Атэр упал на колени, чувствуя, что захлебывается в потоке дармовой силы, льющейся на него из разодранного существа.
— Гай! — крикнул он, и преторианец мгновенно оказался рядом, схватил за руку.
— Что?! Атэр, что сделать?!
Если представить, что человек пустой резервуар, в него можно перелить часть «лишней» энергии. Чтобы не лопнуть самому.
Гратх охнул, едва ли понимая, что с ним, но почувствовал, как его тело наполняется звенящей чужой силой. Потряс головой, отшатнулся, потер запястья.
— Что ты сделал?
— Ничего особенного. — Атэр поднялся, оглядел очистившийся коридор. — Отложил про запас немного энергии. Не трать ее понапрасну. Идемте. Дальше безопасно.
Отлично. Просто великолепно. «Из меня сделали магическую воронку, которая может вытягивать жизнь из всего, что движется. Прекрасный учитель Гэл. Понял, что магией мне не овладеть. Это называется работа с энергиями? Выхлебать все что можно и даже отложить про запас. Отличная компания! Я — энергетический паук, Юлий — живая волшебная кифара, слушая которую можно настраиваться на поглощение силы. Арэлл — светлый воин, остальные — ходячие мешки, в которые можно сливать ворованную жизнь, а потом выпивать по мере необходимости!»
Коридор стал разветвляться. Штук шесть одинаковых проходов вели в разные стороны.
— Туда. — Гай указал на самый крайний. Атэр отодвинул его плечом и пошел первым.
Второй человеческой ловушкой, которую они обнаружили, был банальный проваливающийся пол.
— Очень просто, — с высокомерной уверенностью произнес Марк. — Вон там, под потолком, есть рычаг. Если его заблокировать… Критобул, подсади меня.
Следующая часть пути была затоплена. Октавий посмотрел на черную, маслянисто поблескивающую в свете факела поверхность и красноречиво шмыгнул носом.
Сначала они брели по колено в ледяной воде. Приятное разнообразие после вонючей дряни сливной канавы. Затем по пояс. А потом Гай ухнул с головой, вынырнул, отплевываясь и фыркая.
— Интересно, — задал Атэр риторический вопрос, стараясь не слишком сильно стучать зубами от холода, — кто же поплывет первым?
— Я, — неожиданно вызвался окончательно протрезвевший от мокрой свежести Критобул. — Я плаваю лучше вас всех.
Прежде чем ответить, Гай вопросительно взглянул на эллана. Тот равнодушно пожал плечами. Славно — хоть кто-то рискует вместо него. Марк вытащил из своей сумки светильник поменьше — амулет на тонком шнурке — и примотал его к голове атлета. Критобул сразу же стал похож на древнего бога, хранителя ночи Эпсиса с восходящей звездой во лбу.
— Брат, смотри там, — напутствовал его Аристид.
Тот кивнул хмуро. Несколько раз шумно вдохнув и выдохнув, преторианец оттолкнулся ногами от дна и поплыл, озаряя своды коридора неровным светом. Тени причудливых форм метались вокруг быстро удаляющегося пловца.
— «Свет и тень, не соединяясь, встанут рядом. Из их союза человек обретет силу», — пробормотал Атэр свое давнее любимое пророчество и тоже поплыл. Остальные в меру сил и умения гребли следом.
Он почти не уставал. Оказывается, собранную энергию можно потихоньку тратить на поддержание сил физических. И плевать на обещание не расходовать ее на себя. Не до благородства сейчас.
— Юлий, ты как?
«Любимец Некроса», как иногда эллан называл про себя юношу, тяжело дышал, и лицо у него было напряженным.
— Нормально, — выдохнул он сквозь зубы, продолжая упорно двигаться к цели.
Скоро стало казаться, что в коридоре, залитом водой, посветлело. Свечение шло снизу. Зеленоватое, как от гнилушки. Атэр беспокойно завертелся, пытаясь понять, какая пакость выскочит на этот раз. Свет загорелся ярче, а потом вдруг рядом всплыл пузырь воздуха и лопнул на поверхности. Затем еще один и еще.
Движения приятелей стали замедленными. Они как-то вяло перебирали руками и ногами. Бульканье поднимающегося снизу воздуха стихло. Атэр увидел, что он висит в прозрачном киселе, а внизу, на дне, лежат, светясь гнилой зеленью, человеческие тела. Вода слабо шевелит их, переворачивает, и поэтому кажется, что они переползают с места на место, слепо тычась друг в друга. Это зрелище не вызвало у него ни страха, ни отвращения. Только любопытство. Захотелось спуститься, чтобы рассмотреть поближе. На запястьях и шеях мертвых поблескивали золотые обручи, украшенные изумрудами. Наверное, от них исходил этот холодный, мерцающий свет.
А потом в лицо неожиданно плеснула холодная вода, крепкая затрещина разрушила иллюзию парения. Свечение исчезло. Атэр снова оказался в темноте, где метался луч от светильника Аристида.
Эллан стоял по пояс в воде, а Гай размахивался, чтобы дать ему вторую пощечину.
— Все! Все, я в порядке! Хватит! — Попытался уклониться, но преторианец не поверил в его хорошее самочувствие и ударил еще раз. Спасибо, что не слишком сильно.
— Это был газ! Ловушка затоплена, но все еще действует. Дыши! Глубже! Как, лучше?
— Мне и так неплохо. Ты видел, что под водой?
— Я видел только то, что ты закатил глаза и камнем пошел на дно.
— Я… не помню.
— Идем. Держись за стену.
Впереди горел слабый огонек. Скользя рукой по мокрой стене, Атэр побрел вперед. Во рту чувствовался мерзкий вкус, голова кружилась, на душе было отвратно.
Воды стало по колено, потом по щиколотку, и наконец появился сухой камень. Эллан сделал еще несколько шагов и попытался упасть, но испытать восхитительное ощущение собственной беспомощности ему не дали. Сильные руки схватили за плечи, встряхнули и поставили на ноги.
— Эх ты, маг доморощенный, — добродушно прогудел над ухом голос Критобула. — Медуза. Если бы не Гай, утонул бы, как щенок в луже.
— Ты ничего не видел там, внизу?
— Нет. Голова заболела зверски. Но Гай предупредил, что это газ. Велел не дышать, пока плывем.
— Я не слышал.
Какой только дряни не скопилось под Рэймом. Обычные люди не видят этого. За темными в человеческий мир приползла куча стервятников, питающихся демонической падалью. Можно представить, каково здесь Энджи. Нет! Об этом он запретил себе думать!
Марк, увидев Атэра, подавил снисходительную усмешечку. Юлий с искренним беспокойством заглянул в лицо. Октавий, хотя никто не интересовался его мнением, забормотал что-то утешительное. Они все добрались до «другого берега» самостоятельно, и только его пришлось тащить едва ли не на руках. Даже болезненный Юлий справился. Даже слабак Октавий! Какой позор.
Аристид покровительственно похлопал по плечу. Как будто хотел сказать: «Молод ты еще, приятель, выпендриваешься много. Но ничего, научишься».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});