было местами поедено жучком, а вот прутья казались совсем молодыми — видимо, это жилище построили давно, но подновляли не позже этой весны. Землянка была большая, но и народу в нее набилось немало, так что сесть удалось всем, а вот лечь — уже нет. Один из мужчин проверил дымоход, в очаге развели огонь и прежде всего пустили к нему детей. Подбитый дождем дым стелился по земле, но никто не роптал. Дети согрелись, матери накормили их тюленьим сыром и вчерашними лепешками. Расстелили одеяла, и малыши, сытые и довольные, быстро уснули, а старшие еще долго перешептывались. Нынешнее путешествие наперегонки с непогодой ничуть не напугало их, наоборот они были ужасно рады неожиданному приключению. Взрослые по очереди подходили к огню, просушивая одежду. Свиньи, козы и собаки также были допущены под крышу, что, конечно, увеличивало тесноту и не способствовало чистоте воздуха, зато звери согревали и малышей, и старших своими телами. А за стенами землянки, судя по всему, бушевала нешуточная буря. Ксанта слышала, как воет ветер, скрипят деревья и боялась думать, что будет, если одно из них рухнет на крышу их убежища. Но еще страшнее был непонятный басовитый гул идущий откуда-то снизу, будто из-под земли. Впрочем, бояться не понятно чего было глупо, тем более что все вокруг больше не выказывали никаких признаков тревоги. И заметив, что Рависса уже спит, Ксанта пожелала Дреки спокойной ночи и принялась устраиваться на ночлег.
33
Наутро у нее снова болели все косточки, и немудрено — ведь она спала полусидя, скорчившись в неудобной позе. Другие провели ночь не лучше, а потому утром поспешили выбраться из землянки. Небо все еще было затянуто облаками, моросил мелкий дождь, и по сравнению со вчерашним днем здорово похолодало. Но, по крайней мере, хоть ветер улегся. Вокруг валялись выкорчеванные с корнем деревья, огромные сломанные ветки, кое-где лежали еще не до конца растаявшие крупные градины. Люди спешно принялись вытаскивать из тюков теплую одежду и непромокаемые сапоги из тюленьей шкуры. Одевшись потеплее и пожевав на скорую руку сыра, Ксанта вместе с Керви и Дреки решили подняться на ближайший холм и взглянуть вокруг. Несколько молодых людей и девушек захотели составить им компанию.
Они нарочно выбрали холм покруче, чтобы иметь лучший обзор, и поэтому Ксанта изрядно запыхалась, одолевая подъем. Трава все еще была мокрой и скользкой, а почва — песчаной, и то и дело начинала сползать вниз, едва Ксанта опиралась на нее ногой или посохом. Добравшись до вершины, жрица не поверила своим глазам — вдали, за холмами, там, где еще вчера были болота, теперь сверкала ровная водяная гладь. Река исчезала, слившись с новым, образовавшимся за одну лишь ночь озером. Над водой виднелись лишь верхушки росших на болоте карликовых берез и сосен, а над ними кружились с отчаянным криком птицы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});