Читать интересную книгу Творения, том 4, книга 1 - Иоанн Златоуст

5. Я не знаю, отчего каждый из нас более или менее подвержен болезни любостяжания и никогда не старается ограничиваться необходимым, но, вопреки апостольскому наставлению: "имея пропитание и одежду, будем довольны тем", мы все делаем так, как будто не знаем, что за все, превышающее необходимую потребность, должны будем отдать отчет и ответ, как не подлежащим образом употреблявшие то, что нам даровано от Господа. Не на наше ведь только наслаждение мы должны употреблять то, что Он даровал нам, но и на то, чтобы облегчать нужды ближних. Итак, какого прощения достойны могут быть те, которые показывают изнеженность в одеждах, стараются облекаться шелковыми тканями, а что особенно худо, еще гордятся этим, тогда как им следовало бы стыдиться, страшиться и трепетать, что не по нужде и не для пользы облекаются такими одеждами, но для неги и тщеславия, для того, чтобы удивлялись им на торжищах. Человек, имеющий одинаковую с тобой природу, ходит нагой, не имея и грубой одежды, чтобы прикрыться; но тебя и самая природа не влечет к состраданию, ни совесть не побуждает к вспоможению ближнему, ни мысль о том (последнем) страшном дне, ни страх геенны, ни величие обетований, ни то, что общий наш Господь все, оказанное нами ближним, усваивает Себе. Но, как будто имея каменное сердце и будучи чужды той же природы, такие люди, облекаясь в дорогие одежды, думают, что становятся уже выше человеческой природы, а не помышляют, сколь великой ответственности подвергают себя, худо распоряжаясь тем, что им вверено от Господа, и охотнее дозволяя моли истреблять свои одежды, нежели (желая) дать какую-нибудь часть из них со-рабам, и, таким образом, уже приготовляют для себя жесточайший огонь геенны. Если бы даже богатые все, что у них есть, разделили бедным, и тогда не избегли бы наказания за то, что делают, роскошествуя в одеждах и пиршествах. Какого, в самом деле, наказания не достойны те, которые всемерно стараются, как можно чаще, облекаться в шелковые и блестящие золотом, или как-либо иначе изукрашенные одежды, и в них гордо выступать на торжища, а Христа оставляют в пренебрежении, нагого и не имеющего в достатке даже необходимой пищи? Эти слова я особенно обращаю к женщинам. У них мы находим наиболее страсти к украшениям и неумеренности, к тому, чтобы облекаться в золотые одежды, носить золото на голове, на шее и прочих частях тела, и этим тщеславиться. Сколько бедных, скажи мне, могло бы напитаться, и сколько обнаженных тел могло бы прикрыться тем только, что привешивается к ушам (женщин) без всякой нужды и без пользы, а только к вреду и порче души? Вот почему и учитель вселенной, сказав: "имея пропитание и одежду", также обращает слово к женщинам и говорит: "чтобы жены украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценной одеждой" (1Тим.2:9). Видишь, как он не хочет, чтобы они украшались такими одеждами, облекались золотом и многоценными камнями, - но чтобы старались об истинном украшении души, добрыми делами возвышали ее красоту, а не показывали ее (при заботах об украшении тела) в нечистоте, в грязи, во вретище, истомленной голодом, изнуренной от холода. Такая забота о теле и такое украшение его свидетельствуют о безобразии души, роскошь тела обнаруживает голод души, богатство его одежд выставляет на вид ее наготу. Невозможно ведь, чтобы тот, кто печется о душе и дорого ценит ее благообразие и красоту, заботился о внешнем украшении, точно так же, как невозможно занятому наружностью, красотой одежды, золотыми украшениями, приложить надлежащее старание о душе. В самом деле, может ли когда-либо возвыситься к познанию своих нужд, или войти в размышление о предметах духовных душа, совершенно предавшая себя земному, пресмыкающаяся, так сказать, по земле, никогда не могущая вознестись мыслью горе, но поникшая долу под собственной тяжестью бесчисленных грехов? А сколько отсюда рождается несчастий, невозможно теперь изобразить словом; это следует предоставить сознанию самих тех, которые слишком заняты уборами, сколько скорбей они получают отсюда каждый день. Так, если повреждена будет какая-нибудь золотая вещь, великий шум и смятение обнимает весь дом; слуга ли украдет - на всех (падают) бичи, удары и узы; завистники ли какие, умыслив зло, нечаянно лишают имения - опять великая и несносная печаль; случатся ли несчастия, которые повергнут (богатых) в крайнюю бедность - жизнь для них становится тяжелее смерти; случится ли другое что-нибудь - все причиняет великую скорбь. И вообще невозможно найти спокойной души в тех, которые занимаются такими вещами. Как волны моря никогда не прекращаются и не могут быть исчислены, так как непрестанно следуют одна за другой, так невозможно перечислить и все рождающиеся отсюда беспокойства. Будем же, умоляю вас, избегать во всем излишества и не переступать пределов ваших нужд. Истинное богатство и неоскудеваемое имение состоит в том, чтобы желать только нужного и надлежащим образом употреблять излишнее. Такой (человек) никогда не может опасаться бедности, не будет терпеть скорбей и испытывать беспокойств; он будет безопасен и от клеветы, свободен от злоумышленников и, вообще сказать, будет жить в невозмутимом мире, наслаждаясь спокойствием и тишиной; и что всего важнее и выше всех благ, такой (человек) получит много милостей Божьих, как верный распорядитель имения своего Господа. "Блажен", сказано, "раб тот, которого господин его, придя, найдет поступающим так" (Лк.12:43), т.е. разделяющего имение между со-рабами, не запирающего его за дверями и замками, не оставляющего в пищу червям, но облегчающего нужды бедных, управляющего дарованным от Господа так, как свойственно доброму и верному приставнику. За такое доброе распоряжение мы получим великую награду и удостоимся обетованных благ, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 38. "Но Сара, жена Аврамова, не рождала ему. У нее была служанка Египтянка, именем Агарь" (Быт. 16:1).

