Читать интересную книгу Сослагательное наклонение - Юрий Гулин

— Ничего, и сейчас еще не поздно. Знаете, как я поступлю? Я не буду стрелять в миротворцев. Я просто прикажу своим солдатам оттеснить их от мятежников и блокировать. Вы ведь не будете открывать огонь, господин комиссар?

— Ни в коем случае, генерал. Я просто отдам приказ моим людям отбиваться от ваших солдат без выстрелов.

— Ну, надолго их не хватит. У нас многократное численное превосходство.

— Я еще не все сказал, генерал. Мои люди не будут открывать первыми огонь по вашим людям — это так. Но вот летчики могут принять ваши действия за нападение и нанесут ответный удар.

— Какие летчики?

— А вон, в конце поля, видите, стоят четыре штурмовика. Это приданные нам самолеты с английского авианосца, который, кстати, уже находится вблизи ваших территориальных вод.

— А может, они еще и не будут вмешиваться… По крайней мере, я готов рискнуть.

— Будут, генерал, обязательно будут. Ведь среди миротворцев сын наследника престола, если вы об этом не знали.

На лице генерала застыла маска бессильной ярости. Он понял, что словесная дуэль проиграна. Ему явно очень хотелось сказать что-то неприятное, но он сдержал себя, встал и, откозыряв, удалился.

«Вот и все.» — подумал Максим- По ходу, от этой миссии больше ничего интересного ждать не приходится.»…

Август 2013 года

Что нам стоит мир построить?.

… О том, что Совбез ООН не продлил мандат миротворческих сил в Рабоне, Мороз узнал из утренних новостей…

… Комиссар первого ранга МС ООН, Максим Мороз проводил двухнедельный отпуск на Гавайях. По своему обыкновению он выбрал для отдыха небольшой отель, как он сам любил выражаться, «на отшибе». Поблизости не было ни роскошных бутиков, ни шикарных ресторанов, ни других атрибутов «сладкой жизни». Да и сам отель не претендовал на пятизвездочную гламурность. Зато он, опять-таки по выражению Мороза, не был «засижен» избалованными туристами, но имел все, что было необходимо для продуктивного отдыха. Уютный номер с видом на океан, хорошая кухня, великолепный пляж, незатейливый, но вполне приличный сервис: все это в совокупности соответствовало представлению Максима о нормальном отдыхе. То, что это было еще и относительно недорого, в расчет не принималось. При его теперешнем финансовом положении Мороз мог позволить себе и большее. Он уже неделю предавался тому «счастью изысканной лени», которое так блестяще описал в своем бессмертном шлягере Юлий Ким. Правда, за одним исключением: даже на отдыхе Максим был крайне воздержан в употреблении алкоголя. Именно поэтому, когда он этим утром удобно расположился в кресле напротив телевизионного экрана, в стакане, который он держал в руке, был не коктейль («мартини с водкой взболтать, но не смешивать») а, разбавленный водой в пропорции 1:1, свежевыжатый апельсиновый сок.

… Известие о выводе миротворцев придало успевшему загореть лицу Мороза задумчивое выражение. Он медленно потягивал через трубочку освежающий напиток и размышлял об услышанном. То, что при голосовании по этому вопросу только два постоянных члена Совбеза ООН воздержались, а все остальные проголосовали «за», говорило о многом… Год назад МС были введены в Республику Рабон по настоятельной просьбе Африканского Союза. Соседние с Рабоном страны были весьма озабочены тем, что пламя войны, которую вели между собой национальные гвардейцы президента Ндимбы и бойцы повстанческой армии генерала Танга, разгорелось с такой силой, что грозило «подпалить» всю Центральную Африку. Были предприняты серьезные дипломатические шаги, чтобы склонить противоборствующие стороны заключить перемирие, и дать согласие на введение МС ООН. Так или иначе, но согласие было получено, и миротворцы разместились в буферной зоне. Через полгода, когда истек срок действия мандата, президент Ндимба инициировал постановку вопроса о выводе миротворцев. В тот раз вопрос удалось решить с помощью дипломатии. Мандат был продлен. И вот МС покидают буферную зону… На первый взгляд казалось, что президент Ндимба добился, чего хотел. Он и на этот раз выступил против продления мандата миротворцев, и он (мандат) продлен не был. То, что правительственные войска перейдут в наступление, сразу после того, как последний миротворец покинет буферную зону, сомневаться не приходилось. Значит через месяц (а именно такой срок отводился на свертывание миссии) в Рабоне вновь начнет литься кровь. Это было очевидно. А вот кто одержит победу в войне, то в этом вопросе с очевидностью все обстояло гораздо сложнее. Мороз был опытный дипломат, к тому же обладал необходимой информацией. Если решение принято, значит, этому никто всерьез не противился, включая тех, кто поддерживал генерала Танга. Отсюда следовал вывод: президента Ндимбу ожидают сюрпризы, и, вовсе не факт, что приятные…

