Ричард задержал дыхание, сжав мышцы живота, и опустился на одно колено – он не собирался этого делать, но просто не мог больше выстоять на ногах под лавиной обрушившейся на него боли. Люди задыхались, шокированные видом крови и страданий. Многие удивленно перешептывались.
Кара отняла оружие. Ричард почувствовал напряжение в мускулах. С трудом переведя дыхание, он наклонился вперед, пытаясь успокоиться и подняться. Кровь стекала с пальцев.
Кэлен стояла сзади с небольшим шарфом, который Дженнсен достала из кармана.
– Ты в своем уме? – яростно прошептала она, перевязывая его кровоточащую руку.
– Спасибо, – поблагодарил он жену за заботу, не желая отвечать на ее вопрос.
Ричард не мог заставить пальцы перестать дрожать. Кара держалась слегка сзади. Он был уверен, что девушка была осторожна и не сломала ни одной кости, но чувствовал себя так, словно это все-таки произошло. Медленно приходя в себя, Ричард ощутил, что от боли по лицу бегут слезы.
Когда Кэлен закончила перевязку, Кара взяла его под руку и помогла встать.
– Мать-Исповедница права, ты не в своем уме, – проворчала она.
Ричард не стал спорить и доказывать верной подруге необходимость того, что он приказал ей сделать. Вместо этого он повернулся к зрителям и показал им руку. Темно-красное пятно медленно проступало по всей длине шарфа.
– Вот и могущественная магия. Вы не могли видеть ее, но можете оценить результаты. Такая магия может убить, если Кара захочет этого, – люди бросали на морд-сит встревоженные взгляды, наполненные уважением. – Но она не может поранить вас, потому что вы не взаимодействуете с подобной магией. Только те, кто родился с искрой дара, может почувствовать прикосновение эйджила.
Настроение людей изменилось. Вид крови отрезвил всех.
Ричард медленно подошел к ним.
– Я доказал вам, что все, рассказанное мною, – правда. Я не утаил от вас ничего важного или относящегося к делу. Теперь вы знаете, кто я и кто вы, и как мы все вместе оказались в этой ситуации. Если вы хотите узнать что-нибудь еще, я готов дать вам честный ответ.
Когда Ричард замолчал, люди стали переглядываться, высматривая, есть ли у кого-нибудь вопросы. Вопросов не было.
– Пришло время вам принять решение о своем будущем и будущем тех, кого вы любите, – продолжил Ричард. – Сегодня вы определите свое будущее. – Он показал на Оуэна. – Я знаю, что у него была любимая девушка Мэрили, которую забрал Орден. Знаю, что вы все пострадали от действий Ордена. Мне не известно, как зовут каждого из вас, и неизвестны имена людей, которых вы потеряли, но поверьте, я понимаю вашу боль. И хотя мне ясно, как вы дошли до такого состояния, что решились отравить меня, но все же вы не имели права делать это.
Многие избегали взгляда Ричарда, опуская глаза.
– Я собираюсь дать вам шанс встать на правильный путь. – Он немного помолчал, чтобы они осознали сказанное. – Вы многое выдержали и долго страдали, столкнувшись с угнетением, но теперь вы должны сделать выбор.
Ричард опустил руку на рукоять меча.
– Я хочу знать, где вы прячете противоядие от яда, которым меня напоили.
Люди обменялись встревоженными взглядами. Они озирались по сторонам, пытаясь понять чувства своих товарищей; они привыкли вместе решать, что делать.
Оуэн пытался разгадать намерения своих друзей, но они были еще более растеряны, чем он сам. Наконец парень облизал губы и робко спросил:
– Если мы пообещаем рассказать тебе, где противоядие, вы согласны сначала дать нам слово, что поможете нам?
Ричард принялся расхаживать. Люди нервно наблюдали за ним, ожидая его ответа, глядя на кровавые капли, падающие с его пальцев, и дорожку, которую они оставляли на камне.
– Нет, – категорически отказал Ричард. – Я не позволю вам объединять две несвязанные между собой проблемы. Вы отравили меня, это неправильно. У вас есть шанс исправить ошибку. Если я позволю вам торговаться со мной, ставить мне какие-то условия в обмен на исправление этой ошибки, таким образом я признаю, что ваши действия можно как-то оправдать. Рассказав мне, где спрятано противоядие, вы поступите единственным достойным образом, и вы должны сделать это безо всяких условий. Сегодня вы принимаете решение о том, каким будет ваше будущее. Я не скажу ни слова, пока вы не сообщите мне о своем решении.
Некоторые выглядели так, словно вот-вот ударятся в панику, другие – так, словно сейчас заплачут. Оуэн оттеснил бандакарцев от Ричарда, чтобы они могли обсудить это между собой.
– Нет, – сказал Ричард, внезапно останавливаясь. Люди замолчали и повернулись к нему. – Я не хочу, чтобы кто-то согласился с решением большинства. Я хочу, чтобы каждый из вас высказал мне свое личное мнение.
Люди пристально смотрели на него. В конце концов, кто-то спросил, что он имеет в виду.
– Я хочу знать, безо всяких условий, что каждый лично решит для себя – избавить меня от яда, или использовать его как угрозу, чтобы заставить меня сотрудничать. Я хочу знать, что решит каждый.
– Но мы должны прийти к соглашению, – возразил один человек.
– С какой целью? – поинтересовался Ричард.
– Чтобы наше решение было верным, – пояснил он, – Без соглашения невозможно принять достойное решение ни по одному важному вопросу.
– Вы отдаете решение вопросов морали на суд толпы, – сказал Ричард.
– Но соглашение позволяет рассудить достойно, потому что отражает волю людей, – настаивал другой.
– Понятно, – рассудил лорд Рал. – Значит, если все вы решите изнасиловать мою сестру и сочтете это вполне нравственным, потому что решение об изнасиловании было единогласным, и если я стану возражать, то безнравственным окажусь я, потому что останусь в одиночестве и не признаю вашего соглашения. Вы такой способ решения имели в виду?
Люди сжались от отвращения.
– Ну... не совсем... – заговорил он.
– Хорошее и плохое не может быть предметом договора, – прервал Ричард. – Вы пытаетесь построить добродетельную власть толпы. Разумный моральный выбор строится на уважении к жизни, а не на соглашении. Соглашение не заставит солнце взойти в полночь, также как не сможет переделать плохое в хорошее. Если что-то неправильно, не имеет значения, сколько тысяч людей высказались за это, вы должны противостоять им. Если что-то справедливо, никакое общественное осуждение не должно столкнуть вас с пути. Я не желаю больше слушать эту невразумительную болтовню о соглашении. Вы не стадо гусей, а люди. Я хочу знать, что думает каждый. – Он указал на землю перед ними. – Пусть каждый возьмет по два камешка.
Ричард смотрел, как они нерешительно наклоняются и выполняют его приказ.
– Сейчас каждый из вас зажмет в кулаке один или два камня, – решительно продолжил он. – Каждый подойдет ко мне, к человеку, которого вы отравили, и раскроет ладонь, так чтобы только я один смог увидеть ваше решение. Один камешек будет ответом «нет». Он будет значить, что вы отказываетесь сообщить мне, где противоядие, если я сначала не пообещаю, что попытаюсь вернуть вам свободу. Два камешка в вашей ладони будут значить «да», то есть, что вы согласны рассказать мне, где спрятано противоядие без каких-либо условий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});