1. Нынешнее чтение опять призывает нас к беседе о том же праотце (Аврааме). Вы не удивляйтесь, если мы, излагая его историю в продолжение столь многих дней, даже и сегодня не сможем ее кончить. Великое обилие добродетелей праведника и величие его совершенств побеждает всякий человеческий язык, потому что кого сам Бог свыше увенчал и прославил, того может ли достойно восхвалить кто-либо из людей? Однако же, хотя слово наше остается далеко ниже его достоинства, но, по мере своих сил, излагая события его жизни, мы желаем возбудить в вас ревность к подражанию его добродетели. Подлинно, мудрость этого мужа слишком достаточна, чтобы наставить всякого человека и привлечь к пути добродетели (всех), которые захотят быть внимательными. Будьте же, прошу вас, внимательны к нашей беседе, чтобы и из нынешнего чтения научиться любомудрию праведника: отсюда (из нынешнего чтения) могут научиться и мужи, и жены - тому, как жить в совершенном единодушии между собой и сохранять неразрывно союз супружества, - чтобы ни муж не восставал против жены, но оказывал ей, как слабейшему сосуду, всякое снисхождение, ни жена не противилась мужу, но оба наперерыв старались друг друга тяготы носить, и домашний мир предпочитали всему. Но, чтобы для вас яснее было это учение, необходимо выслушать самые слова (Писания). "Но Сара", сказано, "жена Аврамова, не рождала ему. У нее была служанка Египтянка, именем Агарь".

Приметь здесь, возлюбленный, неизреченное долготерпение Божье и чрезвычайную веру и благодушие праведника, которые он показал при данных ему обетованиях. В самом деле, после того, как Бог столько раз обещал дать семени его землю и так умножить его, что многочисленностью своей оно будет равняться множеству звезд, Авраам, видя, что ни одно из обетований не исполняется, и что обетования все еще остаются на одних словах, не смутился мыслью, не поколебался духом, но пребыл непреклонным, веруя в могущество Обещавшего. Это самое и теперь выражает божественное Писание, говоря: "но Сара, жена Аврамова, не рождала ему", и, тем показывая нам, что после всего случившегося, после заключенного с ним завета, после обетования о рождении от него бесчисленного множества (потомков), он не опечалился и не усомнился, когда видел, что не только ничто из сказанного не исполняется, но еще все выходит напротив. Поэтому-то, после всего, прежде сказанного (об обетованиях Божьих Аврааму), говорит Писание: "но Сара, жена Аврамова, не рождала ему", дабы ты узнал, что после столь великих обетований ничего особенного с ним не случилось, а между тем бесплодие Сары и мертвенность ее утробы были таковы, что могли возбуждать в праведнике великое сомнение. Но праотец уже не взирал на препятствия со стороны природы, и, зная премудрость Господа, Который, как Творец природы, может открыть пути и в непроходимых местах, Авраам, как благородный домочадец, не исследовал, как это будет, но предоставил неисследимому Его промыслу и веровал Его слову. Потому-то сказано, что "Сара", и после таких обетований, "не рождала ему. У нее была служанка Египтянка, именем Агарь". И здесь не без причины божественное Писание упоминает нам о рабыне, но, чтобы мы знали, откуда она (взята), прибавляет: "египтянка". Этим Писание возвращает нас к прежней истории, и дает видеть, что рабыня была из числа тех, которых отдал Саре фараон, когда подвергся за нее отмщению от Бога всяческих, и что Сара взяла с собой эту рабыню, возвращаясь (в землю ханаанскую). С такой целью божественное Писание сделало нам известным и имя, и род ее (рабыни). Примечай же теперь рассудительный ум Сары, необыкновенную ее скромность, невыразимую кротость и послушание (праотцу). "И сказала Сара Аврааму" в земле Ханаанской: "вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее" (Быт.16:2). Смотри, какое благодушие в этой жене: она ничего не сказала подобного тому, что после Рахиль говорила Иакову: "дай мне детей, а если не так, я умираю" (Быт.30:1). Но что говорит (Сарра)? "Вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать". Так как, говорит, Создатель естества сотворил меня бесплодной и лишил способности рождать детей, то чтобы ты, дожив уже до глубокой старости, по причине моего бесплодия, не остался совсем бесчадным, "войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее". Великая и необыкновенная мудрость жены! Какая жена решилась бы когда-либо это сделать, или посоветовать это мужу, или уступить свое ложе рабе?