… Но, хватит думать об африканских проблемах. К черту Африку. Какая может быть Африка, когда за окном ласковое солнце, а океанский прибой поет свою шелестящую песню, маня в свои объятия, похлеще одиссейевых сирен…

… Когда на следующий день Мороз вернулся с пляжа, и шел через холл отеля к лифтам, его окликнул портье. Врученная телеграмма ничего хорошего не сулила, а, посему, торопиться читать ее, Максим не спешил. Он поднялся в номер, бросил бланк телеграммы на журнальный столик, и пошел принимать душ. Смыв с тела тоненькую пленку океанской соли, Максим вернулся в комнату, достал из холодильника бутылку лимонада, наполнил стакан, и вышел на балкон. Там он долго стоял, глядя на то, как пенные барашки — отара за отарой — набегали на песчаный берег. Изредка он подносил стакан к губам и делал мелкий глоток. Но всему хорошему приходит конец, и лимонад в стакане, как ни старался Максим делать глотки реже, в конце концов, кончился тоже. С сожалением осмотрев опустевший сосуд, Мороз вернулся в комнату, поставил стакан на поднос и взял в руки телеграмму. Вскрыл бланк и прочитал содержимое. Ему предписывалось прибыть в штаб-квартиру МС ООН не позднее пятнадцати часов по полудни в следующий понедельник. Сегодня была пятница. Максим позвонил в аэропорт, и заказал билет на вечерний рейс в воскресенье. «Хорошо хоть с Шоколадкой успел встретиться» — подумал он.

… Не далее как три дня назад в номере Мороза зазвонил телефон. Максим взял в руки трубку:

— Слушаю, Мороз.

— Господин комиссар, слушайте меня внимательно.

Говоривший — вернее говорившая — делала все, чтобы изменить голос. Какая наивность. Максим слишком хорошо успел изучить все оттенки этого мягкого бархатистого меццо-сопрано, чтобы его можно было так легко обмануть. Но он тут же включился в игру, произнеся в трубку слегка раздраженным голосом:

— Кто это? Представьтесь.

— Мое имя вам ни о чем не скажет, господин комиссар, — на том конце разговора едва сдерживали смех. — Но если вы хотите получить важную информацию, то будьте завтра в Хило в кафе напротив университета с 10–00 до 11–00, к вам подойдут. — в трубке послышались гудки.

На следующий день Максим сидел за столиком в указанном кафе и потягивал прохладный лимонад… Ее запах — запах любимой женщины — он уловил за несколько мгновений до того, как две прохладные ладошки прикрыли ему глаза. Максим осторожно накрыл их своими ладонями и спросил нарочито спокойным тоном:

— И какой же важной информацией вы хотели поделиться со мной, госпожа Дуглас?

Наоми фыркнула, как обиженная кошка, вырвала свои ладони из рук Максима и резко опустилась на стул как раз напротив него.

— А мое присутствие здесь для тебя выходит важности не представляет?

Дальнейшего развития шутка не получила поскольку как только взгляды Наоми и Максима пересеклись, оба тут же весело расхохотались.

… Когда любовники слегка подустали, Максим, ласково поглаживая грудь прижавшейся к нему Наоми, задал, наконец, тот вопрос, который напрашивался уже давно:

— Ты как тут оказалась, Шоколадка?

— Решила лично убедиться в том, что ты, как и обещал, не проводишь тут время в обществе других женщин.

— Ну и как, убедилась?

— Судя по тому, как ты набросился на бедную темнокожую девочку, я готова поверить в то, что ты ведешь здесь монашеский образ жизни.

— А вот этого не дождетесь.

— Что?

— Не надо сверкать на меня глазами. Для истинно монашеского образа жизни меня надо было лишить зрения, особенно во время посещения пляжа.

— Так за чем дело стало?

— Убери свои коготки от моих глаз. Лучше ответь мне, только серьезно, как ты все-таки здесь оказалась? Я ведь, помнится, предлагал тебе отдохнуть вместе, и ты тогда отказалась под предлогом большой загруженности работой. Так что у тебя там изменилось?

Наоми печально вздохнула:

— Ничего, к сожалению, не изменилось. Просто срочно потребовалось слетать в Гонолулу по одному пустяковому — в плане ответственности, но безотлагательному — в плане сроков исполнения, вопросу. Вот я и вызвалась…